Массовка

Владислав Выставной

Массовка

Пролог

ПРОЛОГ НА ВЫБОР:

СИМВОЛИЧЕСКИЙ

Вспышка Вспышка Вспышка…

Тьма Тьма…

Вспышка. Вспышка Вспышка…

ПОЯСНЯЮЩИЙ.

Кажется, что беснующийся стробоскоп отчаянно отбивает сигнал «SOS».

Вспышка Вспышка Вспышка…

Тьма Тьма…

Вспышка. Вспышка Вспышка…

Цепко, хищно он выхватывает из черного небытия два силуэта. Хотя, может, и появляются они в нашем мире лишь на мгновения вспышек.

Всякое лезет в голову, когда тьма подкрадывается так близко…

– Чего тебе? – с тихой ненавистью говорит Должник.

– Ничего нового, – улыбается Переходящий дорогу. – Все, как обычно: ты должен, и придется отрабатывать свой долг.

– И что же, конца этому не будет?

– Кто знает… Все одно – у Должника нет прав. Есть только долг…

Вспышка

Тьма

Длинная очередь вспышек

Должник опускает голову. Дышится тяжело: даже здесь, в саду, не хватает воздуха. Можно только злиться – и Должник, словно гаснущее пламя, раздувает в себе злость. Лишь она способна заглушить ужас, норовящий выпрыгнуть из закутков души и схватить за горло холодной лапой…

Все теряет значение, когда в душу приходит страх. Страх не терпит соседей. Он пинком выталкивает прочие чувства и с комфортом располагается в вопящем и мечущемся сознании. Страх берет в свои руки ниточки, правящие мозгом и телом – просто небрежно наматывает на руку, как кукловод нити марионетки…

Со стороны дома слышны музыка, пьяные крики, смех, женский визг. Гостям хорошо. Им здесь всегда хорошо. Просто им невдомек, отчего хозяин терпит эти сборища, почему изо всех сил старается присвоить себе славу кутилы и плейбоя. Только кто знает, почему сам он давно ненавидит собственных гостей? И продолжает улыбаться, удивлять приглашенных размахом, чтобы было о чем болтать столичной тусовке.

В этом нет изощренного мазохизма.

Просто ему страшно оставаться одному.

Жутко находиться один на один со своими мыслями – уж лучше в компании с бутылкой – конечно же, чего-нибудь дорогого и изысканного. Чья задача, впрочем, не отличается от назначения обыкновенной сивухи: отключить, хоть на время, слепой, неконтролируемый страх…

Вот только сегодня не удалось улизнуть от самого себя. Кое-кто пришел напомнить – кто ты есть в этой жизни. Не тот, кто смотрит на мир с телеэкранов и обложек журналов, а на самом деле…

Да, внешне хозяин этого роскошного особняка – самодовольный магнат, с карманами, набитыми купюрами, несущийся по встречной полосе вдоль «пробок» на завывающем «феррари». Да, все, что пишет о нем журнал «Форбс» – это правда, за исключением мелочей.

Никому невдомек, что цветущий, лопающийся от денег счастливчик – не более, чем бесправный раб.

Должник.

Впрочем, одному человеку известна эта истина. И сейчас он сидит как раз напротив.

У Должника есть имя. У незваного гостя – лишь то, что стало отражением его темной сути.

Переходящий дорогу – проклятье, вошедшее в жизнь, и не желающее уходить, наверное, до самого конца.

Вспышка.

Тьма.

Тьма…

Часть первая. Переходящий дорогу

1

Горный хребет городской свалки величественно выполз из-за холма. Еще раньше небо заполнили громадные птичьи стаи: словно альбатросы в море намекали на приближение берега.

Красный «феррари», низко пофыркивая, замер у въезда. Гравий под огромными, сверкающими дисками смотрелся почти кощунственно. Раскосая морда презрительно морщилась в полосатую трубу шлагбаума.

Павел посигналил.

Открывать не спешили.

Сторож – или кто там отвечал за охрану этой гигантской кучи дерьма – очевидно, впал в ступор. Оно и понятно: трудно представить себе, что могло привести сюда владельца такой машины.

Тем не менее, сторож не стал поднимать шлагбаум, а предпочел выбраться из своей будки и неспешно подойти к водительской двери.

Павел чувствовал себя идиотом. Втянул голову в плечи, пряча глаза за солнцезащитными очками – будто это могло помешать кому-то его узнать.

