Плаванье великой черепахи

– А что, они умеют слушать?

– Не особенно. Зато я умею убеждать.

– Завтра будет пасмурный день. Давай сбежим, а? Они погонятся за нами, будет весело.

– Не знаю, откуда ты взялся. Но у нас не бывает весело, когда охотятся. Они станут уродовать и даже убивать людей, подозревая их в помощи нам. Отнимать лошадей, травить нас псами. Вытаптывать поля, жечь их.

– Значит, я действительно маленький, раз говорю глупости, – расстроился Орлис. – Тогда давай я найдусь и ты все расскажешь моим родным. Они помогут. Они здесь, недалеко. Собирают информацию и думают, стоит ли вмешиваться. И еще прикидывают: кто у вас нуждается в помощи. Видишь ли, мы в другом месте, далеко отсюда, наслушались историй про вампиров. Взрослые к ним отнеслись очень серьезно. Теперь сомневаются: то ли людей спасать – так им и так неплохо, то ли вас – так и вы живете без особых проблем. А угроза копится. Моя сестра так сказала. Двоюродная.

– У нас говорят: вторая по крови, – вздохнул Арха. – Может, ты и прав, надо с твоими родными пообщаться. Но давай сперва в столицу съездим. Мне почему-то кажется, оттуда будет не особо сложно выбраться. Если с тобой.

– Полагаю, именно так и обстоят дела, – важно кивнул Орлис. Фыркнул и подмигнул своим синим до свечения глазом: – А драться ты умеешь?

Ампари смущено пожал плечами. Он полагал, что умеет. Впрочем, трудно говорить "да", если сидишь в плену, пойманный и побежденный. Пусть даже ты и не дрался, поскольку исчерпал силы до боя, закрывая разрывы ткани мира. Но оправдываться – совсем уж нелепо.

Пацан на молчаливые сомнения нового знакомого отреагировал просто: предложил проверить на практике…

До самого заката светцы ежились и втягивали головы в широкие плечи, недоуменно слушая грохот и вопли, доносящиеся из кареты. Самые жалостливые твердили: надо спасать мальчика! Укушенные и награжденные синяками усмехались и советовали беспокоиться по поводу жизни и здоровья вампира. Все вместе поглядывали в сторону гласеня, невозмутимо едущего поодаль. Ведь следует хотя бы взглянуть и понять, что происходит в карете!

Ночевать Большая охота остановилась, как только стемнело. Гласеню приглянулся небольшой поселочек. Светцы выгнали из двух постоялых дворов и немногочисленных гостей, и владельцев с семьями. Стали нахально устраиваться в соседних домах, тесня хозяев из лучших комнат и радуясь, что сегодня не их дежурство. Вот бедняге сотнику – тому всегда не до отдыха. Он как раз теперь готовится открывать дверцу кареты, в которой взрослый вампир и не менее ужасный детеныш упыря – порода новая, незнакомая, но опасная, судя по всему.

Сотник постарался не оплошать. Выстроил лучников, в первый ряд поставил лучших мечников, смазавших лезвия опасной для вампиров кровью, и вдобавок – особым ядом. Заготовил сеть.

Когда последний засов проскрипел, освобождая проушины, дверца чуть вздохнула – и осталась на своем месте. Закрытая. Сотник обреченно глянул на укушенную руку и нехотя дернул створку. Заглянул внутрь и тяжело вздохнул. Пленники сидели посреди кареты и мирно беседовали. Вампир выглядел вполне здоровым, и ни одно из бессчетных приспособлений не удерживало его от побега.

Форх в сторонке доедал вяленую грудинку.

– Ужин готов? – уточнил нищий вымогатель, подмигнув сотнику своим ненормально синим глазом.

– Да, – сдался светец.

– Тогда мы пошли кушать, – сообщил мальчик. – И учти: вампир мне нравится. Я пока побуду с ним. Он сказал, что едет в столицу.

– Лучше бы вы сбежали, – уныло ответил достойный воин. – Искать вас будут другие. Меня всего лишь отправят на север, в тихий небольшой храм, в опалу. Стану там жить мирно и без затей.

– Что здесь происходит? – возник за спиной сотника гласень. – Почему враг без оков?

– Монетку принес? – угрожающим тоном уточнил мальчик.

– О, Адалор, сколь тягостна твоя опала, – вздохнул гласень. – Что тебе еще требуется, тварье чадо?

