Пленник Забытой часовни

— Кто может его вылечить? Мэддокс?

— Мэддокс — не волшебник. И потом, он давно уехал. Я знаю только одну особу, которая сумеет снять наложенные на твоего брата чары, хотя мне очень не хочется к ней обращаться…

— О ком ты?

— Сет с ней уже встречался.

— Ты имеешь в виду ведьму?

Дедушка кивнул:

— В данных обстоятельствах Мюриэль Таггерт — наша единственная надежда.

Наткнувшись на корень, тачка покачнулась. Дейлу лишь чудом удалось не опрокинуть ее. Сет застонал. Он был голый, если не считать белого полотенца вокруг туловища.

— Извини, Сет, — сказал Дейл. — Дорожка очень ухабистая.

— Мы скоро приедем? — спросила Кендра.

— Уже скоро, — ответил дедушка.

Они шли гуськом: дедушка впереди, за ним Дейл с тачкой. Замыкала шествие Кендра. Тропинка, которая начиналась как едва различимая стежка у хлева, вскоре расширилась и превратилась в утоптанную тропу. Зайдя в лес, они свернули с нее на дорожку поуже. Других тропинок им не попадалось.

— В лесу так тихо! — сказала Кендра.

— Лес тише всего, если не сходить с тропы, — заметил дедушка.

— По-моему, здесь даже слишком тихо.

— Атмосфера накалилась. Твой брат совершил серьезное преступление. Превращение своей сестры в импа феи воспринимают как ужасную трагедию. Вот почему они так жестоко отомстили Сету. За нами следят любопытные глаза; всем хочется узнать, что будет дальше и начнется ли война.

— А она не начнется?

— Надеюсь, что нет. Хотя… феи оскорбятся, если Мюриэль вернет твоему брату прежний облик.

— И они снова нападут на него?

— Может быть, и нет. По крайней мере, не прямо. Ведь они уже наказали его.

— Мы можем исцелить фею?

Дедушка покачал головой:

— Нет!

— А ведьма может?

— Сета изуродовали, наслав на него мощное заклятие. А возможность превращения в импов заложена у фей в природе. Так повелось с незапамятных времен, с тех пор как у фей появились крылья. Возможно, Мюриэль и сумеет снять чары, наложенные на Сета. Но превратить импа обратно в фею она не в состоянии. Тут требуется более мощная магия.

— Бедная фея!

Они дошли до развилки. Дедушка повернул налево.

— Мы почти на месте! — сказал он. — Когда мы будем с ней разговаривать, помалкивай.

Кендра все время косилась на кусты и деревья, боясь увидеть за ними чьи-то злые глаза. Какие создания окажутся на виду, если деревья вдруг исчезнут? Что будет, если она сойдет с тропы? Скоро ли ее сожрет какое-нибудь отвратительное чудовище?

Дедушка остановился и вытянул руку:

— Вот мы и пришли!

Кендра увидела вдали, среди деревьев, хижину, увитую плющом.

— Трава слишком высокая, тачка не проедет, — сказал Дейл, беря Сета на руки. В размерах Сет не увеличился, но стал гораздо толще, жирнее. Дейл с огромным трудом тащил его.

Они приблизились к хижине, увитой плющом, и обошли ее кругом. Кендра увидела старуху в грязных лохмотьях. Ведьма сидела, прислонившись спиной к большому пню, и грызла узел на жесткой веревке. На пне сидели два импа. Один костлявый, с торчащими ребрами и длинными плоскими ступнями. Второй — маленький и пухлый.

— Здравствуй, Мюриэль! — сказал дедушка.

Импы тут же спрыгнули с пня и скрылись из вида.

Мюриэль подняла голову и медленно обнажила в улыбке гнилые зубы.

— Кто ко мне пожаловал? Неужели Стэн Соренсон собственной персоной? — В притворном удивлении она потерла глаза кулаками и прищурилась. — Нет, должно быть, я сплю. Стэн Соренсон говорил, что больше ко мне не придет! — Голос у нее оказался очень певучий и мелодичный.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал дедушка.

— И ты пришел не один. Дейла я помню. А кто та хорошенькая юная особа?

— Моя внучка.

— К счастью, внешне она пошла не в тебя. Милочка, я Мюриэль. Рада с тобой познакомиться.

— Меня зовут Кендра.

— Да, конечно. У тебя красивая розовая ночная рубашка с бантиком на груди!

