Сделай меня счастливым

Мужчина отстегнул ремень и повернулся к ней. Слова, которые она как раз собиралась сказать, прервались невольным вздохом, но не потому, что мужчина был ранен, к этому она была готова, а потому, что он был... Он был красив!

От изгиба его невероятно длинных ресниц до плавной линии скул, властного носа и сексуальных губ он был великолепен, и его животная сексуальность заставляла ее просто таращиться на него.

Прошло несколько секунд, прежде чем Либби заметила кровоточащий порез на широком лбу, идущий от правой брови до линии волос, и бледность под поверхностью его смуглой кожи.

«Возьми себя в руки, Либби, ты и раньше видела красивых мужчин», — говорил голос у нее в голове. Но не таких красивых. Он был великолепен!

И ему было больно, вовремя напомнила она себе.

Она прикусила губу, опустила глаза и сделала виноватое выражение лица. Давно забытый курс первой помощи явно не включал пускание слюней, пока жертва несчастного случая истекает кровью!

— Думаю...

Голос Либби сорвался. Она совершенно потеряла ход мыслей, когда раненый мужчина устремил на нее немигающий взгляд глаз цвета корицы.

Она облизала пересохшие губы кончиком языка и сделала вторую попытку:

— Ваша голова.

Незнакомец поднял руку ко лбу. Когда он дотронулся до раны, он даже не вздрогнул в отличие от Либби. Он убрал руку, без всякого интереса посмотрел на кровь на своих пальцах и вытер их об рубашку.

Либби уставившаяся на красное пятно, не смогла не заметить, как широка его грудь.

— Не паникуйте.

Изо всех сил стараясь следовать собственному совету, она стала набирать номер экстренной помощи. Палец замер на кнопке набора, когда она поняла, что длинные коричневые пальцы схватили ее за запястье. Скорость его действий была потрясающа, но не настолько, как эффект от его короткого прикосновения.

— Мне не требуется скорая помощь.

Это утверждение не предполагало никаких возражений.

У Либби складывалось впечатление, что он нечасто ввязывался в споры. Приказы? Да, она легко могла представить, как он раздает их направо и налево. Даже после страшной аварии он сохранил свое надменное поведение, которое свидетельствовало о том, что он не привык к оспариванию своих решений.

А взгляд его глаз, обрамленных черными ресницами, был слишком проницательным, чтобы чувствовать себя комфортно... казалось, что он знал, как отчаянно она старается не смотреть на его сексуальный рот.

Либби отбросила эти странные мысли, списав их на чувство вины. Он не мог читать ее мысли, хотя его глаза напоминали глаза коварного хищника в джунглях.

— В каком состоянии машина?

Либби изумленно наблюдала за тем, как он смотрит на часы. Ей казалось, что у этого мужчины определенно есть проблемы с расстановкой приоритетов.

— Я понятия не имею. Я больше волновалась о вашем состоянии.

Его лицо перекосило от нетерпения.

— Как видите, я в порядке, цел.

Либби смотрела много сериалов про больницу и знала, что люди, которые выглядели совершенно здоровыми и целыми, как правило, имели привычку умирать от обширного внутреннего кровотечения.

— Где мы находимся?

Либби сникла. Судя по всему, ее беспокойство было оправданно.

— Вы помните, что произошло? — медленно спросила она.

А что, если у него амнезия?

— Вы помните свое имя?

— Я не глухой и не идиот.

Молчаливое продолжение «в отличие от вас» ясно читалось в его многозначительном взгляде. Он посмотрел в окно, но увидел только травянистый берег.

— Мне требуется название места, чтобы я мог организовать другой транспорт.

Его личный ассистент ехала на встречу на собственной машине, и она сможет забрать его отсюда.

— А...

Она погрузилась в неловкое молчание, в то время как он достал телефон из кармана.

— Нет сигнала.

Наконец хоть что-то, в чем она не была виновата!

— И что я могу с этим поделать? — спросила она, но тут же смягчила слишком резкий ответ примирительным беспокойством. — У вас может быть сотрясение.

