Константа связи

Устремленная в небо труба…

И на пепел сожженного нарда,

Опьяненный, я падаю ниц:

Надо мной голова леопарда,

Золотого вождя колесниц!..

О, взметните покорные руки

В расцвеченный Дианой карниз!..

Натяните упорные луки —

Дионис к нам идет, Дионис!

В облаках золотисто-пурпурный

Вечер плакал в туманной дали…

В моем сердце, узорчатой урне,

Светлой грусти дрожат хрустали.

1915

Эдуард Багрицкий

Утром, наспех перекусив пайком, Малахов со сталкером покинули бар. На прощание бармен, которого вчерашнее приключение изрядно развеселило, дал завернутые в газету бутерброды с салом. Как презент от заведения.

Утренняя промозглость мало отличалась от дневной. Зона в раннем сумраке дремала, ничем не нарушая свой покой. Привязавшаяся за путниками слепая собака трусила шагах в двадцати сзади, не решаясь приблизиться. Малахов в конце концов бросил ей кусочек хлеба. После этого за ними топали уже три собаки.

— Говорил же я, ты не в меру сердобольный, — пробурчал Шип. — Ведь так ты скоро стаю соберешь. И что тогда? Они же в толпе звереют.

— Ну, это надо, чтобы ими кто-нибудь руководил, я правильно понимаю? — спросил Малахов.

Сегодня кидать гайки было его обязанностью, и делал он это в отличие от Шипа аккуратно и осмысленно, провешивая путь с точностью до сантиметра, обходя подозрительные места.

— Ну, вот и склады. Как-то мы быстро дотопали, — сказал Шип, увидев показавшиеся из-за деревьев ангары.

Собаки, внезапно переполошившись, ринулись в ближайшие заросли.

— Что, идем сдаваться? Может, сразу руки поднять, чтобы не стреляли? — Малахов уже не верил, что где-то в Зоне их могут встретить спокойно.

— Да нет, все нормально. Ты не вылезай вперед, да? Я уж тут сам разберусь, потом ты подходи. — Шип пошел чуть быстрее, нарочно оставляя Малахова на пару шагов позади себя.

Сталкер подошел к воротам, ведущим во двор перед громадными ангарами, и стал стучать кулаком. На очередной удар входная створка внезапно распахнулась, и Шипу, полетевшему в открытые ворота по инерции, кто-то изнутри заехал в лоб прикладом автомата.

«Твою мать!» — только и успел подумать Малахов, прежде чем удар по затылку отправил его в небытие.

Сознание вернулось от того, что что-то холодное давило на лоб. Когда Вадим смог уже полностью оценивать обстановку, он понял, что не на лоб давит холодное, а он, лежа на бетонном полу, упирается лбом в холодный камень. Руки и ноги не связаны. Вокруг царил тревожный полумрак. Впрочем, полумрак, подумалось Вадиму, в Зоне везде. Малахов с трудом сел. Голова болела сильно.

— О, очухался, — раздался голос Шипа.

— Да, блин, очухался. Хорошие у тебя тут друзья, блин. Что ты, на хер, за сталкер? Меня за всю жизнь не вязали, не сажали и не били по голове столько, сколько за последние дни! — Малахов был в бешенстве. — Что теперь? Сейчас опять допросят, расстреляют и дальше отпустят?

— Вот только не надо грязи! — пискнул Шип. — Пока я с тобой не связался, у меня проблем не было!

— Да ну тебя в жопу. Ты хоть знаешь, где мы? — Малахову не хотелось сейчас спорить с Юрием. У него болела голова.

— Где, где! В Караганде! — злобно ответил Шип и плюнул на пол. — В ангаре армейском! Прямо в том, что напротив входа. Мне хоть и дали в лобешник, но я в отличие от мягких горожан не падал в обморок. Следил! Затащили в ангар. У них там предбанник большой, вроде как офис или хрен его знает что. Затащили и кинули и тебя, блин, как мертвого, и меня в кладовку. Вон можешь посмотреть. Теперь сидят и водку пьют. Свобода у них! Я им, бля, свободу на баррикадах устрою!

Вадим подошел, покачиваясь, к той щели между дверью и косяком, на которую указал Шип. И вправду было видно помещение, что-то вроде подсобки на входе в ангар. Видимо, давным-давно хозяева этого ангара отделили от основного складского помещения два помещения площадью с десяток квадратных метров для обслуги или завхоза, построив две стенки из стальных листов. Так и получилось, что длиннющий ангар начинался двумя маленькими каморками. Во второй находились пленники, а в первой за столом сидели несколько человек и вправду пили. Громадная бутылка, от одного вида которой Малахова передернуло, стояла на столе со скромными закусками, разложенными на газете.

— Ерунда это все, — сказал Малахов.

— Ты о чем?

— Ты ангар тот видел? Сколько в нем метров в длину?

— Двести минимум, а потом посередине еще какие-то ответвления.

— А теперь подумай, вот перед нами метров десять ангара, у нас метра два в нашей камере. А остальное где? Ты говоришь, хорошо знаешь эти места. Там с другой стороны ангара есть выход?

— Да нету там ничего! — Шип оживился. — Та стена вообще упирается в земляной вал.

— И какой мы делаем вывод? — У Малахова от мысли о возможном побеге даже стала меньше болеть голова.

— А такой, что если мы сейчас проломим стенку, то с той стороны нас встретят и повыдергивают ноги, — мрачно сказал Шип.

— А если мы не попробуем отсюда смыться, то нас сначала допросят, а потом шлепнут, а потом повыдергивают ноги. Очередные вояки, которые какого-то хрена эскаэсами вооруженные, — ответил ему Малахов.

— С чего ты взял, что эскаэсами? — всполошился сталкер. — Ты же в отключке был, откуда ты видел?

— Ты, Сусанин хренов, в зеркало посмотри. У тебя на лбу отпечаток от приклада карабина нарисован. Жалко, что на торце номер не пишут, а то можно было бы потом узнать, из какой военной части этот карабин сперли.

Шип в смущении стал тереть лоб, освещенный узким лучом света, пробивающегося через щель в двери, на котором и вправду хорошо угадывался отпечаток.

— А может, ты договоришься? — задал Шип последний вопрос надежды. — У тебя получалось раньше.

— Нет! У меня договаривалка кончилась. Я уже и сам не понимаю, что я делаю в этой драной Зоне. А если тут встречают прикладом по затылку, то мне вообще уже не хочется ни о чем думать. Все, дальше только по моим правилам. Радуйся, что я у тебя деньги не отниму, если вернусь.

— В лоб, — поправил его Шип и показал куда, ткнув пальцем в отметину.

— Это тебя в лоб! Их ослепляет твоя шевелюра. Я бы сам уже давно прошел и нашел все, что надо. Так вот! Хватит трепаться, ищем, чем проломить стену. — Вадим стал ощупывать заднюю стенку помещения.

— Эта… Они нам рюкзаки оставили. Порылись, ничего не взяли, кинули сюда. Странно, да? — Шип для убедительности встряхнул рюкзак. — И еще, я слыхал, они говорили, что какого-то чудика ждут.

— Кого-кого? — Вадим увлекся изучением стены и не сразу понял, о чем говорит Шип.

— Ну, сказали, что должен какой-то Тео Чуди прийти, нас забрать. Мол, он приказал перехватить, — объяснил Юрий.