Надо отдать должное сторожу: тот тоже повел себя нестандартно: остановился рядом с опущенным стеклом, закурил, не глядя на Павла. И некоторое время смотрел куда-то в даль, пуская под нос клубы вонючего дыма.

– Погодка-то не очень, – проговорил он, наконец. – Давление меняется, того гляди, дождь пойдет…

Павел поначалу не нашелся, что сказать. Давно ему не приходилось общаться с таким контингентом.

– Мне на свалку надо, – с трудом произнес Павел. – Последние завозы…

– Всем надо, – глубокомысленно заметил сторож.

Он по-прежнему не удостаивал посетителя взглядом. Павел спохватился:

– Да, конечно… Я заплачу!

– Все платят, – равнодушно сказал сторож.

Павел не знал, сколько полагается денег этому чудному человеку за въезд на помойку. В бумажнике среди кредиток – только пятитысячные купюры. Он сунул «рыжую» поверх тонированного стекла. Смешно, но в этот момент одного из богатейших людей страны, что называется, «сдавила жаба». Не столько потому, что жалко было денег, сколько из какого-то гаденького внутреннего протеста: с какой стати властелин шлагбаума должен так здорово заработать за подъем ржавой палки!

Сторож, ничуть не смутившись, лениво взял «пятитысячную», окинул Павла коротким, ничего не выражающим взглядом. Он продолжал курить и любоваться горизонтом.

Было во всем этом нечто сюрреалистическое, какой-то комичный символизм. Ритуал, подымающий сторожа в его собственных глазах. И визитеру следовало подыграть ему.

Павел подыграл.

Какой-нибудь деляга помельче, прикативший на подержанном джипе, наверняка прикрикнул бы на нерасторопного плебея. Но это потому, что тот, при всех своих быстро нажитых деньгах, по сути, сам оставался плебеем.

Павлу не чего было делить с этим человеком. Они были, словно бы из разных измерений. Повелитель многомиллиардных активов и повелитель шлагбаума – они равны в своей глубинной сути, как два абсолюта. В известном смысле, конечно. Теперь Павел знал это наверняка. Черт, лучше бы он навсегда остался тем самодовольным делягой на подержанном джипе. Ей-богу, лучше…

Сторож докурил и откинул окурок в сторону. Он неплохо держал марку – даже не стал задавать вопросов. Лишь подошел вразвалочку к своей будке и отвязал веревочку, удерживающую противовес.

Полосатая труба взвилась вверх.

С каким-то обиженным взбрыкиванием «феррари» прополз под шлагбаумом. Колесо попало в выбитую грузовиками колею, дно неприятно чиркнуло по гравию.

Машина неспешно приближалась к кучам «свежего» мусора. Гул двигателя перекрывали вопли чаек над головой. Вонь стояла невыносимая.

Павел сразу заметил: на свалке он не один. Работающие в отдалении бульдозеры и самосвалы не в счет – на него глазели десятки настороженных человеческих глаз.

Бомжи. Коренные жители. Аборигены вонючего острова. Даже представить трудно, как они воспринимают приезд этого вызывающего, оскорбительно чистого авто. Как «летающую тарелку», набитую пришельцами? Как прихоть зажравшегося ублюдка?

Стало не по себе, едва только Павел оттолкнул дверцу и выбрался наружу. Под ногами отвратительно хлюпает – конец штучным ботинкам. Легкий ветерок треплет полы пиджака, но не приносит свежести.

Это только начало. Должнику пора отрабатывать свой долг. И что самое мерзкое во всем этом: в отличие от бизнеса, перевод долга в подобной ситуации невозможен…

Он огляделся в поисках ориентиров. Вон, вдалеке над кучами – вышка ретранслятора сотовой связи и труба заброшенной котельной. Совпав, они должны дать направление.

И откуда только его мучитель знает все это? Неужто он и впрямь может заглядывать в будущее, видеть мысли, проникать в суть вещей? Или же все происходящее – просто грандиозный трюк, из разряда тех идиотских розыгрышей, которые устраивают иногда пресыщенные придурки?

Бомжи, замерев, следили за чужаком. Павел не просто чужак. Он вроде ярко раскрашенной осы, попавшей в муравейник: что-то невообразимо чуждое и опасное. И Павел чувствовал это – остро, словно затравленное животное.