Одинокий волк

Кир улыбнулся этой не нужной сейчас мысли и свернул в сторону, откуда слышался плеск ручья.

Верховный жрец обошел черный камень, лежащий мирно на пьедестале, и подошел к статуе. Служка до этого плелся за ним, но неожиданно вырвался вперед и упал на колени.

– Я все сделал, Багра, как ты сказал,– пронзительно завопил он.– Я привел верховного жреца. Прости, что я не смог сделать это быстрее, мне не давали, я не виноват…

– Довольно, – поморщился верховный. – Иди прочь, дай мне спокойно поговорить со своим богом.

Служка встал с колен и задом попятился к выходу. Жрец проводил его кислым взглядом, потом сел в специально принесенное для него кресло. Он поерзал, выбирая удобное положение, потом с удовлетворением закрыл глаза.

Что бы ни говорил служка, жрец не собирался провести эту ночь в молитвах, как объявил всем. Он пошел на это только для того, чтобы у жрецов не возникло дурных мыслей, и только. Для себя он решил, что сможет эту ночь поспать и в кресле.

Довольно скоро жрец погрузился в сладкую дрему, правда, сладкой она была всего несколько мгновений. Во сне он увидел бога, и тот был основательно рассержен.

– Когда я говорю, что хочу тебя видеть, – сказал Багра, угрожающе приблизив к лицу жреца свои клыки, покрытые не краской, а настоящей кровью, – это значит, что происходит что-то, что требует моего внимания, а следовательно, и твоего. Если ты, жалкий червь, еще раз опоздаешь, то я сам уничтожу тебя!

Верховный жрец заворочался во сне и попытался проснуться. Багра расхохотался ему в лицо, брызгая едкой слюной, от которой кожа на лице жреца стала вздуваться волдырями и лопаться, заливая рот гноем.

– Я не иллюзия и не кошмар, я – тот, кто сделал тебя тем, кто ты есть. С сегодняшнего дня ты будешь приходить сюда каждую ночь, чтобы я мог говорить с тобой, потому что в твою страну пришел тот, кто может уничтожить и тебя, и всех твоих прихлебателей, и даже сам камень. Запомни его лицо.

Перед глазами жреца всплыл образ ничем не примечательного человека в армейском комбинезоне, единственное, что, может быть, отличало его от других, это был меч, торчащий из-за плеча мужчины.

– Это твой настоящий враг, сильный и осторожный. Он умен и обладает целым рядом магических способностей, которые дали ему другие боги. Ты должен найти его и уничтожить, используя все свое влияние, всю свою силу, потому что с этой минуты ты борешься не только за мою славу, но и за свою жизнь! Иди и начинай борьбу.

Жрец проснулся, машинально протер свое лицо рукой и облегченно вздохнул, обнаружив, что оно мокрое от пота, а не от гноя.

Руки его тряслись мелкой дрожью, а ноги отказывались идти. Он еще какое-то время сидел, глядя на статую полными ужаса глазами, потом, шаркая ногами от слабости и пережитого волнения, медленно побрел к себе в спальню, мучительно размышляя над тем, что же это было,– реальность, галлюцинация или обыкновенный кошмар?

Кир легко скрывался от солдат до тех пор, пока не подъехал еще один грузовик, на котором привезли собак.

Собак было около десятка, на всех одновременно Кир не мог воздействовать, поэтому ему пришлось срочно бежать к ручью, чтобы сбить собак со следа.

Ручей был небольшой, и, несмотря на то что Кир шел по нему довольно долго, собаки все равно продолжали чувствовать его верхним чутьем. Парень упорно бежал по ручью до тех пор, пока тот не влился в еще один, более широкий.

В этом ручье Кир долго сидел по шею в воде под каким-то кустом и пытался мысленно воздействовать на самую настырную собаку. Он уже перепробовал все, что только приходило в голову, но собака по-прежнему лаяла, а солдаты подходили ближе и ближе.

Чувство опасности кричало в Кире так громко, что уже мешало концентрироваться. В конце концов, беглец непонятным для себя образом как-то отключил его, а заодно и проснувшийся было страх.

