Страница 6 из 112
Принцесса тихо стонала и, понемногу приходя в себя, проклинала португальца, чья безумная гордыня, помноженная на профессиональное коварство, привела их обоих в эту гиблую западню. Она страдала от голода и холода, поэтому с каждой минутой злилась все сильнее, превращаясь в настоящую фурию.
— Ты и только ты виноват во всем! — выкрикивала Рахмат-Гюль. — Глупец, ты выдумал тайну, за которой охотишься много лет. Сколько крови пролил ты, пытаясь поймать ускользающий мираж?!
Фернандо сел рядом с ней, посмотрел в глаза, и принцесса быстро отвела взгляд. Покачав головой, португалец закутал ее в свой кожаный жилет и проговорил уверенно:
— Ты не сможешь меня обмануть, это — вовсе не выдумка и не мираж. Ты ведешь род от знаменитого морехода Пири-реиса, двести лет назад ваш предок нарисовал дьявольскую карту, на которую нанесены неведомые берега. В вашей семье должна сохраниться легенда про демона, рассказавшего старому адмиралу об этих землях!
— Никакой карты нет! — опустив голову, прошептала принцесса. — А если бы даже была, я все равно не раскрыла бы тебе тайну.
— Скажешь! — прорычал он, приставив к ее горлу острие тесака.
— Не скажу! — Принцесса гордо вскинула голову, сверкая бешеными глазами. — Я ничего не скажу тебе, даже если ты меня убьешь!
Улыбаясь, инквизитор убрал оружие в ножны и произнес — мягко и негромко, словно читал проповедь:
— Если женщина так решительно говорит «нет» — это значит, что она готова сказать «да».
— Ты не знаешь, как умеют молча умирать женщины султанского рода! — презрительно бросила Рахмат-Гюль.
Не соизволив ответить на глупую браваду, Фернандо встал, отряхнул песок и отправился бродить по острову. Принцесса провожала его пристальным взглядом, в котором ненависть постепенно уступала место надежде.
Островок был невелик, инквизитор измерил его шагами задолго до наступления темноты. На отмели, на которую накатывались слабеющие волны затухавшего шторма, Фернандо обнаружил полузанесенную песком лодку. Единственным пассажиром утлого суденышка был человеческий скелет с перекинутым через плечо ремнем вместительной сумки.
Вернувшись к принцессе с добычей, португалец достал из сумки две непочатые бутылки британского джина. Казалось, целая вечность минула с того часа, когда они с офицерами фрегата обсуждали достоинства крепкого пойла разных народов.
— Держи, — он протянул одну бутылку принцессе. — Напиток не из лучших, но здесь нет ничего другого, чтобы утолить жажду и голод.
Первый глоток принцесса сделала с откровенной гримасой отвращения, затем отхлебнула еще. Фернандо потихоньку глотал согревающую микстуру, терпеливо выжидая, когда алкоголь развяжет язык его пленнице. Инквизитор хорошо знал, что Рахмат-Гюль быстро пьянеет и легко теряет голову.
Однако добрая порция джина произвела неожиданный побочный эффект — захмелевшую принцессу потянуло на нежности. Она глупо захихикала, подползла поближе к Фернандо, погладила ладошкой рельефные мышцы его груди. Затем порывисто скинула его жилет и прижалась всем телом.
Спустя некоторое время над пляжем разнесся жуткий крик, полный смертельного отчаяния:
— О ужас, я отдалась необрезанному кафиру!
Фернандо проговорил посмеиваясь:
— Неужели в Париже ты не заметила этой моей особенности?
— В тот раз я выпила гораздо больше… — убитым голосом откликнулась Рахмат-Гюль.
Ухмыляясь, Фернандо подошел к обломку мачты, на котором они добрались до острова. Надо было развести костер, и он, обнажив тесак, принялся рубить на дрова прочную древесину мачты. Почему-то внимание португальца привлек торчащий из бревна кинжал, который принцесса метнула в него во время дуэли на рее. Офицер инквизиции с усилием выдернул клинок, подкинул в ладони, прицениваясь, за сколько песо можно продать кинжал барыге в Фамагусте. Вдруг усыпанная драгоценностями рукоятка начала отвинчиваться, и Фернандо вытащил из тайника свернутый в трубку лист пергамента с картой.
Отъезд. Панорама бескрайнего моря с островком на фоне заходящего солнца. Поперек изображения появилась надпись: «Конец 500-й серии».
