Бёглер

Горы с заснеженными вершинами, в отличие от городка, остались на прежнем расстоянии. И вроде бы даже ничуть не приблизились – декоративная магия к ним, понятное дело, никакого отношения не имела.

"Зеркальные" окна живо напомнили Денису деловую часть его города, до одури скучный офис и ненавистную начальницу Ариадну Викторовну.

– Какое счастье, что я здесь, а не там! – громко, с чувством произнёс парень. – Да, верно говорится, что всё познаётся в сравнении… Очуметь, одно слово. – Бёглер непонимающе посмотрел на Дениса, постучал себя по лбу пальцем, мол, у тебя все дома? Денис не ответил, что тут можно сказать, и лишь рассмеялся.

Дорога, по которой они въезжали в городок, была не главной. И даже не второстепенной. Но и тут городские власти не поленились поставить столб со здоровенным рекламным щитом: на фоне ядовито-синих гор с отчаянно розовыми козочками на снежных вершинах, белела надпись: "Добро пожаловать в Номольф! Лучшие воды, лучшее здоровье!"

Чуть ниже официального слогана было с силой выцарапано по краске: "Лучшее вино продают у бювета номер двенадцать! А лучшие девочки собираются возле бювета номер двадцать т…" – дальнейшее оказалось стёрто до голого железа. Видимо, конкурентки постарались.

– Ну-с, две загадки уже разрешились, – сказал Харитон. – И то дело.

– Какие? – насторожился Денис.

– Во-первых, здешняя реальность пошла по магическому пути. Видел декоративный мираж? – Парень кивнул. – Специально для вас, туристасов, сделано, – не удержался от ехидства бёглер, однако Денис на подначку внимания не обратил:

– А во-вторых?

– Во-вторых, мы прибыли в конечный пункт путешествия главного королевского художника вместе с его задушевным дружком, – деловито сообщил Харитон. – В Номольф. Будем, значит, лечиться водами, кушать кебабы и спать в уютном особнячке. Не удивлюсь, если там всего одна, зато двуспальная кровать. Наверняка шикарная!

– Чур, я на полу, – встревожился Денис, – этого мне только не хватало.

– Ты уверен? – безмятежным голосом поинтересовался бёглер, не дождался ответа и, гогоча во всю глотку, пришпорил коня каблуками туфель.

Дилижанс мягко покачивался на редких неровностях дороги. Пассажиры, убаюканные ночной поездкой, спали в откидных креслах, и дела им не было до нового попутчика, севшего в карету на каком-то захолустном полустанке.

Крис, устроившись на заднем сидении – единственно свободном, длинном, от стенки до стенки – некоторое время сидел, приходя в себя после неожиданного бегства из города. А после улёгся, вытянулся на сидении, подложив руки под голову и бездумно глядя в подсвеченный дежурным светильником потолок. Крису очень хотелось спать, но сон всё не шёл и не шёл… И впрямь, трудно уснуть, когда перед глазами, словно на экране диаскопа, прокручивается одно и то же: бронефургоны службы королевской магобезопасности, боевые монахи, арестованный дядюшка Шмуль. И вновь бронефургоны, монахи, дядюшка…

Виной всему произошедшему был, понятное дело, странный ключ, найденный Крисом. Вернее, даже не сам ключ, а сработавшая магосигнализация, та самая печать, невесть куда подевавшаяся с разорванной упаковочной ленты. Впрочем, какой смысл теперь жалеть о случившемся? Надо было думать о будущем, как жить дальше. Но думать не хотелось.

Вместо размышлений о дальнейшей его судьбе Крису на ум пришла, пусть с запозданием, прежняя мысль – а откуда, собственно, в бюро находок взялся тот стальной футляр с ключом? И сколько лет он пролежал на верхней полке стеллажа, в пыли и грязи? Скорей всего футляр спрятали там впопыхах, временно – вряд ли столь важную вещь могли оставить брошенной. А временное хранилище стало постоянным на многие и многие годы. Наверное, прежний владелец ключа просто не смог забрать его… И тут Крис вспомнил старую байку, некогда рассказанную ему дядюшкой об одном из хозяев «Гермеса»: историю, случившуюся ещё в те времена, когда бюро называлось "Приютом утерянных вещей".

