Страница 18 из 26
Далай Лама:В начале буддийской практики наша способность служить другим ограничена. Основное внимание уделяется оздоровлению самого себя, преобразованию нашего ума и сердца. Но по мере того, как мы продолжаем практику, мы становимся сильнее, наша способность служить другим возрастает. Но до этого времени мы можем быть совершенно подавлены страданиями и бедами других людей. Мы измучаемся и не будем в состоянии действенно служить другим, не говоря уже о самих себе. Поэтому нам надо начинать с того, чтобы делать что-то по мере своих сил, стараясь улучшить самих себя и в то же самое время стараясь, насколько можем, служить другим людям. Совершенно естественно, что мы ограничены в своих возможностях и в том, и в другом, нам нужно понимать это.
Джэк Энглер:Спасибо, очень полезно было услышать это. Сначала я подумал, вы говорите о том, что нам надо сначала проделать определенную работу для улучшения и оздоровления самих себя прежде, чем мы можем действовать во внешнем мире, но, я считаю, мы не можем ждать, пока достигнем какого-то идеала развития перед тем, как начать действовать. Нам надо действовать всё время. Я думаю, что духовная практика часто способствует представлению о том, что сначала мы должны усовершенствовать самих себя, а затем мы можем действовать, не нанося вреда никому, потому что будем точно знать, что делать. Приятно слышать то, что вы только что сказали, потому что, я полагаю, это вносит исправления в неверное понимание.
Далай Лама:Существуют разные подходы. Мы можем заниматься медитацией и даже в течение многих лет с одним намерением усовершенствовать самих себя. «Я хочу достичь освобождения. Я хочу преодолеть пороки своего ума».
Однако, в плане практики бодхисаттвы главная роль отдается служению другим. В ходе этого, когда мы очень активно занимаемся служением другим, если мы будем немного меньше заниматься своей личной практикой, мы можем сказать: «Ничего страшного, зато я смог помочь другим».
Джин Шинода Боулен:Ваше Святейшество, мы часто наблюдаем людей, которые терпели бы страдание как кандидаты в святые. Мне кажется, что, если вы ничего не можете изменить, важно, чтобы вы не были отравлены тем, что вы претерпеваете, то есть, чтобы вы сохранили сострадание или относились к этому так, как в ужасной истории о святом, которому отрубили руку и ногу и так далее. Если вы не можете остановить то, что делается, то не дать себе быть отравленным этим и самому не превратиться в злого человека — это всё, что вы можете сделать.
Здесь, в Соединенных Штатах, с самого начала нашей истории всегда уделялось особое внимание свободе от угнетения. Мне кажется, необходимо отстаивать то, что мы считаем правильным. Чтобы действовать с состраданием, может быть, нужно сказать: «Вы не можете обращаться со мной таким образом. Если я позволю вам издеваться над собой, то будет плохо не только мне, будет плохо для вашей кармы и для вашей души. Больше вы этого не будете делать. Вы не будете бить меня. Вы не будете угнетать меня». В наше время большинство из нас имеет возможность сказать: «Я этого не позволю», — и принятие такой позиции следует одобрять, потому что ничего не делать — это тоже выбор, который имеет последствия. Об этом хорошо сказано в двух пословицах: «Молчание — это согласие» и «Чтобы победило зло требуется только, чтобы добрые люди ничего не делали». Я думаю, что часто ситуация выходит за пределы личного; часто необходимо вмешаться, действовать также и от имени другого человека. Если я вижу, что передо мной происходит то, что я могу изменить, и, проявляя сочувствие, всего лишь наблюдаю, то этого сочувствия недостаточно. Если я могу не дать взрослому применять силу по отношению к ребенку, то моя обязанность действовать, проявляя сострадание, таким образом.
Я говорю гораздо больше об активном сострадании, чем мы это обычно делаем как психотерапевты или как люди, занимающиеся духовными практиками. Я искренне благодарна, Ваше Святейшество, за тот дух, который укрепился во мне благодаря сделанным вами комментариям. Я была бы очень признательна, если бы вы больше осветили эту активную позицию: достаточно ли просто иметь сострадание или же мы должны действовать с состраданием?
