Дядюшка из провинции

Шарлотта рассмеялась, и они приступили к делу.

Весна запаздывала. Даже видавшие виды старожилы штата Колорадо изумленно качали головами. Такого еще не было: стоял конец апреля, а снег и не думал таять. Для Шарлотты это была лишняя головная боль — дороги, покрытые снегом, по ночам часто скользили от гололеда. Как раз в это время девушки возвращались из театра Грейга в Денвере, чтобы успеть на съемки в Сэмпорт.

Чтобы облегчить ей жизнь, Дэвид снял квартиру в Денвере, но это мало помогало, потому что так или иначе Шерли приходилось постоянно ездить в Сэмпорт.

В середине мая солнце наконец пару раз показалось в прогале между тучами, но местная природа взяла реванш, и скоро разразилась такая снежная буря, что Шарлотта едва не сбилась с дороги.

Но в июне тепло все-таки победило. С этого времени поездки в Сэмпорт стали полегче, и иногда Шерли могла себе позволить подольше понежиться в постели, не рискуя попасть в снежный завал и опоздать на съемки.

Квартира Дэвида находилась не очень далеко от театра Грейга, на Акома-стрит, оттуда было удобно добираться и до центра Денвера. Рядом располагалась библиотека штата, которую Шарлотта частенько посещала. Однако в музей искусств (он тоже был неподалеку), где, кроме выставок, размещались экспериментальный театр и клуб поэтов, Шерли из-за своей занятости так ни разу и не заглянула.

— Настанет ли такое время, когда ты сможешь немного отдохнуть? — проговорил Дэвид, глядя, как почти бездыханная от усталости Шарлотта снимает в прихожей пальто. — Мы видимся только в промежутках между спектаклями и съемками. Скажи, это, по-твоему, нормально?

Девушка подошла к нему и, приподнявшись на цыпочки, с нежной улыбкой поцеловала его в губы.

— Что случилось? — спросила она голосом полным любви. — Мне кажется, все идет просто великолепно.

Ее слова не убедили Дэвида.

— Ну да. Просто замечательно. Все время в спешке, нет времени даже спокойно, вдвоем, провести вечер. У тебя не намечается перерыв?

Шарлотта отстранилась от него и крутанулась на каблуках.

— Отпуск будет, когда я стану старой и седой, — рассмеялась она. — Сейчас у меня нет на это времени.

Она пробежала мимо Дэвида в гостиную и остановилась у большого, во всю стену, окна, откуда открывалась прекрасная панорама города.

— Дэвид, я уверена, что все идет хорошо! — воскликнула Шарлотта, глаза ее горели. — «Шерри арт продакшн» предложила мне пятилетний договор на съемку фильма «Наследники Дарвеста». Дэйв, это означает следующее: прекрасные гонорары, новые, еще более заманчивые предложения, чем те, которые у меня были до сих пор. Разве это не великолепно? Это же просто замечательно!

— Значит, ты будешь занята еще больше? — Вопрос Дэвида прозвучал как утверждение. Он поджал губы.

— Пока я связана договором с телевидением Скалистых гор — да, — ответила Шерли. — Но осенью срок этого контракта истекает, а летом заканчивается сезон в театре Грейга. Вот тут-то я и начну сниматься у «Шерри арт». Конечно, я хотела бы продолжать работать в театре — это же основа сценического искусства, понимаешь? И я попытаюсь остаться здесь, в Денвере, хотя бы на время.

— Ну что ж, вперед, дорогая, — ответил Дэвид. — Ты же понимаешь, что приглашение в «Шерри арт» и съемки в сериале о Дарвестах — это не просто увеличение зарплаты — это реклама, интервью и черт знает что еще. В нашей жизни станет гораздо меньше спокойствия.

— О, Дэвид! — Шарлотта горестно покачала головой. — Зачем ты отравляешь мне такую радость? Когда я приехала домой, то была просто счастлива, а теперь?

— Мне очень жаль, — ответил он с неприкрытым сарказмом. — Мне следовало бы по этому поводу выстрелить в потолок из бутылки шампанского. Но, к сожалению, я смотрю на наши с тобой отношения несколько иначе. Я рассчитывал, что летом, когда кончится театральный сезон, мы поженимся. Теперь вижу — это было весьма наивно с моей стороны.

