Страница 119 из 149
— А ты собираешься встречаться с Джулией?
Элиот поморщился, и вид у него стал еще более несчастным.
— Она уехала, — прошептал он. — Ей пришлось уехать из Дель-Сомбры… и вряд ли она вернется.
— Ох.
Фиона не знала, радоваться или огорчаться. Джулии явно нравился Элиот. Но точно так же, как скрипка Элиота была не совсем обычной, так и в Джулии тоже чувствовалось что-то странное. Что-то такое, что никогда не нравилось Фионе.
Ей хотелось сказать брату: все будет хорошо. Он все переживет и забудет Джулию. В конце концов, мужества им обоим не занимать — ведь они выдержали все, что на них обрушила Лига.
Правда, не стоило забывать о том, чего им это стоило. Словно пешки, пересекшие шахматную доску, они изменились. А может, им суждено было навсегда остаться пешками Лиги?
Фиона так крепко сжала кулак, что костяшки пальцев побелели. Гнев быстро овладел ею. Она заставила себя сделать выдох и разжала пальцы.
В гостиной зазвонил телефон.
Фиона и Элиот вскочили.
— Наверное, это бабушка, — сказал Элиот.
— Видимо, Сенат принял решение, — взволнованно добавила Фиона.
Они бросились к двери. Элиот торопливо отпер замок, Фиона распахнула дверь, и они помчались по коридору. Каждый мечтал первым добежать до телефона.
Но трубку уже взяла Си.
— Алло? Доброе утро, мистер Фармингтон. Да, Фиона рядом. Это деловой звонок или личный?
Роберт сам позвонил ей?
Если он звонил по делу, значит, это было связано с решением Сената. Может быть, они решили, что Фиона и Элиот должны пройти еще одно испытание. Похоже, Роберту отвели роль того, кто всегда приносит дурные вести.
Если же звонок носил личный характер, то Си могла просто повесить трубку. Правило номер девяносто девять гласило: «Никаких личных звонков». Роберт ответил Си. Что именно — Фиона не поняла. Его голос был едва слышен.
Но Си рассмеялась и, немного покраснев (Фиона и не знала, что ее прабабушка еще способна краснеть), передала трубку Фионе.
Элиот переминался с ноги на ногу. Ему явно было интересно.
— Алло? — едва дыша, проговорила Фиона.
— Ты как там, малышка? — легко и непринужденно спросил Роберт.
Можно было подумать, что он загорает на пляже, потягивая что-нибудь прохладительное.
— У меня все хорошо. Что решил Сенат?
Ее вопрос словно бы немного смутил Роберта.
— Пока ничего… но появилось кое-что новое. — Его голос зазвучал не так расслабленно, в нем появилось волнение. — Мы могли бы встретиться?
От того, как он об этом спросил — без обиняков, настойчиво, — у Фионы по всему телу разлилось приятное тепло. Она отошла от Си и Элиота подальше, прижимая трубку к лицу.
— Наверное, да. А что случилось?
— Не телефонный разговор. Линия небезопасна.
Фиона не совсем поняла, что это означает, но решила, что Роберт знает, о чем говорит.
— Хорошо. Где? Когда?
— Через десять минут я подъеду к углу Мидуэй-авеню и Вайн-стрит. — Послышались щелчки и шорох, а потом — шепот: — Приходи одна, Фиона. Мне нужно поговорить только с тобой.
Жаркое волнение, испытанное Фионой несколько секунд назад, исчезло.
Она бросила взгляд на Си и Элиота. Они вопросительно смотрели на нее. Конечно, когда Роберт сказал, чтобы она пришла одна, он имел в виду: «Не приходи с Си и бабушкой». Не мог же он иметь в виду: «Приходи без Элиота»? Не свидание же он ей назначал?
Она не осмелилась уточнить. Не могла себе этого позволить, потому что рядом стояла Си и слышала каждое ее слово.
Фиона не знала, что думать. Роберт захотел с ней встретиться в то время, когда Сенат решал их с Элиотом судьбу. Как ни хотелось ей побыть с Робертом наедине, в сложившихся обстоятельствах это выглядело неподобающе. Кроме того, ей не хотелось расстраивать Элиота. Он и так пребывал в депрессии.
— Фиона? Ты еще здесь?
— Да. Я здесь. Буду через десять минут.
