Серый экспресс

Плюнув на все с высокой колокольни, я поднялся в спальню, содрал с себя, непонятно когда успевшую украситься редкими пятнышками засохшей крови, одежду и амуницию и, вытащив из шкафа халат, поплелся в ванную, где нашел самый верный способ прийти в себя и взбодриться после долгого и чрезвычайно утомительного дня. Иначе говоря, находясь в полусонном состоянии, я что-то перемудрил с вентилями душа, и тот, явно из врожденной подлости, для начала окатил меня ледяной водой, а через секунду чуть ли не кипятком ошпарил. В общем, из душа я выбрался немного взбудораженным, и уже было наладился в поход до двери в комнату Лады, как услышал какой-то шорох. Покосившись на лежащую чуть ли не у самого входа в спальню, кучу одежды и венчающую ее сбрую с барабанниками, я понял, что могу не успеть до них добраться, и медленно развернулся в ту сторону, откуда донесся так напрягший меня звук.

Хм. По-моему, я ошибся комнатой… В противном случае, у меня имеется один закономерный вопрос. А что, собственно, Лада делает в моей постели?

Я подошел поближе к кровати, и тихо хмыкнул. Спит. Ну и черт бы с ним со всем. Идти в гостевую спальню, у меня нет никакого желания, тем более, что там и постельного белья-то нет. То есть, оно, конечно, есть, но лежит в шкафу, и возиться с ним, совершенно неохота. Ну а раз так… Я решительно обошел кровать, и улегся рядом с тихо посапывающей сероглазкой. Я тоже хочу… В смысле, спать. Нет, вообще-то, не только, но вот именно сейчас…

Утром меня разбудил вовсе не ставший привычным за последнее время, аромат кофе, а доносившиеся с первого этажа голоса. Очевидно, организм так и не смог нормально расслабиться за время короткого четырехчасового отдыха, ничем другим, я не могу объяснить чуткость сна, слетевшего с меня, едва послышался приглушенный тяжелыми дверьми и расстоянием, бубнеж.

Попытавшись потянуться, я понял, что это не так-то просто сделать. Открыл глаза, чтобы узнать, что именно мне так мешает, и не смог сдержать тихого смешка. Лада умудрилась во сне каким-то образом забраться на мою тушку, и теперь сладко посапывала, обхватив меня руками и ногами. А вот ее, очевидно, мой мудрый организм как угрозу не воспринимает… Хотя кое-какая реакция имеется… М-да уж. Ситуёвинка.

От моего сдавленного хихиканья девушка проснулась, сонно взглянула на источник разбудившего ее шума и, немного поерзав, вновь сомкнула веки. Но уже через секунду, серые глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц, распахнулись и с испугом уставились на меня. Лада пискнула и, кубарем с меня скатившись, замерла на краю кровати, плотно завернувшись в стянутое с меня же одеяло.

– С добрым утром, Ладушка. – Только что не пропел я, искренне наслаждаясь представлением.

– В-ва… В-виталий Родионович… я… – Девушка, мучительно покраснев, зашарила глазами по комнате, но так ничего и не придумав, только судорожно втянула носом воздух.

Поняв, что еще чуть-чуть, и меня ждет поток всего запаса слез, накопленного Ладой еще с вечера, я резво поднялся с постели, под сдавленный девичий ох, накинул халат и, обойдя кровать, присел на корточки рядом с застывшей на самом ее краешке, девушкой, алой как маков цвет. Вот как их понять?! Женщин, в смысле… Вроде бы сама призналась, что любит, а бояться не перестала… При этом и боится как-то странно. Временами. Вот сама ночью забралась в мою постель. Не боялась? Нет. А стоило пожелать ей доброго утра, и она уже дрожит, словно осиновый лист на ветру. Или это я идиот? Хотя… Одно другому не мешает. Наверное, как-то так.

Придя к такому умозаключению, я вздохнул.

– Кофе хочешь? – Внимательно следившая за моими перемещениями, Лада несколько опешила, но спустя полминуты, неуверенно кивнула. Я улыбнулся. – Тогда подожди чуть-чуть, ладно?

Вскочив, я метнулся к двери и, чуть не снеся ее с петель, помчался на кухню. Отмахнувшись, от пытавшегося что-то сказать Лейфа, встреченного мною в холле, я только промычал ему на ходу что-то вроде: «добрутро», и, ворвавшись на кухню, тут же развил бурную деятельность. Кофе не терпит суеты, но очевидно, сегодня небеса были ко мне благосклонны, потому как он даже не попытался убежать, пока я разыскивал кофейные приборы, а «подниматься» кофе начал как раз в тот момент, когда я закончил нагружать поднос всем необходимым, в том числе и пышущими жаром хлебцами, приготовленными самоотверженным Лейфом… Хотя, спать-то он ушел, куда раньше чем, я…

Приготовив кофе, я окинул взглядом получившийся натюрморт, и нахмурился. В нем явно чего-то не хватало… Хлопнув себя по лбу ладонью, я отправился к Лейфу, за припасенным с вечера букетом.

