Страница 3 из 42
Амелия рассердилась:
– Все понятно. Ты мне завидуешь, потому что я красивее тебя. И еще потому, что я получила больше предложений, чем ты…
– Вовсе нет, Амелия, – прервала ее Тильда. – Я тебя поздравляю. Так сколько же предложений ты получила?
Прежде чем леди Пембертон успела сделать дочери предостерегающий знак, Амелия выпалила:
– Четыре! Пять, если считать его милость.
– Четыре! – улыбнулась леди Уинтер. – Тебе на самом деле повезло – такой богатый выбор! Но раз ты до сих пор не замужем, то мужчины в Лондоне, должно быть, слепы. Видишь ли, я приняла первое же предложение, чтобы в семье остались деньги для следующей дебютантки.
– Но первым мне сделал предложение лорд Уомзли, – объяснила Амелия, – а он слишком старый, ему все сорок!
– Сорок! – изумилась леди Уинтер. – Но это более или менее подходящий возраст. Господи, я боялась, что у бедняжки Джонатана не хватит сил дойти до алтаря. – Она задумчиво помолчала. – Не говоря уже о брачной ночи.
Последовало тягостное молчание, которое нарушила сама леди Уинтер, чьи язвительные замечания разили подобно пушечным ядрам.
– А можно узнать, какого же герцога завлекла Амелия? – сладким голосом осведомилась она. – Это ведь герцог, а не вдовствующий архиепископ? Том, ты сказал “его милость”, [1]да?
Потрясенный кузен кивнул.
– А… да. Его зовут Сейнт-Ормонд.
Все опять замолчали.
– Господи, – сказала леди Уинтер, – но это же победа. Беднягу Уомзли можно отбросить. И к тому же его милости не больше тридцати шести лет.
Но тут провидение сжалилось над лордом и леди Пембертон – вошел дворецкий и объявил, что обед подан.
Обед не удался. Попытки лорда Пембертона довести до сознания племянницы чудовищность ее поведения не увенчались успехом из-за присутствия слуг, в то время как колкости леди Уинтер постоянно доходили до цели. Она не допускала бестактностей, но было ясно – ей доставляет огромное удовольствие безжалостно насмехаться над дядей с теткой.
К тому времени, когда дамы обычно удаляются, леди Пембертон едва сдерживала ярость и, как только за ними закрылась дверь гостиной, разразилась гневными и многословными упреками в адрес Тильды.
Леди Уинтер, казалось, слушала ее с неусыпным вниманием. Когда же леди Пембертон сделала эффектную паузу, она рассеянно вымолвила:
– Прошу прощения, мэм. Я задумалась. Не могли бы вы повторить… О нет, не все, – уточнила она, когда леди Пембертон от возмущения чуть не задохнулась. – Все не надо ни в коем случае! Только ваши последние слова. О том, что я не подхожу в компаньонки. Это меня заинтересовало.
Милли, потрясенная смелостью кузины, открыла от изумления рот, но тут весьма кстати появились ее отец с братом.
Его светлость сразу перешел к делу. Грозно сдвинув брови, он посмотрел на племянницу и изрек:
– Надеюсь, ты пришла в себя и осознала, что обязана прислушаться к нашему мнению и сделать то, что тебе говорят.
– Конечно, сэр, – леди Уинтер насмешливо улыбнулась. – Тетя как раз сообщила мне, что я не гожусь в компаньонки, и я с радостью прислушаюсь к этому суждению.
Пембертон снова едва не сделался жертвой апоплексического удара: он выпучил глаза и побагровел.
Леди Уинтер воспользовалась заминкой:
– Видите ли, милорд, я больше не девочка, которая во всем зависела от вас. Честно говоря, у меня нет ни желания, ни необходимости выслушивать ваши советы. Сами того не ведая, вы дали мне свободу, выдав замуж за Джонатана. Я – самостоятельная, богатая женщина и могу поступать, черт возьми, так, как мне будет угодно. – Помолчав, она продолжила ледяным тоном: – Я приехала не по вашему приказу, а уступив просьбе помочь тете перед родами – эта причина показалась мне вполне разумной, и, как женщина, я не могла ей отказать… – И, – тут ее голос дрогнул, – … еще потому, что я думала, что вы, возможно, наконец почувствовали ко мне хотя бы некоторое расположение. Но я не потерплю, чтобы меня запугивали или мною манипулировали. Если вы именно так намереваетесь действовать, то я вместе с Анти тотчас же уеду.