Только когда Кир передал собаке образ зайца, она отвлеклась от преследования. Потом Кир показал, как заяц убегает, и указал мысленно направление. Собака, захлебываясь лаем, бросилась в погоню, а вслед за ней ушли и солдаты.

Кир промок насквозь, замерз и был зол. Еще больше он разозлился, когда обнаружил, что в рюкзаке армейские пайки размокли, несмотря на этикетку, которая гарантировала их водонепроницаемость.

Парень с трудом съел мерзкую кашу, в которую превратилась еда, и, найдя глубокую нору на склоне оврага, вероятнее всего лисью, расширил ее кинжалом и влез внутрь.

Плечи и голова в нору не влезли, но так все равно было теплее, чем находиться под пронизывающим северным ветром. Когда его тело перестало дрожать от холода, Кир вылез из норы и развел небольшой костер, чтобы обсохнуть.

Солнце уже зашло, солдаты вернулись в военный городок, забрав с собой его грузовик и собак, а Кир стал тоскливо размышлять на тему своей невезучести.

За сегодняшний день он добился только того, что его заметили, натравили на него собак, хорошо вымочили в холодной воде и чуть не застрелили.

Почему все, что так опасно для миров, касается только его? Почему боги желают, чтобы он боролся с Багра, словно не существует других героев, сильнее и умнее его? Почему он должен терпеть холод, голод, потерю всего, что ему дорого, ради этой безнадежной борьбы?

Этот мир ему уже изрядно надоел, и он начал скучать по относительно безопасному миру Матери-волчицы, где если в тебя стреляют, то только из лука или, в крайнем случае, из арбалета, от которого можно увернуться. Если тебя там хотят убить, то замахиваются мечом или кинжалом – словом, в том мире люди мирные и добрые, а здесь…

Кир с наслаждением выругался, вылез из оврага и решительно отправился к военному городку. Собаки и солдаты отогнали его от городка на десяток километров, и их надо было пройти до рассвета. В конце концов, дело есть дело, и его надо выполнять, даже тогда, когда этого совсем не хочется.

Когда до городка оставалось несколько сот метров, из-за туч показалась луна. Кир чертыхнулся и упал на землю, потому что заметил в этом бледном свете то, на что не обратил внимания днем.

Весь городок был обнесен колючей проволокой в несколько рядов, через каждые пятьдесят метров стояли высокие штанги с лучевой сигнализацией, кроме того, Кир заметил сенсорные датчики и почувствовал еще множество других неприятных сюрпризов в виде противопехотных мин разного типа на контрольно-следовой полосе, а также автоматических пулеметов.

И в довершение ко всему он увидел вышки с часовыми, и как раз один из часовых начал поворачиваться в его сторону.

Когда луна зашла за тучи, Кир, прячась в каждую ямку, пополз к въезду в городок. Похоже, это было единственное место, которое охранялось только людьми.

Шлагбаум, конечно, был закрыт, кроме того, там поставили переносное заграждение из колючей проволоки, вдоль которого уныло бродили двое часовых, и это были другие солдаты, а не те, с кем Кир беседовал днем.

Все пространство освещалось тремя прожекторами, поэтому хорошо просматривалось с двух рядом стоящих сторожевых вышек. В доте горел свет, и оттуда слышались бодрые голоса еще, по крайней мере, трех человек.

Кир огорченно покачал головой и заполз в кювет недалеко от шлагбаума, вся затея теперь показалась ему абсолютно безнадежной. Проникнуть в городок оказалось практически невозможно, при первой же попытке его обязательно заметит часовой и застрелит, что и будет заслуженной карой за глупость.

Возможно, было бы лучше не бегать днем от солдат, и если его сразу не расстреляли, то вполне вероятно он сейчас был бы в уютной гарнизонной тюрьме. Его уже накормили бы и после долгих и нудных допросов дали поспать…

Кир мечтательно улыбнулся, хотя понимал, что у него тогда были бы другие проблемы, может быть, даже еще более неразрешимые, и он если бы был не мертв, то возможно уже находился бы не в гарнизонной тюрьме, а в храме Багра.

Парень закрыл глаза и еще раз осмотрелся внутренним взором.