– Мы ужинать идем, разоружайтесь, побега не предполагается. Потом будем отдыхать. До рассвета вернемся в карету и снова поедем в сторону столицы, – изложил план мальчик. – Разве вас это не устраивает?

Гласень с сомнением пожал плечами и покинул двор. Форх первым прыгнул из кареты, заинтересованно рассматривая жмущихся к стеночке псов. Продемонстрировал светцам свои безупречно белые и крепкие зубы, пощелкав ими. Зашипел и пару раз угрожающе дернул хвостом. Лучники поняли первыми и опустили оружие. Менять повторно перекушенные тетивы им не хотелось. Форх остался доволен. Чинно, на задних лапах, пошел к дверям трактира. Следом двинулись пленники. На окружающих они обращали возмутительно мало внимания.

– Это наша семейная техника работы с оружием, – вещал мальчик, энергично растирая ухо. – У нас в роду любимое – парные легкие мечи сабельного типа. Довольно короткие, вот такие примерно.

– А защита? – хмурился вампир, массируя свежий синяк на скуле.

– Вся ставка на скорость. – Мальчик тряхнул головой, и его белые волосы взметнулись сиянием. – Доспех малый. Вот здесь локтевые щитки, тут короткий плечевой, один. Ноги совсем чуть-чуть, боковые гребни здесь и вот здесь. Еще тут и тут. Остальное – магия.

– Не понимаю слова, – признал вампир, вежливо открывая дверь своему спутнику и его форху. – Что есть магия?

– Странно, – пожал плечами белоголовый. – У вас накоплено удивительное количество силы. Весь воздух звенит. Я боюсь использовать простейшие заклинания. Все наши боятся! Слишком непомерная концентрация. И вы – не пользуетесь. Это все ваши светила: они создают сложное, как ты сказал, поле. Красный Ролл выбрасывает сырую магию постоянно. Очень нестабильно и опасно действует. Белый Адалор структурирует поток и вливает силу в ваш мир. Но вы ее не принимаете. Когда концентрация достигает предела, баланс нарушается, идет сброс. Те, кто потребляют чужую силу, открывают готовый канал и питаются.

– Демоны, – уточнил вампир.

– Наверное. И я полагаю, им ваш мир очень нужен. Он вроде волшебного стола, на котором обед накрыт всегда и пища не переводится. Вырвутся – мало никому не покажется. Не только здесь.

Дверь давно закрылась, и гласень осознал, что стоит под окном, выбравшись незаметно во двор, и подслушивает. Пожал плечами в глубоком недоумении. Это его Большая охота, его воины и его пленник! Вроде бы так…

Вот только пленнику полагается быть при смерти. Столько сил приложено для умерщвления проклятой твари! Гласень решительно сжал зубы и миновал порог постоялого двора. Ладно, время еще есть. Сперва выслушать и понять, что происходит. А потом использовать один из запасных вариантов – например, яд.

Мужчина прошел к столу вампира и его "гостя", уже обеспечивших себя пищей. Сел и мрачно изучил их обоих:

– О чем разговариваете, тварьи отродья?

– О гармонии, – с едва ощутимой насмешкой отозвался вампир. – Я объясняю Орлису, чем занимался на острове. Вы ведь не худший по одаренности гласень людей. Вы должны были ощущать, как там истончилось поле. Вы зовете его благодатью Адалора. Я истратил все силы, пытаясь заделать прорыв. То есть восстановить полноту благодати.

– Нет твоей тварьей роже дела до благодати, – резко оборвал пленника гласень, возвысив голос так, чтобы слышали все в зале. – Я восстановил полноту сияния благости, лишив тебя сил. Все мы – я, погибший зрец, светцы – воплотили волю маэстро и одолели зло. Вы от века таковы: исполнены яда, отравляющего души и умы чад Адалора искажением истины.

– Посмотрим, как откликнутся на твою проповедь демоны, – усмехнулся вампир. – Те, которых я помню, были неразговорчивы. Последний прорыв, небольшой по силе, мы закрыли девяносто пять зим назад. Их было не более трех сотен. Низшие, малоопасные в сравнении с прочими. Я тогда едва достиг взрослости, но мне дозволили стоять с луком в задних рядах. Демоны имели до семи локтей роста. Сложением были подобны обращенным, которых вы зовете краснокожими. Метали огонь и могли поджигать сам воздух, взрывать его. Они крошили камень, поднимая в полет плоские тонкие базальтовые лезвия…