Поцелуй под омелой

— Я рада, что ты с нами, — сказала тетя Ширли.

— Надеюсь, она не выкручивала вам руки, — подхватил Орен. — Ширли очень любит командовать, просто ужас.

Все заулыбались и закивали головами. Тетя Ширли тоже расплылась в улыбке, ей, по-видимому, понравилось, что ее считают такой.

— Да нет, мои руки в порядке, — ответил Такер, усиленно размышляя, что делать, как поступить. Он приехал сюда, чтобы побыть в одиночестве, так какого же черта он оказался среди этих людей, собирающихся справлять Рождество, то самое, которое сам праздновать вовсе не собирался?

— Хорошо, — сказала тетя Ширли, — тогда они тебе пригодятся. Надо залезть на стремянку и повесить на елку электрические гирлянды.

— Ну вот, она опять за свое, — пожаловался Орен и повернулся к хозяйке гостиницы: — Ты бы хоть познакомила его с нами, а потом уж будешь им помыкать.

Брюнетка подошла к Такеру.

— Я познакомлю. — Она скороговоркой произнесла имена присутствующих, показывая на них по очереди рукой.

Тетя Ширли, уже ему знакомая, и ее друг Борис Шмидт. Далее Орен Купер и его жена Ада Мэй. И их сын Дьюи, на вид ему лет пятьдесят. Элдон и Розмари Гивенс, а накрашенная девчонка — их дочь Брук. Сестра брюнетки Вивиан Марш, громадные голубые глаза, точно у сиамской кошки.

И наконец брюнетка.

— Я Рут, — сказала она, протягивая руку.

Рука была маленькая, но сильная. Наверное, как и все у нее, подумал Такер. Он почувствовал неодолимое желание узнать ее поближе. Значительно ближе.

— Ну как, эти имена вам о чем-нибудь напоминают? — спросила Рут, обводя рукой стоявших людей.

Шмидт, Купер, Гивенс, Марш. Эти фамилии ни о чем ему не говорили, хотя надо учесть, что он жил в Уиллоу-Глен много лет назад. С другой стороны, ему тридцать один, а большинство этих людей намного старше, кроме сестер Марш, которые, похоже, его ровесницы или чуть помоложе. Ну, еще Брук. Такер пожал плечами и легонько качнул головой.

Его ум занимала одна загадка. Если все собравшиеся здесь — из городка Уиллоу-Глен, а это можно заключить из слов Рут, которая почему-то считает, что он должен их знать, то отчего они, вместо того чтобы встречать Рождество у себя дома, собрались здесь?

Они уже замучили Такера расспросами о его семье. Ну что ж, у него тоже есть пара вопросов.

— Я слыхал, некоторые в День благодарения выезжают куда-нибудь на природу и там устраивают обед с индейкой и прочими причиндалами. Скажите, это что, новая традиция — собираться тут на Рождество?

Рут недовольно скривилась, поджав губы. То ли ей не понравился его ответ, то ли вопрос.

— Что-то вроде того, — буркнула она.

В следующие несколько минут холл превратился в склад елочных игрушек, мишуры, бус и гирлянд. Рут все разматывала и разматывала бесконечный провод с лампочками, а Такер вешал его на елку, стараясь отряхнуть воспоминания о том, как много лет назад Ньюланды вот так же украшали свежесрубленную ель в этой же самой комнате. Лампочки развешивал мистер Ньюланд, они с Крисом занимались игрушками, а миссис Ньюланд стояла и показывала, где остались пустые места. Единственным, что удерживало Такера от того, чтобы все бросить и убежать, была женщина, стоявшая внизу и терпеливо подававшая ему лампочки. Их руки то и дело соприкасались, и тогда он еле удерживался, чтобы не притянуть ее к себе и не целовать, пока не задохнется.

Между тем она не переставала задавать вопрос за вопросом. Такер находил этому единственное объяснение: его лицо показалось ей знакомым и она пытается понять, откуда знает его.

Он мог бы прямо сказать ей, что они никогда прежде не встречались, но у нее был такой приятный голос. Да, он жаждал одиночества, но сейчас обнаружил, что ему нравится стоять рядом с этой маленькой женщиной, проявляющей неуемное любопытство.

Она перечислила кучу фамилий, но Такер всякий раз отрицательно качал головой. Она помрачнела. Может быть, до нее наконец дошло, что они никогда не встречались?

