Страница 77 из 89

Ученик

Дравин Игорь

На Арланде не знали или давно забыли про булатную сталь. Действительно, а кому до Смуты она была нужна? Металлургия была хорошо развита, а учитывая, что легирующие добавки и методы их получения не были тогда для гномов секретом, так вообще. Зачем пытаться делать абсолютно нетехнологичную сталь, затрачивая массу времени и усилий, когда легированная [77]сталь может быть почти такой же? Просто булат был лидером по совокупности свойств, а не по уникальности какого-то одного. Именно сочетание твердости, вязкости, ковкости, прочности, гибкости и так далее делало его уникальным. Хотя и на Земле по булату были вопросы. Изобрести его практически невозможно. Нужно знать, что и зачем, и то очень трудно получить. Так, отвлекся. Меня это тоже заинтересовало. То, что металлургия была развита… Так ключевое слово – была. Сейчас ведь не то: многое потеряно. Осталась только передельная [78]сталь и смутные знания о лигатуре сплавов. Правда, гильдия горных мастеров, окопавшаяся в Срединных горах, что-то сохранила. Но учитывая, что это была закрытая организация из вредных гномов, куда не брали никого, кроме своих клановых, то… Пришлось провести краткий ликбез. Я просветил малолетку по аносовскому способу литья булата. Дамасская сталь использовалась вовсю, но эксклюзив лучше.

Что такое тигель [79], Керин знал. Осталось объяснить основы газовой цементации [80]и обработки полученного продукта при высокой температуре, особенности закалки и отпуска изделия. Именно изделия, а не изделий. Керин ошарашенно смотрел на такого умного меня: бальзам на израненное сердце, – загорелся и ринулся в кузню. Через пару дней, когда Керин получил первую партию и запорол, пришлось дать еще одни пояснения именно по охлаждению и химическому составу. Объяснил на пальцах слова «цементит» [81]и «кристаллическая решетка». Через пару дней еще раз. С тех пор так и живем. Раз в несколько дней юный гений отрывал меня от тренировок или волчиц – и тащил в кузню. Его энтузиазм я понимал. Везде был принят сварной [82]способ изготовления оружия, а тут такое, и он свободен! Смертников нет, охотники поделок берут мало – скучно парню. Однажды, когда я уже сильно задолбался и предложил все бросить, он на меня посмотрел как на врага народа и заявил, что если кто-то такое смог сделать, то и он сделает. Я сдался и вновь принялся объяснять, почему надо очень осторожно работать молотом по горячей заготовке. Одного Керин не учел: железо имеет очень пакостное свойство – при таком способе получения стали заканчиваться. Закончилось оно и у Керина. Какое-то время он брал взаймы железо у Дорна, а потом и эта лавочка прикрылась. Заметив однажды нехорошие взгляды, бросаемые им на собственную готовую продукцию, я встал своей грудью на ее защиту. Мол, смертники скоро приедут – чем торговать будешь? И вообще пора обсудить так долго оттягиваемый им разговор о партнерстве. Слава о прижимистости гномов была сильно преуменьшена. Этот… Этот, как он себя называл, друг оказался настоящим скупердяем. После двухчасового торга я был вынужден опуститься со своих законных девяноста пяти процентов акций совместного предприятия до каких-то жалких двадцати и принял на себя обязательство снабжать этого жмота сталью из погани. Ему, оказывается, времени своего жалко на всякую ерунду его тратить. А в погани сталь хорошая. То, что ее еще нужно забрать у тварей, Керина совершенно не интересовало. Но я отомстил: поднял его с одного процента, и договор на поставку был заключен только до изготовления первого изделия, а дальше – сталь не жги, если уже умеешь делать булат. Вот теперь первую партию этому сквалыге и отдам. Только отцу Анеру нужно в храм отнести: для очистки оружия от скверны. Кстати, тот еще церковник. Шестьдесят лет он является настоятелем храма Создателя в Белгоре и помимо этого имеет чин епископа Белгорской епархии. Вся территория королевства за Красной рекой входит в сферу его жизненных интересов. На поясе рядом с четками постоянно находятся риттершверт и кинжал. А уж когда он начинает воскресную проповедь, то вообще держись. Приезжие, ради интереса зашедшие в храм, через пару минут просто офигевают. Насчет «возлюби ближнего своего» и так далее отец Анер особо не распространяется, зато насчет остального… Как он мне сказал: «Пока ты веришь в существо, а не в сущность, к таинствам тебя нет смысла приобщать, да и не нужно. Главное – иметь Создателя в груди, а не на шее. И молитву Он охотнее принимает делом, а не словом. Прикончишь пару тварей – помолился в храме на полгода вперед. Десяток – спишется тяжкий грех вроде прелюбодеяния». А глаза такие хитрые-хитрые: и этот туда же. «Отправишь к Падшему сотню его созданий или слуг – считай себя почти святым». Какой город, такой и поп. Кстати, он наверняка знает, кто я такой. Отец Анер здесь главная церковная шишка, и остальные могут крякать только после его разрешения. Но мне он ничего не говорил.