— Круто, малышка. Тогда — до встречи.
Роберт повесил трубку.
Фиона держала телефонную трубку в руке и смотрела на нее. С каких это пор Роберт начал называть ее «малышкой»? Это ей не понравилось.
— Ну? — не выдержал Элиот.
— Мы с тобой прогуляемся. Захвати рюкзак — на всякий случай.
Взгляд Элиота утратил любопытство. Он понял: им может грозить опасность и, возможно, ему придется снова сыграть на скрипке. На мгновение задумавшись, он кивнул и побежал в свою комнату.
— Прогуляетесь? — спросила Си. — Куда?
Фиона не ответила и направилась в кухню. Си заковыляла за ней.
— Может быть, приготовить вам чего-нибудь перекусить, милая?
Фиона подошла к холодильнику, выдвинула овощной ящик и взяла пакет спаржи. Поверх других пакетов лежала тонкая лиловая резинка.
Она вспомнила о том, как точно такой же резинкой рассекла пополам тело Миллхауса, как его руки разлетелись в разные стороны.
Фиона повернулась к Си и на пробу туго натянула резинку.
— Ничего серьезного, но мы с Элиотом должны пойти одни.
На самом деле Фиона не сомневалась: дело серьезное. Чем дальше, тем сильнее она чувствовала: что-то не так. Почему — не знала, но это чувство не покидало ее.
— Если мы не вернемся через полчаса, позвони бабушке.
Си прижала руку к груди и тяжело задышала. Широко раскрыв глаза, она шагнула к Фионе.
— Нет, вы не можете уйти.
Фиона отпустила один конец резинки. Резинка свернулась в ее руке с резким щелчком.
Си инстинктивно прикрыла рукой шею.
— Нет, можем, — заявила Фиона с такой решимостью, с какой обычно объявляла свою волю бабушка.
Ей жаль было говорить с Си в таком тоне, и она, избегая встречаться с прабабушкой взглядом, вышла в столовую.
Элиот уже ждал ее. Он стоял, забросив рюкзак на плечо. Не оглядываясь, они прошагали по коридору и бегом спустились по лестнице.
— Так что сказал Роберт? — спросил Элиот. — В чем дело?
— Могу только догадываться, — ответила Фиона. — По-моему, какая-то беда.
68
Дверь в Новый Год
Элиот сидел на заднем сиденье лимузина дяди Генри и размышлял о неправильности развития событий.
Неправильность была не того сорта, с которым они с Фионой то и дело сталкивались в последнее время: типа «ты сейчас умрешь». Скорее она была из разряда картинок с заданием «найди отличия».
Когда Роберт заехал за ними, гибрид лимузина с гоночной машиной сразу показался Элиоту изменившимся. Зеркальная полировка потускнела, задние стекла были забрызганы грязью. И что самое странное — на кончике антенны красовался желтый шарик, «смайлик». Элиот точно помнил, что такого украшения раньше не было. Да и самой наружной антенны тоже.
Фиона, естественно, села впереди. Она попробовала заговорить с Робертом, но тот сказал ей, что лучше его не отвлекать, и что он все объяснит, как только они доедут до нужного места.
Наблюдая за Робертом, Элиот думал о том, что тоже мог бы водить машину. Но бабушка вряд ли позволит ему хотя бы попробовать. Между тем они с Фионой изучали устройство автомобилей и знали все, что только можно было знать о двигателях и трансмиссиях. Глядя на то, как Роберт управляется с переключателем скоростей, педалью газа и тормозами, Элиот решил, что это довольно просто.
Мальчик посмотрел в окошко. Они мчались по автостраде номер один. На волнах океана играли блики золотого калифорнийского солнца.
Почему они так долго едут? Целых десять минут, а Роберт сказал, что ехать недалеко. На машине дяди Генри они за это время успели бы пересечь весь штат из конца в конец.
И пахло в салоне лимузина не так, как обычно. Раньше тут царили запахи кожи, виски и сигарного дыма. Теперь же несло какой-то кислятиной.
Фиона молчала. Возможно, все это было лишь игрой воображения.
Как бы то ни было, неправильность не слишком огорчала Элиота. Она вынуждала его пытаться разгадать загадку, отвлекала от воспоминаний о прошлой ночи, о музыке, которую он играл, о тумане, о кричащих людях, которым было больно.