Далай Лама:Недостаточно только иметь сострадание. Нужно действовать. Существует два аспекта действий. Один направлен на то, чтобы преодолеть недостатки и пороки своего собственного ума, то есть работа в плане уменьшения и окончательного устранения гнева и так далее. Это действие, продиктованное состраданием. Другой аспект больше связан с обществом, с людьми. Когда сострадание подсказывает, что нужно что-то делать в этом мире, чтобы восстановить справедливость, то, если вы действительно намерены принести благо другим, недостаточно просто обладать состраданием. Это не приносит пользы непосредственно. Сострадание требует какого-то применения.
Дэниел Гольман:Ваше Святейшество, что же позволяет некоторым людям быть намного более щедрыми в служении другим?
Далай Лама:Некоторые не видят для этого благоприятной возможности или не имеют способностей. С буддийской точки зрения, именно само это ограничение является побудительным мотивом для духовной практики. Способность к служению у каждого человека своя. Существуют различные склонности. Действенность тоже бывает разная, кратковременная и долговременная. Всё это сложно.
В действительности всё идет от побуждений. Если вы приступаете к служению из самых чистых побуждений, то что бы там ни было, вы действуете искренне и без каких-либо сожалений. Что касается меня самого, то здесь нет ясного критерия. Встречаюсь ли я с большой группой людей или с несколькими людьми, в каждом случае я стараюсь искренне и с чистыми намерениями принести как можно больше пользы. Насколько это эффективно, на краткий срок или на долгое время, я никак не могу сказать. Всё, что я могу, это действовать совершенно искренне. И тогда, что бы ни произошло, сожалений нет.
Иногда вы встречаете людей, которые, несмотря на самые искренние побуждения, проявляют слишком большую нерешительность. Это является препятствием. Пока вы праздно проводите время в нерешительности, снова и снова пытаясь решить, что же делать, благоприятная возможность может быть упущена.
Дэниел Гольман:Вот важная проблема: наш ум постоянно занят, и поэтому мы не замечаем, что происходит вокруг. Над студентами хорошо известной школы богословия был проведен такой эксперимент. Им дали изучить притчу о Добром Самаритянине. Это история из Библии. На обочине дороги — раненый человек, трое прохожих минуют его, не оказав помощи. Потом один человек останавливается и помогает, его и называют Добрым Самаритянином.
Студенты богословия шли вместе в другое здание обсуждать эту историю и на своем пути они проходили мимо какого-то человека у входа, который стонал: «Помогите мне, помогите». Ни одни из них не остановился. Все они думали о той благородной идее, которую им предстояло обсуждать — как помогать людям.
Далай Лама:У них просто отсутствовало внимание, они были захвачены тем, о чем говорили, и пропустили возможность сделать это.
Дэниел Гольман:Но вы видите, Ваше Святейшество, все мы заняты большую часть своего времени своими мелкими заботами.
Далай Лама:Да, да.
Дэниел Гольман:И как много возможностей остановиться и помочь мы упускаем.
Дэниел Браун:В западных исследованиях по социальной психологии, касающихся альтруистических действий, было установлено, что многие люди в таких ситуациях, когда они могли бы помочь людям, не помогают. Исследователи пытались понять, каковы причины, что движет стремлением помочь. Они обнаружили, что часто это вовсе не сочувствие, любовь и доброта, а возмущение. Человек видит что-то дурное, и если это достигает определенного уровня, человек говорит: «Это дурно. Это абсолютно, однозначно несправедливо. Я должен помочь». Подобным же образом проводились исследования детей, подвергшихся сексуальным посягательствам. Типичной реакцией части переживших это является возмущение. Когда они вырастают, если их душевные раны зажили, то часто одним из последствий этого является использование возмущения в качестве положительной мотивации для помощи другим людям, чтобы те не стали жертвами, не были травмированы. Это возмущение, как мы обнаружили, может иногда быть очень положительной мотивацией, потому что может привести к совершению действия, наполненного состраданием.