Шарлотта обернулась. За окном на город наползали вечерние сумерки. Но она не замечала этого, глаза ее застилали слезы.

— Я люблю тебя, — услышала она у себя за спиной голос Дэвида. — Мне очень хочется, чтобы ты была рядом со мной больше, чем один час. Я что, хочу слишком многого?

— Не знаю. — Шарлотта попыталась проглотить слезы и придать голосу уверенность, но голос предательски дрожал. — Я ничего не знаю, Дэвид, кроме того, что я хочу работать.

— Отлично, а что остается на мою долю? Где, в таком случае, мое место в твоей жизни?

— Там же, где и всегда, — в моем сердце, — ответила девушка. — Я не хочу тебя потерять, слышишь? Но я не желаю отказываться от ролей.

— Я ненавижу твою профессию! — Крик вырвался из самой глубины его души.

Шарлотта обернулась, но единственное, что она увидела, была спина Дэвида, успевшего надеть плащ. Входная дверь с грохотом захлопнулась.

В комнату медленно вползала темнота. Шерли надеялась, что Дэвид скоро вернется, успокоится и они смогут все обсудить. Но сумерки сгущались, а Дэвид не возвращался. Шарлотте ничего не оставалось, как отправиться на представление в театр.

В тот вечер Дэвид так и не объявился. Девушка испытала настоящий страх, когда после спектакля не обнаружила его традиционного букета красных роз в своей гримерной. Но это чувство пришлось спрятать подальше. Шерли не могла тратить время на личные переживания. В Сэмпорте надо было снимать следующую серию. Для свихнувшегося любовника в ее жизни просто не осталось места.

В последующие дни Дэвид тоже не дал о себе знать. Когда в перерыве между съемками Шарлотта позвонила к нему на фирму, секретарша сказала, что мистер Эллисон улетел по делам в Нью-Йорк на две недели. Шерли почувствовала себя уязвленной.

— Все кончено, можешь поставить на этом деле крест, — бессердечно резюмировала Глория, когда Шарлотта рассказала ей о телефонном разговоре. — Твой Дэвид не смог больше ждать. Ты свободна для новых приключений.

— Пошли бы все они к черту, — прошипела взбешенная Шерли. — С этого момента я не подпущу к себе ни одного мужчину. Я хочу жить спокойно.

— Ого! — воскликнула, смеясь, Глория. — Ты начинаешь продвигаться к наивысшему блаженству.

— Ах, оставь меня, пожалуйста, в покое, — огрызнулась Шарлотта.

Письмо Хелен добавило соли на ее раны.

«Я влюбилась по уши, — писала ее старая подруга. — Спенсер — это мужчина моей мечты, кроме того, он станет прекрасным отцом для Роджера. Пожалуйста, устрой так, чтобы вы с Дэвидом двадцатого сентября сумели приехать на нашу свадьбу».

Шарлотта выпустила из рук письмо и уставилась в окно, за которым пышной зеленью распускалась природа Сэмпорта.

Кажется, подруга наконец повзрослела. После того как Шарлотта покинула Нью-Йорк, а Патрик Свобода так и не показался, чтобы взглянуть на своего сына, Хелен тихо и без шума вернулась к родителям. Вопреки ожиданиям, дома ее приняли с распростертыми объятиями. Мать с удовольствием возилась с маленьким Роджером. Хелен устроилась телефонисткой в местный госпиталь, где была занята по восемь часов в день. В этом госпитале она и познакомилась со своим Спенсером Элкертом.

Шарлотта усмехнулась, с трудом представляя себе вечно уставшую, вялую Хелен за рабочим местом. С ней, видимо, действительно произошла разительная перемена.

Естественно, Дэвид поедет на свадьбу племянницы. Шарлотте пришло в голову воспользоваться этим предлогом и позвонить ему домой, чтобы, якобы невзначай, поинтересоваться его планами на этот счет. Но, поразмыслив, она отказалась от своей идеи.

«Нет, — сказала себе Шерли, — ты ни за что на свете не подойдешь к телефону. Дэвид не желает больше поддерживать с тобой отношений, и это его святое право — ведь ты же не хочешь идти на уступки. Так что оставь его в покое и напиши Хелен, что не сможешь приехать на ее свадьбу. Вот и весь разговор».

Однако Шарлотта со дня на день откладывала написание письма, и даже Глория, которая обычно могла заставить Шерли действовать решительно, была бессильна.