Лорд Пембертон презрительно расхохотался.
– Богатая! Ты можешь считать свою часть наследства богатством, но уверяю тебя – его надолго не хватит, если ты будешь транжирить наличные деньги на тряпки. – Он смотрел на ее платье из зеленого атласа, дорогую сумочку и элегантные туфельки.
– Так вы ничего не знаете? – Взгляд леди Уинтер стал скептическим. – Вам настолько было безразлично, за кого вы выдали меня замуж, что вы ничего не знали о финансовых возможностях этого человека?
Дядя пожал плечами.
– Всем известно, что Уинтер владел довольно значительной собственностью, но тебе не много перепало после того, как он оставил содержание дочери. Не сомневаюсь, что он предусмотрел невозможность для тебя еще раз выйти замуж.
Слова дяди развеселили леди Уинтер.
– Это только видимость, сэр. Джонатану не было присуще показное хвастовство перед людьми, чье мнение для него ничего не значило. На самом деле он был очень богат. В молодости он служил в Индии, где и разбогател. Половину денег он оставил мне, независимо от того, выйду я еще раз замуж или нет.
Первым обрел дар речи Том.
– Это правда, Тильда? Ты нас не разыгрываешь? – В его голосе прозвучал неподдельный восторг.
Она кивнула.
– Значит, ты – богатая вдова?
Тильда снова кивнула, и ее изящно очерченные губы едва заметно насмешливо изогнулись.
– Безумно богатая, Том.
Лорд Пембертон не преминул грубо заметить:
– Не сомневаюсь, что ты быстренько все промотаешь!
Она покачала головой.
– О нет. Джонатан научил меня, как разумно распоряжаться деньгами. И к тому же до достижения мною тридцати пяти лет моим попечителем является его наследник. Джонатан подумал и о том… что он может умереть раньше меня. Он всегда очень ответственно относился к своим обязанностям. Я сумею сама о себе позаботиться. – Тут леди Уинтер нанесла следующий сокрушительный удар. – А вы знаете, это не такая уж плохая мысль – пригласить меня в компаньонки к Амелии. Даже если моя внешность за последние семь лет не изменилась в лучшую сторону, теперь я достаточно богата, чтобы самые интересные мужчины… закрыли на это глаза.
Леди Пембертон так крепко стиснула зубы, что можно было услышать их скрежет.
– Ты что, собираешься вновь выйти замуж?
Леди Уинтер склонила голову набок и с задумчивым выражением лица произнесла:
– Все возможно, но вообще-то я не вижу в этом необходимости. – Тут темная бровь кокетливо изогнулась. – Хотя вдова обладает большой притягательностью!
– Ах ты потаскушка! – взорвалась леди Пембертон.
Милли испуганно захлопала глазами.
Темная бровь изогнулась еще больше.
– Мэм, моя дорогая, как вы можете такое говорить! Мне совсем ни к чему связывать себя узами брака и тем самым лишать какую-нибудь бедную юную девицу мужа. К тому же мне нравится быть самой себе хозяйкой. – Она весело улыбнулась, делая вид, что совершенно не замечает зависти окружающих. – Ну хватит об этом. Я немного утомилась и поднимусь наверх. Спокойной ночи.
Тильда покинула поле боя, оставив противника побежденным. Четыре человека смотрели ей вслед: двое – с яростью и злобой, один – с восхищением… и еще один – растерянно.
Как ни странно, но одержанная ею победа над семейством Пембертонов недолго занимала мысли Тильды. Удостоверившись, что Анти крепко спит, прижав к груди куклу Сьюзен, и нежно поцеловав дочь, она вернулась в спальню, сняла платье и облачилась в шелковую ночную рубашку и пеньюар. Как приятно ощущать на плечах тонкую, скользящую материю! Она долгие годы носила теплые практичные ночные рубашки в угоду мужу, который боялся, как бы она не простудилась. А теперь она может позволить себе фривольные вещи, это доставляет огромное удовольствие, и ей кажется, что она похожа на… соблазнительницу. И хотя рядом нет никого, кто бы это оценил, такое положение дел ее вполне устраивало.
1
Его милость – форма обращения к герцогу и архиепископу. – Здесь и далее примечания переводчика.