Ученик

– Медленно идем и никого не трогаем.

Пушок недовольно зашипел. Черт с ним. Да, воспоминание о том, что было, самое лучшее. Не дай Создатель все это пережить снова. После своего дня рождения следующие дни я ходил очень довольным. Все было прекрасно, кроме одного: я никак не мог овладеть своей внутренней энергией. Не мог даже почувствовать ее. Видно, проклятый червяк сомнения никак не мог успокоиться, несмотря на все факты, приведенные ему. Тут мне очень помог Колар. Раздосадованный моей неспособностью к простейшему действию на фоне гигантских успехов в теории, ревнующий к Матвею и моим успехам в освоении оружия, он замыслил коварный план. Опасный для коренного обитателя Арланда, но считаемый этим фанатиком науки безвредным для меня. Через неделю после дня рождения дедуля, опять же после очередной моей бесплодной попытки, предложил проникнуть в свое сознание, чтобы я мог ощутить токи внутренней энергии в нем самом. В роли помощника и проводника Колар видел себя самого. При этом он как-то забыл мне сообщить, что при слиянии сознания я могу потерять проводника, то есть Колара, в том вихре информации, который обрушится на меня. Попытка оказалась успешной.

– Влад, – донесся до меня, висящего среди ярких образов и картин, молниеносно сменяющих друг друга, голос Колара.

– Привет, хорошо, что вспомнил обо мне, тут у тебя довольно красиво, но скучно.

Тут я заметил, что если концентрировать внимание на одной картине, то на меня сразу начинает вываливаться куча подробностей, происходивших в свое время с дедулей, а остальное прекращает назойливо лезть в голову. Причем чем больше концентрация, тем больше информации и меньше хаоса. Видно, похожим образом падре и читал меня.

– Скучно? – возмущенный голос Колара доносился со всех сторон.

– Конечно. Думаешь, меня интересует, как ты в детстве воровал яблоки из соседнего сада или пытался объяснить кому-то, кого упорно называл про себя дауном, свою теорию возможности слияния энергоинформационных потоков, имеющих различную структуру и силовое наполнение, посредством воздействия на основные ключевые точки привязки этих структур к материальному миру? Скука. Хотя нет, есть и интересное. Ай-я-я-я-яй, Колар, я, конечно, понимаю, что вы видный мужчина, но так фривольно обращаться со студенткой, вашей ученицей, так что я, опасаясь за свой моральный облик… Вот это да, а дальше…

– Влад, – оторвал меня вопль Колара от просмотра изысканных форм магини, находящейся в весьма интересном положении, – там нет ничего интересного, немедленно закрой глаза, или что там у тебя есть, и сосредоточься на своих ощущениях.

– Как же, сосредоточишься тут, – буркнул я и попытался последовать совету Колара. Как ни удивительно, мне это сразу удалось. Тело, или что там было вместо него, представляло собой пузырь, наполненный какой-то субстанцией.

– Влад, что ты чувствуешь?

Я честно описал свои ощущения.

– Отлично. Сейчас я покажу тебе, как можно чувствовать и направлять энергию. Так делают, если основа заклинания состоит из привязки внутренней силы к движению рук.

У пузыря отросли длинные руки, и субстанция устремилась в них, становясь в других местах пузыря более разряженной.

– А так – когда направляют энергии к фразе-ключу.

Субстанция поползла в некое подобие горла и стала там концентрироваться.

– А так – когда силой пользуются рунные маги.

Вещество стремительно устремилось в голову, к вспыхнувшей в ней вязи рун. Втекло в руну-ключ, и меня стремительно вышвырнуло из сознания Колара.

– Что это было? – ошарашенно спросил я.

– Это был пример, как маги защищают свои воспоминания от наглых, беспринципных, озабоченных только одним, похотливых, сластолюбивых…

– Я понял, Колар, – торопливо произнес я, вскинув перед собой руки. Черт его знает, вдруг колданет что-то за такую невинную шалость. – Ты хотел сказать: от своего любимого ученика. Так?

Минуту Колар возмущенно пыхтел и сверлил меня взглядом. Потом, вздохнув, сел на кровать.

