Серый экспресс

– Не врете. Вижу. Ох и судьбинушка же у вас, Виталий Родионович… Словно кладбище за спиной стоит. – Вздохнула Смольянина. В ответ, я только пожал плечами. А что делать, если так оно и есть… кладбище, в смысле. На котором и своих и чужих, наверное, поровну… Заряна Святославна неожиданно погладила меня по руке, удерживающей собранные ею цветы, и грустно улыбнулась. – Ничего, Виталий Родионович, все ушло. Оставьте ИХ там, где должно быть, нечего им тут делать… И идите домой. Там вас живые ждут. А обо мне не волнуйтесь. Смолчу… Не за лесть вашу, по совести. Ступайте. Ну…

Коротко поклонившись, я прижал поплотнее цветы к груди и, выйдя из зимнего, в сад обычный, направился к дому, напрочь позабыв об оставленном у хозяйки владения, пальто, шляпе и перчатках. Всколыхнувшиеся было воспоминания, разбуженные волхвой, неохотно, но улеглись на дно памяти, так что к крыльцу своего дома я подошел в более или менее нормальном настроении. Хотя радужным я бы его не назвал. Усталость и дурные предчувствия, что снова заворочались в груди, отнюдь не добавляли радости.

Дверь мне открыл Лейф. Чуть округлив глаза от моего вида, тем не менее, он весьма шустро понял диспозицию и, молниеносно спрятав цветы на высоком шкафу для верхней одежды, проводил меня в гостиную. Пообещав через полчаса подать ужин, Лейф тут же скрылся в коридоре, а я устроился в кресле у камина, и принялся бездумно перелистывать страницы записок Хейердалла.

Глава 3. Не буди лихо… пока спит тихо.

Цветы, Лейф, по моей просьбе, поставил в вазу и отнес в свою комнату, незаметно от девушки, с тем, чтобы сохранить до поры этот подарок в тайне. Ему было проще это проделать, пока девушка крутилась в комнате, накрывая на стол. Вообще, меня несколько удивило поведение Лейфа в отношении сестры. Точнее, его отношения к нашим с ней нарождающимся отноше… Тьфу ты, совсем язык заплелся. Просто еще по «той» жизни, я помню, что страшнее отца девушки, для ухажера может быть только ее брат, при этом не особо важно, старший или младший. Помнится, одного моего коллегу, не самого маленького роста и комплекции, шестнадцатилетний пацан, со второго этажа, в одном исподнем в окно вышвырнул, под аккомпанемент воплей сестрицы, недовольной такой концовкой романтического вечера. А тут… Непонятно как-то… Ну да и черт с ним, пока. Буду решать проблемы по мере их поступления, тем более, что как раз в данном случае, все складывается совсем неплохо, и проблем, вроде бы, не предвидится. А вот с другой стороны, неприятностей можно и нужно ждать, в неопределимых количествах. Недаром же, моя, примолкнувшая было за день чуйка, уже начала сосредоточенный попил внутренностей? Ну а раз на мирном фронте у нас пока тишина и покой, значит, пора озаботиться делами военными… И как можно скорее, пока эта сволочь, язву мне не проела!

Сытно поужинав, вооруженный томиком Хейердалла, я поднялся к себе в кабинет. Вот только книгу я так и не открыл, увлекшись анализом событий. Очнувшись от боя часов, я вздохнул и позвал Лейфа.

– Лейф, у тебя оружие какое-нибудь имеется? – Обратился я к повару, одновременно выдвигая один из ящиков конторки, и выкладывая на столешницу массивную деревянную коробку.

– Ну, не без того. – Почесал макушку парень. – А какое вам нужно?

– Не мне. Тебе. – Качнул я головой. – Чем располагаешь?

– Э-э. Ну, есть пара барабанников корабельных и абордажник, а из холодного, разве что морской палаш, да… лопаты. – Тихо закончил короткое перечисление сын ушкуйника.

– Мои, что ли? – Не понял я. Вроде бы, они еще вчера лежали в ларце в моей спальне.

– Да нет. – Поморщился Лейф. – Я тут, в лавку скобяную заглянул, ну и подобрал себе по руке. Только и пришлось, что рукоять укоротить, да кромку довести.

– Понятно. – Ну ушлый народ, а? На ходу ноу-хау коммуниздит! Хотя… приятно, вон как запала ему в душу идейка-то… – А что за абордажник? Стоп, не отвечай. И вообще, давай-ка, по-тихому, тащи сюда свой арсенал, разбираться будем. Только так, чтоб Лада не видела, а то опять слез не оберемся. Угу?