После паузы грянули аплодисменты. Маэстро раскланялся, поцеловал ручку молоденькой исполнительнице роли принцессы, пожал мужественную ладонь элегантному мачо, который сыграл инквизитора.
— Остались мелочи, которые доснимем завтра в студии, — провозгласил режиссер. — Считаем, что сезон отработали малой кровью.
Он распустил группу, предложив собраться вечером в том самом ресторанчике на южном склоне.
Народ шумно покидал просмотровый зал. Андрей никуда не спешил, поэтому просто подвинулся, освобождая проход стаду мчавшихся в паб ассистентов режиссера, оператора, звукоинженера и прочего вспомогательного персонала. Молодняк припустил с места в карьер таким галопом, словно пиво могло кончиться и на всех не хватит.
Лениво поднявшись, Андрей подошел к режиссеру и, подмигнув восходящей звездочке Розетте Десмонд, поинтересовался:
— А кто будет моей партнершей в интимной сцене — Розетта или спортсменка?
Маэстро Жозеф Паккарди желчно проинформировал его:
— Розетта. Но ее партнером будет главный герой, а не ты.
— Мир устроен несправедливо, — вздохнул Андрей.
Девчонка, хлебнувшая отравленного вина популярности, ехидно пропела:
— Ты можешь прорепетировать эту сцену с моей дублершей. Или боишься не справиться?
Когда снимали последние эпизоды, Андрей подменял исполнителя главной роли в боевых сценах с прыжками и фехтованием. Поскольку юная звезда так и не научилась правильно держать саблю, в тех же сценах вместо нее снималась неплохая спортсменка, мастер спорта по военному многоборью.
— Чего мне бояться? — Андрей изобразил удивление. — В ней нет ничего страшного. Кроме лица и характера.
Презрительно фыркнув, актриса изящно села в роскошный лимузин и немедленно взлетела, не пристегнув сбруи безопасности и даже не закрыв дверцы. Что поделать, для таких, как она, законы не писаны. Если даже остановит регулировщик, то немедленно, увидев ангельскую мордашку, растает и примется выклянчивать автографы для всей семьи, начальников и друзей.
У маэстро Жозефа тачка была не менее крутая, но знаменитый режиссер бравировал демократичностью, а потому имел привычку пройтись пешочком. Благо любимая харчевня располагалась в четырех кварталах от студии.
— Не желаешь перекусить? — осведомился Паккарди.
— Пожалуй… — Андрей вдруг сообразил, что утром толком не позавтракал, а потом они просмотрели готовые куски восьми серий. — Перекусить — это мягко сказано.
Своего консультанта-историка режиссер ценил. Дразнил порой, часто приходил в ярость от неуместных, по его мнению, замечаний, однако в конце концов прислушивался к рекомендациям. Так, они со сценаристом упорно требовали назвать королевский фрегат «Сан Рафаэль». Андрею стоило немалых усилий убедить их, что «сан» — это «святой» по-испански, а название португальского корабля должно начинаться португальским же словом «сао». Сценарист проклял день, когда ему пришла шиза сделать главных героев португальцами, но переигрывать было поздно, поэтому согласился изменить название.
Чтобы зрителю было понятнее, авторы по совету консультанта добавляли в сценарий диалоги персонажей о причинах Конкисты и Реконкисты, о средневековых обычаях, одежде, путешествиях и оружии. Андрея такие вставки в текст только радовали: зритель нынче туповат и невежествен, все сведения об истории получает исключительно из сериалов — так пусть же усваивает с экрана полезную информацию, глупее не станет…
Режиссеру и консультанту пришлось потрудиться, проталкиваясь через толпу, штурмовавшую Бернардо Штильмарка, которого в абордажных сценах подменял Андрей. Нестареющий герой мыльных опер, слащаво улыбаясь, раздавал автографы восторженным поклонницам. Фотокарандаш оставлял нестираемые росчерки на голографических открытках.
Псевдокитайское заведение «Самшитовый дракон» даже под пыткой не стало бы хвастать избытком посетителей. Великий режиссер направился прямым курсом к стенду, где прислуга разложила суши, тогда как обреченный на безвестность консультант прогулялся вдоль другого стеллажа. Здесь были выставлены всевозможные горячие блюда. Андрей налил себе чашку острой похлебки из грибов, креветок и непонятных растений. На второе он набрал тарелку жареной картошки, кусочков птицы в пряном соусе и говядину с перчиками.