Последние лампочки они развешивали в неловком молчании. Такер недоумевал, в чем дело. Вроде бы он ничего такого не сказал. Он попытался задать ей пару вопросов, спросил, где она живет в Уиллоу-Глен, но брюнетка лишь окончательно замкнулась. Тогда он переключил свое внимание на других гостей и с удивлением обнаружил, что ему здесь нравится. Слушая их смех и подхватывая их шутки, он даже на какое-то время забыл, зачем приехал в Уиллоу-Глен и почему явился в этот дом. Когда украшение елки закончилось, он помог убрать лишние игрушки и, извинившись, пошел в свою комнату.

Рут следила, как он поднимается по лестнице.

— Сзади он так же хорош, как и спереди, правда? — ехидно проговорила Вивиан.

— Да, только нечего ему тут делать.

— Ты опять за свое. — Вивиан коснулась рукой своих тщательно уложенных белокурых волос. — Чего ты к нему прицепилась? Такой симпатяшка. На мой взгляд, так просто неотразим.

— Ну и что? Я не хочу, чтобы он испортил нам семейный праздник.

— Кто портит наш праздник? — вмешалась Брук. — Кузен Такер?

— Он нам никакой не кузен, — отрезала Рут.

Брук заулыбалась.

— Остынь. Я за ним присмотрю.

Рут вытаращила глаза.

— Ты что, не соображаешь? А если он беглый преступник? Мы же ничего о нем не знаем.

— А может, он связан с налоговым управлением, разведывает, нет ли где тайных доходов. — Вивиан провела руками по бедрам, обтянутым мягким красным свитером. — Ну, меня пусть проверяет, я не против. В любое время.

Брук захихикала, и Рут сердито посмотрела на нее.

— Вам, возможно, это кажется забавным, а мне этот парень чем-то подозрителен. — Она посмотрела наверх. С какой целью сей обаятельный чужак затесался в их семью? Другие пусть себе думают, что он родственник, но она уверена в обратном. И докопается до правды. — Пойду посмотрю, чем он там занимается.

Вивиан засмеялась.

— Если повезет, застанешь его, когда он переодевается.

Не обращая внимания на смех Вивиан и Брук, Рут стала подниматься по лестнице. Конечно, если Такер Мэдок что-то замышляет, вряд ли он позволит застать себя врасплох. Ну и пусть, по крайней мере она прямо выскажет ему свои подозрения. На глазах у всех она не стала этого делать. Во-первых, он все-таки мог оказаться каким-нибудь дальним родственником, а во-вторых, все тут такие доверчивые, что сразу же встали бы на его защиту, даже если б он и оказался, как она считает, самозванцем. Он так мило шутил и пересмеивался с ними, когда украшал елку, что все растаяли и уверились, что он неспособен на дурное.

Поднявшись на третий этаж, где находилась и ее комната тоже, Рут услышала какие-то звуки, словно кто-то скребся. Стараясь не шуметь, она двинулась по коридору, поглядывая на двери комнат. На них еще с тех времен, когда здесь была гостиница, остались номера. У комнаты номер девять она остановилась и тихонько постучала. Никто не ответил. Она повернула ручку и осторожно заглянула внутрь.

Комната была пуста.

Рут закрыла дверь и, войдя в свою комнату, быстро окинула ее взглядом. Все было так, как она оставила утром. Она выглянула в пустой коридор. Чердачный люк был чуть-чуть приоткрыт.

Рут подошла поближе. На чердаке горел свет. До нее снова донеслись звуки… стук, потом скрип, что-то передвинули. На чердаке кто-то был, и она точно знала, кто.

Рут тихонько поднялась по шаткой лестнице и ошеломленно застыла, хотя удивляться было нечему. Темноволосый незнакомец шарил руками по доскам — там, где прежде стоял сундук тети Ширли. Он явно что-то искал.

Что за наглость! Рут выпрямилась и подбоченилась.

— Что это вы здесь делаете, скажите на милость?

ГЛАВА ВТОРАЯ

В Уиллоу-Глен все знали, что тетя Ширли недавно купила новую машину за наличные. А копила деньги ненормальная старушка на свой манер — прятала их где-то в доме, а когда собиралась нужная сумма — что-нибудь покупала. Судя по тому, что Такер передвинул сундук и вообще перевернул здесь все вверх дном, он прознал о странной привычке тети Ширли и решил поживиться. Чего и следовало ожидать.