– Понял. – Кивнул Лейф и исчез, без единого вопроса. Только слышно было, как этот верзила по ступенькам ссыпался. А ведь я его просил – тихо! М-да. Гонять и гонять еще желторотика. Ну ничего, как говорил ротный, глядя на очередного срочника: я тебя научу ссать по приказу, а срать по расписанию.

Пока Лейф мотался за своим имуществом, я успел наведаться в гардероб и переодеться в черные, не стесняющие движений брюки, черную же рубашку и жилет, заодно сменив и ботинки на легкие и мягкие тапочки, в которых обычно тренировался у Тихомира.

Обратно, парень прибежал спустя пару минут, с немаленьким таким, добротным деревянным ящиком подмышкой. Грохнув его на стол, Лейф немного повозился с тяжелым навесным замком, и откинул крышку мореного дуба. Заглянув внутрь, я увидел только аккуратно уложенные свертки.

– Давай показывай свою артиллерию. – Кивнул я Лейфу, и тот, с готовностью принялся извлекать на свет содержимое сундучка.

Первыми появились два одинаковых свертка, которые я тут же принялся потрошить. Ага. Это должно быть и есть те самые корабельные барабанники. Блин, целые гаубицы! Они что, в море, их вместо пушек пользуют?! Тут же калибр…

– Пять линий. – Пробухтел Лейф, заметив мои манипуляции со стволом, и вогнал меня своим ответом в ступор. Ага. Пятидесятый, то бишь, двенадцать и семь десятых мэмэ. Крупнокалиберный пулемет. На хрена на корабле нужны револьверы с калибром «Корда»?!

– А патроны к нему есть? – Поинтересовался я, уже заранее опасаясь, что сейчас мне будут продемонстрированы бронебойные и зажигательные образчики. Одно хорошо. Длина патронов для этой зверюги, явно поменьше НАТОвского стандарта в девяносто девять миллиметров. Кстати, вот интересно, а барабан при такой мощи, как себя ведет?

– Есть и патроны, а как же… – Лейф вытащил небольшую картонную коробку, и положил ее поближе ко мне. – Там их сотня.

– Знаешь, я уже даже боюсь спрашивать, что такое этот ваш абордажник… – Вздохнул я.

– А! Так вот он. – Лейф бережно развернул вощеную бумагу и, отложив в сторону промасленную ветошь, продемонстрировал мне… классический обрез. Вертикалку, ага. Причем по виду, точно можно было сказать, что им пользовались и немало. Оружие хоть и выглядело ухоженным, но нередкие царапины и потертости на рукояти, говорили об этом яснее любых слов.

– Вот это уже ближе к теме. Так. Давай-ка, вынимай все что есть, и начинай приводить в порядок. Что-то мне кажется, что сегодня эта артиллерия нам может пригодиться… – Уже тихо проговорил я, но все же услышавший мое бормотание, Лейф серьезно глянул исподлобья, и принялся сноровисто раскладывать на столе оружие и боеприпасы.

– Сейчас осмотрю для верности, и можно снаряжать. – Мотнул головой сын ушкуйника. – Оно ж у меня все ухоженное. Как отец велел… это… ре-гу-ляр-но, вот.

– Понятно. Слушай, а Лада как, с огнестрелом умеет управляться? – Прищурился я. – Ну не с твоими, конечно, а хотя бы с «Тиссо» управится?

– Это да. Отец учил, как положено. – Кивнул Лейф, но…

– Отставить. – Вздохнул я, вспомнив о реакции девушки на мои упражнения с лопатами. – Сделаем иначе. Ты сейчас пробежишься по дому, выключишь свет, закроешь все ставни на первом этаже, и на ночь устроишься у ее комнаты, со всем своим арсеналом. Только переоденься во что-нибудь темное, а то из белого фартука и колпака выйдет первоклассная мишень. Понятно? Тогда, бегом марш! И не забудь проверить замки на дверях.

Лейф кивнул и унесся выполнять приказ. Вернулся он минут через десять, наряженный в широкие темно-синие шаровары, такую же рубаху-косоворотку и странного вида, мягкие сапоги, чем-то смахивающие на мокасины. Доложив об исполнении, парень принялся сверлить меня хмурым взглядом.

– Что? – Не понял я, откладывая в сторону обрез.

– Лада уже отправилась спать… А вы как же, ваше благородие? Неужто с одним «Тиссо» останетесь? – Неодобрительно насупился Лейф.