Муки и радости

— Скажи, что ты делаешь в Лондоне? — Она с любопытством смотрела на сына. В ее голосе слышалось недоумение.

— Ничего особенного. — Стив пожал плечами и в очередной раз попытался положить руку на колено Сильвии. — Мы с Сильвией осматривали достопримечательности, побывали в театре и в Британском музее.

Родственники дружно уставились на Стива.

— В музее? — переспросил Томас.

Стив кивнул, закидывая руку на спинку кресла, в котором сидела Сильвия. Он решил больше не раздражать ее своими посягательствами.

— Да, там была выставка Климта. Сильвия много мне о нем рассказала. Она великолепно знает историю живописи, — сказал он, ловя на себе кислый взгляд подруги.

— Вы учились в колледже на искусствоведа?! — воскликнула Дороти.

Поняв, что ей неизбежно придется втянуться в разговор, Сильвия ответила:

— Нет, я по профессии театральный декоратор.

— Вы представляете, а мы даже не знали о выставке, словно живем на другой планете, — точно извиняясь, произнесла Дороти.

— Ну что ты, Дороти! Климт — это пройденный этап. У нас полно современных художников его уровня, — уверенно заявил Томас.

— Вряд ли вы таких найдете! — сказала Сильвия горячо. — Климт, может быть, сложен для восприятия, но он неповторим. Он внес неоценимый вклад в декоративное оформление театров. Его портреты насыщены роковым эротизмом, его золотые орнаменты запоминаются навсегда. Я считаю этого австрийца гениальным!

Переведя дыхание, Сильвия откинула прядь со лба. За столом воцарилось молчание. Скорее всего, все привыкли соглашаться с дядей Томасом.

— Браво! — воскликнула Дороти.

Несмотря на ее теплую улыбку, Сильвия чувствовала дискомфорт. Лучше бы она вовсе не открывала рта. Если бы Дороти возненавидела ее, Сильвии было легче никогда больше не встречаться со Стивом.

— Я так и знала, что вы — особенная! — в том же духе продолжала Дороти. — Я это точно знала! Ни одна женщина не могла заставить моего сына слушать симфонии, ходить по выставкам. Тем более надеть костюм и подстричься!

Когда Сильвия рискнула вновь взглянуть на Стива, она была вынуждена признать, что разделяет позицию Дороти. Сейчас, в костюме и со стрижкой, Стив выглядел гораздо привлекательнее своего брата, Пола Орбелла. Если бы Стиву не пришла в голову блажь жить в Стоунхендже, он бы блистал в светском обществе.

Вполне возможно, он бы мог стать акулой бизнеса, мирового бизнеса. Аристократ, он выбрал для себя иной путь. Почему? — удивлялась Сильвия. Стиснув зубы, она отогнала прочь навязчивые мысли.

Ей вовсе нет дела до мотивов Стива! Ее это не интересует! Больше всего ей хотелось подняться из-за стола и сказать Стиву, что она по достоинству оценила его ложь. Скрыть от нее, что он Орбелл! Да как он посмел! Сильвии не терпелось уйти из ресторана. Только тогда она сможет успокоиться и привести свои мысли в порядок.

— Вы вызываете восхищение! — прижав руку к груди, продолжала Дороти. — Так разбираться в искусстве! Молоденькая девушка! Должно быть, вы любите живопись. Скажите, где вы познакомились со Стивом?

Сильвия так и знала, что этим закончится! Затем последуют вопросы, где она училась, кто ее родители, кем она работает. И вопросам не будет конца! Она вздохнула с облегчением, когда Томас прочистил горло и вновь заговорил:

— Надеюсь, выставка Климта прошла с успехом, без всяких неприятных инцидентов.

За столом заговорили все одновременно. Похоже, все поняли, на что он намекал.

— Не будь смешным, Томас! — перекрыл общий гомон громкий голос Дороти. — Твоя драгоценная статуэтка застрахована! Кроме того, детектив Люк делает все возможное. Он заслуженный человек. Проработал более двенадцати лет в полиции и имеет безупречную репутацию.

— Репутацию! — фыркнул Томас, горестно покачав головой.

— Точно! — подтвердил Пол. — Ему нельзя доверять. Как и Дэниелу Кеннету. Как ты знаешь, я каждый день бываю на выставках, — он заискивающе улыбнулся матери, — особенно, если выставляются коллекции моей семьи.