– Что с тебя взять? Абсолютно беспринципный тип. Учитывая рассказы восхищенных охотников о твоих отношениях с женщинами… Я, наверно, еще легко отделался, – язвительно добавил он. – Понял, бестолочь?

– Понял.

– Чего сидишь? Пробуй. Болван.

Я попробовал. После перенесенных ощущений червяк сдох. Закрыв глаза и сосредоточившись, я почувствовал в себе эту проклятую энергию. По сравнению с Коларом, с океаном силы внутри его, у меня находилась тихая заводь.

– Есть! – радостно закричал я. – Я чувствую.

– Бестолочь. Наконец-то. Чего сидишь, тренируйся давай. Надеюсь, как это делать, ты не забыл, просматривая мои воспоминания?

– Нет, конечно. Я сейчас.

Закрыв глаза, я мысленно представил себе сотни раз изученную конструкцию.

– Добавь силы.

Я послушно усилил поток энергии к руне-ключу.

– Довольно. Теперь, не теряя концентрации, открой глаза.

Я открыл. На расстоянии метра от меня находился маленький, размером с теннисный мяч, клубок ослепительно белого огня.

– Отлично, а теперь давай изучим возможность перехода одного вида стихийной энергии в другой. Зачем это нужно делать и, самое главное, как? Концентрации не теряй. Всегда часть твоего сознания должна контролировать поток внутренней силы. Итак, возможность перехода одного вида энергии в другой обусловлена их единым началом, заключающимся в…

Конечно, в течение урока я потерял концентрацию, и не один раз. Колар жутко ругался и обзывал меня всякими нехорошими словами. Но в глубине его глаз я видел тщательно скрываемое удовлетворение. Через месяц, когда я научился не терять концентрации даже при попытке создания нескольких конструкций одновременно, довольный Колар рассказал мне, что я смог сделать в течение этого, первого, полностью успешного урока то, что раньше считалось невозможным. Полностью исчерпать себя с первой попытки. Проговорился он и об опасности, поджидавшей меня в его сознании. Мы с ним крупно поругались. Этот фанатик объяснял свою уверенность в моей безопасности тем, что моя голова привыкла получать большой объем информации, которую я мог обрабатывать или игнорировать, на Земле. С этим он связал и так потрясший его успех моей первой удачной попытки контроля огнешара. Проклиная себя за рассказ об Интернете, рекламе и прочих прелестях цивилизации, я помирился с дедулей. А пока я сидел и чувствовал, как с течением времени внутри меня образуется странная пустота.

С этого дня я стал осваивать практическую магию семимильными шагами.

Пушок остановился и зарычал.

– Что случилось, мой хороший? Кто хочет нас обидеть? – Я потрепал его голову и на всякий случай обнажил мечи. Вокруг никого не было. Не пряча оружия в ножны, я послал Пушка вперед.

Пушок – та еще проблема, возникшая после моих первых тренировок за воротами Белгора. Как мне и говорили, он умудрился вырасти в течение трех месяцев. Покрытое слизью непонятное существо стало громадным, хищным красавцем-убийцей. В холке он достиг роста примерно под метр восемьдесят. Гибкое мускулистое тело, давно покрытое вместо пушка черной, с легким изумрудным отливом чешуей. Привет предкам-драконам. Острые и невероятно прочные копыта, шипастая булава на длинном хвосте и громадная пасть, украшенная впечатляющих размеров клыками, дополняли этот пацифистский облик. Ах да. Я забыл еще про пару острейших рогов на голове. Этот маньяк, почувствовав однажды запах смерти, окруживший меня после одной прогулки, впал в истерику. Утром он попытался разгромить конюшню и прикончить пару находящихся там лошадей приезжих купцов. Только мое появление успокоило этого демона. От греха подальше пришлось в тот же день укрепить его стойло. Но это мало чем помогло. Встречая меня трубным ревом после каждой прогулки, он настоятельно требовал своего участия в столь веселом занятии. Все мои попытки объяснить драку неправильность его поведения провалились. Пушок совершенно не желал понять, что для меня это не развлечение, а необходимый этап в подготовке.