Кендра покосилась на дедушку. Откуда эта чокнутая ведьма знает, какая у нее ночнушка?

— Я много чего знаю, — продолжала Мюриэль, постукивая себя пальцами по виску. — В телескоп, милочка, надо смотреть на звезды, а не на деревья.

— Не обращай на нее внимания, — сказал дедушка, обернувшись к Кендре. — Она делает вид, будто может подглядывать за тем, что творится в вашей комнате. Ведьмы любят, когда их боятся. Но ее власть ограничена стенами этой хижины.

— Не зайдете на чашку чая? — предложила Мюриэль.

— Все новости она узнает от импов, — продолжал дедушка. — Но поскольку им запрещено появляться рядом с домом, последние новости ей принес недавно преображенный имп.

Мюриэль визгливо рассмеялась. Безумный хохот гораздо больше соответствовал ее внешности, чем певучий голос.

— Имп видел вашу комнату изнутри и слышал все разговоры из того места, где Сет его держал, — сказал в заключение дедушка. — Тебе нечего бояться.

Мюриэль подняла палец и покачала головой:

— Говоришь, нечего бояться?

— Имп не видел и не слышал ничего страшного, — уточнил дедушка.

— Кроме собственного отражения, разумеется, — хрипло хихикнула Мюриэль. — Кого же еще вы принесли ко мне в гости? Кто это бедное жирное страшилище? Быть не может! — Она захлопала в ладоши и расхохоталась. — Значит, нашего доблестного искателя приключений постигло несчастье? И острый язычок ему не помог?

— Ты знаешь, что с ним случилось, — ответил дедушка.

— Знаю, знаю, — захихикала ведьма. — Я сразу поняла, что он нахальный и дерзкий щенок, но и не подозревала, что он способен на такую жестокость! Его надо запереть в сарае, вот что я скажу. Ради блага фей. Запереть на замок!

— Ты можешь вернуть ему прежний облик? — спросил дедушка.

— Вернуть ему прежний облик? — воскликнула ведьма. — После того, что он натворил?!

— Ты прекрасно знаешь, он не нарочно. Это был несчастный случай.

— Почему ты не просишь меня спасти убийцу от виселицы? Спасти изменника от позора?

— Ты сумеешь исцелить его?

— Может, его еще и медалью наградить? Орден на грудь повесить за его преступление?

— Сумеешь или нет?

Мюриэль перестала притворяться и обвела гостей злорадным взглядом.

— Цену ты знаешь.

— Развязать узел я не могу. — Дедушка покачал головой.

Мюриэль вскинула вверх узловатые руки.

— Тебе известно, что для колдовства требуется энергия, заключенная в узле, — сказала она. — На мальчишку наложили семьдесят с лишним заклинаний! Так что по-настоящему пришлось бы развязать не один, а семьдесят узлов.

— А если…

— Не торгуйся. Всего один узел, и твой противный внук станет таким, как прежде. Если ты не развяжешь узел, я не сумею исцелить его. У фей очень сильные чары. Ты отлично знал, какая будет цена, еще до того, как пришел сюда. Так что не торгуйся.

Дедушка ссутулился.

— Покажи веревку.

— Положи мальчишку на порог.

Дейл положил Сета перед дверью. Мюриэль, стоя на пороге, поднесла дедушке веревку с двумя узлами, покрытыми запекшейся кровью. Один узел был еще влажный от слюны.

— Выбирай, — осклабилась ведьма.

— По доброй воле разрубаю я этот узел, — сказал дедушка. Наклонившись над веревкой, он легонько дунул на верхний из двух узлов. Узел развязался.

Воздух задрожал. В жаркие дни Кендре доводилось видеть такое явление: воздух подрагивал где-то вдали. Вот и сейчас произошло нечто похожее, но только у нее перед глазами. Она ощутила вибрацию, как будто стояла перед мощным громкоговорителем. Земля под ней зашаталась.

Мюриэль простерла руку над Сетом и произнесла какое-то неразборчивое заклинание. Жир под гладкой кожей заходил ходуном, пошел пузырями — он словно закипал изнутри. Потом кожа пошла рябью, как будто под ней извивались тысячи червей, пытаясь выбраться наружу. Изнутри хлынула вонючая жижа. Жир таял, растворялся. Изуродованное тело забилось в судороге.

Земля стала уходить у Кендры из-под ног; она замахала руками и зашаталась, стараясь сохранить равновесие. На миг их накрыла кромешная тьма. Кендра споткнулась и едва не упала.