В тоне Пола было столько подобострастия, что Сильвия стиснула зубы от злости. Такое впечатление, что им здесь все позволено! Ее здесь никто не услышит. Чем дальше продвигался разговор, тем больше она это понимала. Деньги решают все.

Но Красавчик не прав! Он оказался хуже, чем она думала! Даже не потому, что она втайне пыталась одобрить Стива. Пол Орбелл наговаривал на людей, которых вовсе не знал. Хорошо, что Стив выбыл из этой семейной империи.

Сильвия уже понимала, почему он это сделал. Ему претило лицемерие и подобострастие, которым так щедро был наделен светский мир. Конечно, среди себе подобных Стив быстрее мог удовлетворить свои поэтические амбиции. Он мог писать в свободное от бизнеса время. Но он не смог. Впрочем, это не ее дело.

— Да, — продолжал Пол, — репутация Дэниела Кеннета после такого происшествия пострадает. Пусть не перекладывает ответственность с себя на своих служащих. Да кто ему поверит? Он не приложил никаких усилий, чтобы побеспокоиться о безопасности выставки, которую сам же и затеял по случаю юбилея своего театра.

— К тому же эта статуэтка бесценна, — добавила Дороти. — Томас, как тебе только в голову пришло предоставить ее для этой выставки?!

— Кто знает, может быть, какой-нибудь извращенец украл ее, чтобы наладить свою сексуальную жизнь, — продолжал Пол.

— Или извращенка, — не удержавшись, добавила Сильвия.

Она подумала, что, если, по их мнению, статую украл извращенец, не стоит ли поискать его среди Орбеллов? У людей избалованных достатком гораздо больше шансов быть извращенцами.

Кроме того, ей было неприятно, что Пол негативно отзывался о Дэниеле Кеннете. Сильвии Дэниел нравился, она всегда мечтала с ним работать. Даже сейчас, когда он поспешно, только на основании беседы с детективом Люком ее уволил, Сильвия не держала на него обиды.

— Пожалуйста, Пол, будьте к нему великодушны! — попросила она. — Мистер Кеннет — прекрасный администратор…

— Вы знаете Дэниела? — Дороти посмотрела на Сильвию с неподдельным интересом.

Для Сильвии были загадкой отношения между Кеннетом и Орбеллами. Она знала, что Орбеллы достаточно часто посещали их театр, но и только. Сильвия предпочитала не совать нос не в свое дело и не интересовалась тем, что ее не касается. Так что она могла только догадываться о степени близости Дэниела к Орбеллам.

— Я знаю его достаточно хорошо, чтобы говорить то, что сказала, — ответила она.

— Откуда вы его знаете? — допытывалась Дороти, будто Дэниел Кеннет был не директором театра, а принцем крови.

— Сильвия когда-то работала в театре «Блиц», — пояснил Стив, надеясь, что мать отстанет от его подруги.

— А я думала, что знаю всех актрис и администраторов «Блица»… — Дороти покачала головой, внимательно глядя на Сильвию.

Сильвия решила не объяснять Дороти, что она всего лишь подавала кофе и бутерброды в театральном кафе. Не объяснять, что с ней флиртовал ее сын Пол, который, правда, едва ли помнит ее имя.

— Требовать увольнения Дэниела было бы непростительной ошибкой, — сказала Сильвия убежденно. — Мало кто обладает такими познаниями в искусстве, как он. Дэниел работал в театре со дня его основания и работал прекрасно.

— Вы делаете успехи! — проронил Томас. — Сначала Климт, теперь Кеннет!

О, как же Сильвии хотелось отхлестать Стива по щекам за его слишком длинный язык! Разумеется, ей пришлось сдержаться. Сильвия даже не смотрела в его сторону. Ей было жалко себя до слез. Как все было хорошо, пока она не знала, что он такой…

— Быть может, вы и правы, — сказал Пол. — Но из-за беспечности Кеннета моя семья лишилась одного из лучших экспонатов фамильной коллекции, которая собиралась веками. Вы слышите, мисс? Ве-ка-ми!

— Тебе следовало лично позаботиться об охране, мой мальчик, — заметила Дороти. — Может, все же не стоит наказывать Кеннета?

— Молодец, Пол! — одобрительно сказал Томас, пропуская мимо ушей реплику Дороти. — Сразу видно, что ты — нашей закалки!