– В город?

Парочка подошедших охотников остановилась в отдалении от Пушка.

– А куда же еще, дракобойцы.

Стражники, открывающие ворота, заржали. После стычки Пушка с Инсом и его учениками за этими охотниками закрепилось такое прозвище.

– Сам такой же, – ответил Ренс. – Проставляться будешь?

– Не вопрос. Давайте к корчме. Только девок не будет.

Охотники заржали, и мы вошли в город.

– Цепляйтесь за стремена. Пушок сегодня добрый.

Тройной нагрузки драк не почувствовал и домчал нас до корчмы быстро. Благо улицы были пустые.

– Все дома?

На мой стук прореагировал только Молчун. Изобразив на своей физиономии «Что так долго?», он открыл ворота. Охотники направились в корчму, а я стал уделять внимание недовольному Пушку. Мало того что не подрался, так и цепляются всякие за стремена. За копытами следить нужно. Дав страшную клятву, что как только, так – вперед на амбразуры, я вышел из конюшни.

Зал встретил меня почти тишиной и почти спокойствием. За сдвинутыми столами сидели охотники и что-то бурно обсуждали. Несколько горожан и отец Анер внимательно к ним прислушивались. На мое появление среагировала только Дуняша. Привычно чмокнув в щеку, она присоединилась к девчонкам на кухне. Матвей опять подогнал на помощь контингент мамы Жулы. Правильно.

– Я никому не помешаю?

– Садись давай, – махнул рукой Матвей.

Хмыкнув, я проследовал в указанном направлении.

– Что случилось? – спросил я у Исы.

– Ничего особенного. Опять горные мастера отказались продать свои заготовки. Вот и привычно ругают их.

Да, рядом с Каром сидели Дорн, Млаг, Сур и Конт. Единственные кузнецы, постоянно прописанные в Белгоре. Опять обломались. Эти горные сволочи хотят продавать только готовые изделия из харалуга. А кому нужно готовое, когда все игрушки куются под руку? К ним, что ли, каждый раз ездить, так за… э… устанешь? Ну ничего. Даст Создатель, и у Керина все получится – сами локти кусать будут. Кстати, где этот паршивец?

– Охотники, – прервал мои поиски партнера голос Кара, – сегодня у нас появился новый брат. Охотник Влад, ты готов к принятию в ряды гильдии?

– Всегда готов.

Я вышел из-за стола и подошел к магистру. Кар взял в руки венец.

– Ты знаешь правила гильдии?

– Да.

– Клянешься своей кровью их выполнять?

– Да.

Кар надел венец мне на голову и нажал на него. Три шипа пронзили кожу на лбу. Неприятно, но скоро это станет привычкой. На груди возникло теплое пятно и рассыпалось мелкими крошками. Амулет ученика приказал долго жить. Я сдал первый в своей жизни обзор. Через подобные венцы проходят все охотники, вернувшиеся из погани. Вместе с кровью венец впитывает и все то, что видел или слышал там охотник. Раз в неделю все поступившие данные сливаются в одну базу, а потом сведения о тварях погани, кишках и тому подобном, после обработки местного сисадмина Живчика, становятся доступны всем охотникам. Гильдийцы никогда не ходят в погань наобум. А правил у гильдии очень мало, и основное из них гласит: «То, что знает охотник, совершенно не обязательно знать остальным». На том и стоит гильдия. Все. Я охотник.

См. Приложение. Железо средневековой Европы.

См. там же.