– Виталий Родионович… – Пробухтел повар, пока я придирчиво осматривал цветы.

– Да? – Поправляя один бутонов, кивнул я.

– Тут это… Извозчик какой-то приехал. Ратьшей назвался… – Проговорил Лейф.

– Вот как? – Встрепенулся я. – Он один?

– Того не знаю. Экипаж закрытый, и занавеси на окошках опущены. Просил передать, что задание он исполнил. – Пожав плечами, ответил парень.

– Замечательно. – Губы сами разошлись в ухмылке. – Проводи его в дом, напои чаем… да нашего философа подготовь… Нечего всякой шушере у нас дома обретаться.

– Все сделаю. – Согласно кивнул Лейф и, чуть помявшись, тихо спросил, – Виталий Родионович… а как там Лада?

– Чувствует себя вроде бы неплохо. В отличие от нас с тобой, она все-таки выспалась… – Вздохнул я.

– Так вы… это… ну… что ли не… – Постепенно все больше и больше смущаясь, забормотал Лейф.

– Что ли не. – Усмехнулся я и, прищурившись, ткнул парня пальцем в грудь. – А скажи-ка ты мне, друг любезный, с чего это так старательно со своей сестрой меня норовишь свести, а?

– Я? – Изобразил великое изумление Лейф, и тут же замотал головой, одновременно начиная пятиться к выходу. – Не, я… да ни в жисть… И вообще там, вон… Мне наказ ваш исполнить…

– Ну-ну. Мы с тобой еще поговорим на эту тему. – Вздохнул я, подозрительным взглядом провожая ретирующегося повара. После чего, подхватил серебряный поднос с кофейными причиндалами и букетом цветов, и потащил его к себе в комнату. Шум воды доносящийся из ванной комнаты при спальне, подсказал, что Лада отправилась приводить себя в порядок. Оглядевшись, я опустил поднос на небольшой столик у окна, и приготовился ждать. Вскоре шум смолк, но даже спустя добрых десять минут, в спальню, Лада так и не вышла… И я, кажется, догадался, почему. Открыв гардероб, я снял с вешалки один из банных халатов, тихонько постучал в дверь ванной комнаты, чуть приоткрыл ее и просунул халат в образовавшуюся щель (благо, что в ванной при спальне, замок не был предусмотрен). Она же ко мне в спальню пришла, как была, в ночнушке и с «Барринсом», найденным мною под подушкой. Да здравствует логика! Уже через минуту, Лада вышла из ванной, чуть смущенная, но уже не испуганная, и то хлеб… Вдоволь полюбовавшись на сероглазое видение, в волочащемся по полу, белоснежном халате, обернутом вокруг ее тела, чуть ли не дважды, я улыбнулся и, подхватив Ладу под руку, подвел к креслу, стоящему у столика с подносом.

– Это мне?

– Разумеется. – Кивнул я. Девушка осторожно, словно боясь, что цветы осыпятся от одного ее прикосновения, провела кончиками пальцев по лепесткам, и несмело улыбнулась. И было в ее улыбке… что-то такое… такое… Я замер, следя за каждым движением Лады, а когда она обернулась и подняла на меня сияющий взгляд…

Вот теперь, кажется, я пропал окончательно и бесповоротно. Влюбился как семнадцатилетний пацан… как пыльным мешком по темечку шандарахнуло. До звона в ушах, до полного срыва башни… Если б не «сфера», точно бы решил, что Лада меня зачаровала. А ведь думал, что такого со мной в жизни больше не произойдет… Но вот ведь, случилось… Пусть и «в другой» жизни! И молчать об этом я не собираюсь. Равно как и ждать окончания эпопеи с пропажей исследовательницы, что сам себе недавно обещал. К чему?

В гостиную я спустился только в одиннадцатом часу, умиротворенный и счастливый, напрочь забывший обо всех текущих проблемах и неприятностях. Ну сумасшедший, что с нас взять? Лада, правда, порывалась подняться с постели и бежать заниматься домашними делами, но была отчитана и заперта в спальне, в лучших традициях деспотичного Востока, «для вразумления». Ха! Придется сегодня виляющему Лейфу обходиться своими силами, а завтра я что-нибудь придумаю.