Звали того хозяина Гийомом, и был он, по дядюшкиному выражению, "ещё тем пройдохой". А уж если дядюшка Шмуль называл кого-то пройдохой, то, значит, тот и впрямь был жуликом из жуликов, печать ставить негде. Правда, звучало это выражение в данном случае скорее уважительно и завистливо, нежели осуждающе. Потому что Гийом ухитрился наладить под вывеской бюро находок весьма серьёзный бизнес, не чета дядюшкиному! Разумеется, криминальный и очень, очень доходный: предприимчивый владелец "Приюта утерянных вещей" занимался скупкой и перепродажей магических артефактов, найденных "чёрными археологами" в захоронениях древних колдунов. Что, по закону, было категорически запрещено, потому как подобные артефакты могли быть крайне опасными, с непредсказуемыми последствиями их применения. Тем более когда совершенно неизвестно ни предназначение, ни магические свойства тех находок.

Предприятие Гийома приносило ему немалые барыши: по слухам, владелец бюро даже устроил подземное хранилище, в котором держал купленные с рук артефакты и накопленные сбережения. А вёл к тому тайнику особый лаз, начинавшийся где-то в здании бюро… Лаз, который искали все последующие владельцы «Гермеса», но так и не смогли обнаружить. Хотя, возможно, кто-то из них его всё же нашёл, опустошил, а вход надёжно замуровал – как подозревал дядюшка Шмуль, потративший много времени на поиски мифического хода в сокровищницу.

Судя по всему, у пронырливого владельца "Приюта утерянных вещей" были серьёзные покровители, иначе бы его подпольный бизнес не продержался столь долго. Однако ни покровители, ни деньги не помогли Гийому, когда за ним пришли демоны: в одну из осенних ночей весь город был разбужен невероятной силы грохотом, прогремевшим в небе. Любопытствующие, то есть почти все жители Бэрилона, могли почти с минуту наблюдать как из центра города в пасмурные небеса бьёт ослепительно яркий, тонкий луч – неуловимо быстрым росчерком рисующий на облаках знакомое многим лицо Гийома. А потом, напоследок, испаривший те облака.

Некоторые свидетели утверждали, что высвеченная на небе физиономия перекупщика была искажена ужасом; другие говорили, что тот радостно ухмылялся; третьи же описывали выражение небесного лика как умиротворённое и торжественное. В общем, какого-либо согласия у очевидцев не получилось, из-за чего в городе едва не началась смута – к счастью, вовремя пресечённая полицией. Также, в срочном порядке, в Бэрилон прибыли представители королевской магобезопасности: в официальном заключении по расследованию инцидента сообщалось, что проживающий в городе Бэрилон обыватель по имени Гийом опрометчиво воспользовался неким боевым артефактом, что привело к его, обывателя, полному развоплощению. А неофициально те же самые расследователи – на прямой вопрос бургомистра, мол, что же случилось на самом деле? – лишь пожимали плечами. Хотя все помещения «Приюта» были обысканы самым тщательным образом, никаких колдовских предметов, как и легендарного тайного хода, в здании не обнаружилось. Одно слово: был человек и исчез; а из-за чего, по какой причине – оставалось только гадать. В конце-концов жители городка пришли к выводу, что пройдоху Гийома забрали демоны, да и поделом: нечего порядочному человеку с колдовскими амулетами связываться, тем более отнятыми у покойников! На том и успокоились, забыли о произошедшем.

– Скорей всего, – подумал Крис, сонно глядя в потолок дилижанса, – исчезновение Гийома наверняка как-то связано с моим ключом. Колдовская вещь, которую при обыске не смогли обнаружить даже ведуны-профессионалы… Похоже, ключ дожидался пока его найдёт нужный ему человек. Но почему именно я? Зачем? С какой целью? – тут, разумеется, у Криса ответа не было. Устав разглядывать тусклый потолок, он закрыл глаза и вскоре уснул.

Конечной остановкой дилижанса оказался расположенный в горной местности курортный городок Номольф, известный своими лечебными минеральными водами. Опрятный, чистый, с невысокими двух-трёхэтажными домами, мощёными камнем улицами и тенистыми парками, городок пользовался известной популярностью не только у денежных пенсионеров – всяческих вышедших на заслуженный отдых магов, министров и бандитов – но и у действительной королевской знати. Сюда приезжали не столько лечиться, сколько отдохнуть от дел, от столичной суеты, пожить спокойной провинциальной жизнью. А то и завести любовную интрижку, пользуясь временной свободой.