Крутые берега

Когда она сообщила Лайму об этом решении, тот не стал возражать. Просто посмотрел на нее своим загадочным взглядом, кивнул и ничего не сказал.

— Да что вы говорите, — удивился младший американец, не отрывая взгляда от ее груди.

Флора резко поднялась с места. Она почувствовала, что еще немного, и она скажет что-нибудь грубое, испортив все дело.

— Что ж, сейчас это становится модным, — кивнул Джон. — Мои дочери живут в Канаде, так там это повсеместно распространено. Ну что ж, до встречи, если, конечно, вас отпустит муж.

Флора решила не реагировать на эту неуклюжую шутку.

Келвин накинул пальто ей на плечи и легонько сжал их, давая понять, что все прошло успешно. Джон, пожимая ей руку на прощание, поинтересовался:

— А что привело в Штаты вашего мужа?

Флора улыбнулась:

— Да это, в общем-то, даже не деловая поездка. Так, развлечение. У него есть заводы и здесь, и в континентальной Европе, но ему почему-то захотелось вложить часть денег в недвижимость в Нью-Йорке. Кажется, он хотел купить пару-тройку отелей.

— Развлечение? — засмеялся Келвин. — Вряд ли хоть один человек назовет покупку отеля в Нью-Йорке развлечением!

Джон сразу насторожился:

— Вот как? Очень может быть, что я знаком с вашим мужем. Как его зовут?

— Вполне возможно, — пожала плечами Флора. — Он известен в деловых кругах.

— Это Лайм Тоуэлл, — перебил Келвин.

У американцев был такой вид, как если бы они узнали, что ужинали с супругой своего президента.

Флора вспомнила их вытянувшиеся лица и засмеялась. Она и не знала, что Лайма так хорошо знают в Нью-Йорке.

Да и откуда, в самом деле? Муж редко брал ее с собой в Америку и никогда не хвастался своими достижениями.

Войдя в квартиру, она устало вздохнула и небрежно бросила сумочку на диван. Надо поскорее избавиться от этого платья, принять душ и лечь в постель, дожидаясь мужа.

В следующее мгновение Флора заметила, что в спальне горит свет. Неужели она забыла выключить его утром? Это была последняя ночь перед возвращением мужа, и Флора просто не могла сомкнуть глаз, мечтая о том, как они встретятся. Ей удалось задремать только на рассвете, и в результате она, разумеется, проспала.

В спальне раздались шаги, и она сначала испугалась, думая, что это воры, но потом, узнав походку мужа, торопливо пригладила прическу.

Лайм возник в дверном проеме. Он резко хлопнул ладонью по выключателю, и яркий свет моментально залил комнату. Радостная улыбка Флоры растаяла в мгновение ока — его взгляд, казалось, мог заморозить кого угодно.

2

Муж рассматривал ее так пристально, что ей стало не по себе. Вместо того чтобы броситься друг другу в объятия, как обычно при встрече, они молча стояли друг против друга.

— Здравствуй, Флора, — наконец с усилием произнес он, не двинувшись с места.

— Здравствуй, Лайм. Я не знала, что ты уже приехал.

— Я это понял.

Он усмехнулся одними губами, рассматривая ее новый наряд: низкий вырез на груди, узкую талию и короткую юбку, открывающую длинные стройные ноги. В его глазах промелькнула какая-то тень, и у Флоры появилась надежда, что все обойдется. Пожав плечами, Лайм направился к бару.

Давно ли он дома? И как ей следует себя вести?

Муж молча подошел к ней и протянул бокал «шабли». Это было ее любимое вино, и он, наверное, специально выбрал его, чтобы отметить свой приезд. Но Флоре сегодня пришлось выпить столько шампанского, что одна мысль об алкоголе вызывала неприятный спазм в желудке.

— Я не хочу, — коротко отказалась она.

— Странно, — криво усмехнулся Лайм, ставя на стол оба бокала. — Похоже, сегодня вечером ты уже выпила немало?

Ей не хотелось оправдываться. С какой стати? Ее карие глаза потемнели от обиды и возмущения.

А ведь она так по нему соскучилась! Разлука длилась всего неделю, но Флора так тосковала, что сейчас едва сдерживалась, чтобы не прижаться к широкой груди мужа, нежно поцеловать его, так, чтобы закружилась голова…

Но Лайм ведет себя так враждебно, а она-то готова была броситься ему на шею!