Она могла бы упомянуть целый спектр других возможных повреждений, но не хотела его пугать, хотя он не производил впечатления человека, способного испугаться пары сломанных костей.

— Сотрясение... — Он молча поразмыслил над этой возможностью и добавил: — Не в первый раз.

— Тогда это многое объясняет, — пробормотала Либби. Заметив, как он прищурился, она невинно добавила: — Думаю, вам не стоит двигаться.

У рыжеволосой был еще и острый язычок в дополнение к потрясающему рту. Раздражение, которое Рафаэль не пытался скрыть, было в некоторой степени направлено на него самого, потому что он никак не мог справиться с сексуальным голодом, мучившим его тело.

Опыт говорил Рафаэлю, что для выживания человек должен научиться контролировать свои желания, а не впадать в зависимость от них.

— Как я сказал, мне не требуется медицинская помощь.

— Вы можете умереть.

— Вижу, вам подобная мысль нравится.

Либби покраснела и запротестовала:

— Конечно же нет! Я пытаюсь помочь!

Безрезультатно, потому что он, очевидно, никогда никого не слушал.

— Я буду чувствовать себя в гораздо большей безопасности, если вы не станете этого делать.

— Я же сказала, что мне жаль, и это действительно так, но в данных обстоятельствах, думаю, черт!

Либби бросила раздраженный взгляд на свою юбку, которая зацепилась за рычаг переключения скоростей. Ей пришлось еще больше наклониться вперед, чтобы освободить материал.

— Позвольте мне...

Его пальцы коснулись ее, и Либби отдернула руку, словно от огня. Она чувствовала, что он смотрит на нее, но она не подняла голову.

— Я справлюсь. Мы должны... — она с облегчением вздохнула, когда юбка, наконец, освободилась, — быть осторожны.

— Мы, — повторил он. Его внимание было приковано к ее шее. До этого Рафаэль никогда не считал эту часть женского тела сексуально привлекательной.

— Именно, — произнесла она с холодной улыбкой, из-за которой в юности ее прозвали ледяной девушкой. — Тем не менее это вы истекаете кровью. — Вы сильный, я поняла, настоящий железный человек, я впечатлена, поверьте, — продолжила она, ослепительно и фальшиво улыбаясь ему, — но я не могу смотреть на то, как кто-то истекает кровью. Даже такой, как... — Либби заметила искру удивления в его глазах и резко замолчала.

— Такой как?..

Либби покачала головой и прерывисто вздохнула, когда он неожиданно протянул руку и взял ее за подбородок.

Она была слишком поражена его реакцией, чтобы заметить, как он притянул ее лицо к себе. Он был так близко, что она видела золотые кончики ресниц и чувствовала его теплое дыхание.

Не обращая внимания на голос разума, он взял ее голову двумя руками и посмотрел на то, как исчезает голубая радужка глаз под расширяющимися зрачками.

Он пробормотал что-то себе под нос, и его взгляд опустился на ее губы.

— Вам больно!

— Как вы правы.

Либби старалась вырваться из странного летаргического состояния, которое внезапно овладело ею, когда конечности, казалось, ее совсем не слушались.

— Позвольте мне вызвать помощь.

Она стала отстраняться.

— У вас красивый рот.

Либби замерла и неожиданно подумала: «У вас тоже».

Он нахмурился.

— Как вас зовут?

Во рту все пересохло, и она едва смогла прошептать «Либби».

Она где-то читала, что травма головы может заставить человека вести себя очень странно. «А у тебя какое оправдание, Либби?»

— Либби?

Она кивнула, с трудом узнавая свое имя в его произношении, и, наконец, определила, что акцент был испанским.

— Послушайте, это глупо...

Его губы приблизились, но еще не касались ее.

«Что ты делаешь, Рафаэль?»

Возможно, он бы отреагировал на последнюю попытку разума остановить его, если бы в этот самый момент она не вздохнула и не прижалась к нему своими губами. Через мгновение она дернулась и оторвалась от него, но ущерб уже был нанесен.