— Ты, конечно… — начала было Флора, но муж буднично перебил ее:

— У тебя новое платье?

— Да, — с вызовом подняв голову и чувствуя, что краснеет, ответила она. — А что, я не могу позволить себе купить что-нибудь?

Лайм, конечно же, обратил внимание на то, что эта вещь не из дешевых.

— До сих пор ты избегала покупать такие наряды, — многозначительно заметил он.

Флора решила, что с нее хватит. Она не считала себя виноватой, ведь Келвин предложил считать платье премией.

— Вообще-то я его купила за счет нашей фирмы… — начала она.

— Фирмы? — недоверчиво переспросил Лайм, демонстративно оглядывая глубокое декольте и еле прикрытые колени. — Да неужели?

— Представь себе, это так.

Муж поднял брови.

— Странно! Мне бы никогда не пришло в голову покупать платья своим служащим. Особенно такие дорогие и… откровенные. Это Келвин посоветовал тебе выбрать его? Ему понравилось, что оно плотно облегает твои прелести? Что соски просвечивают сквозь ткань, когда напрягаются, как сейчас?

Бессмысленно было объяснять Лайму, что таким образом ее тело реагирует только на его близость.

— Нет! — гневно возразила Флора.

— Ах, не он! — протянул муж, очевидно не веря ни одному ее слову. — Значит, он только заплатил, так?

— Я не желаю разговаривать с тобой в подобном тоне! — Флора отвернулась.

Но муж поймал ее за руку и притянул к себе. Ей сразу захотелось обнять его, и, не в силах справиться с собой, она тихо прошептала:

— Лайм, пойми…

Однако он был по-прежнему холоден.

— Хватит валять дурака. Где и с кем ты была? Развлекалась с Келвином? Признавайся, — продолжал он, словно испытывая удовольствие от того, что мучил себя и ее. — Ты надела трусики под эту тряпку? Или данная модель не требует такой детали туалета? — Его глаза сверкнули.

Горячее желание опалило Флору, возобладав над всеми остальными чувствами. Вся ее гордость вдруг куда-то улетучилась, и вместо того, чтобы с возмущением опровергнуть нелепые подозрения и выбежать из комнаты, она с изумлением поняла, что не в силах сдвинуться с места. Пожар вспыхнул в ее крови, заставляя все сильнее жаждать того, чем вряд ли могла закончиться эта ссора.

— Молчишь?.. Тогда можно я проверю? — вдруг произнес Лайм и, мгновенно приподняв край платья, скользнул пальцами между ее бедер. — Хорошо, — спокойно констатировал он, нащупав кружевные трусики. — Кое-что там все же есть. — Он легко провел по тонкой ткани, заставив Флору вздрогнуть от острого ощущения. — Но ведь ты не собираешься, конечно, оставаться в них надолго?

Жалобно затрещала ткань, и, сорвав с нее трусики, он небрежно отбросил их в сторону, продолжая внимательно следить за выражением ее лица.

Потом он подхватил Флору на руки и опустил на ковер.

— Лайм… — стонала она, отвечая на его поцелуи. — Любимый…

Однако муж молчал, а его ласки становились все более настойчивыми. Тогда она сама расстегнула ему брюки. Тяжело дыша, они бросились друг к другу, и их истосковавшиеся тела слились в едином порыве страсти. На Флору обрушилось бушующее море наслаждений. Она была так возбуждена, что почти сразу достигла пика. Лайм победоносно засмеялся, услышав ее вскрик, и вскоре сам, опустошенный, издал протяжный стон.

Они замерли в объятиях друг друга, тяжело дыша. Внезапно Флору охватил невыносимый жгучий стыд. Теперь, когда ее желание было утолено, оскорбленная гордость властно заявила о себе.

— А ну, слезай с меня, животное! — неожиданно для самой себя выкрикнула она, изо всех сил пытаясь столкнуть с себя мужа.

Он послушно встал и быстро застегнул молнию на брюках, но потом вдруг наклонился и подхватил ее на руки, заглядывая в глаза.

Что у него на уме? Даже когда Лайм впервые признался ей в любви, Флора не могла понять, серьезно ли он говорит. Этот человек был из тех, что ни перед кем не раскрываются до конца. И, соглашаясь выйти за него замуж, она не устояла именно перед этой загадочностью. А потом не раз обижалась, не понимая, что стоит за таинственными взглядами мужа.