Страница 48 из 67
Экипажу повезло, что они примерно через минуту после сбоя все-таки сумели переключиться на ручное управление и посадить шаттл. Иначе он бы просто врезался в землю. Но за эту минуту его трясло, крутило и дергало во все стороны. То невесомость, то перегрузка, то боковой удар. Всем, кто не успел нормально закрепиться, сильно досталось. Из шестидесяти пяти человек живыми приземлились только двадцать восемь. Остальные… Переломы ребер и позвоночника, разбитые головы, свернутые шеи, отбитые внутренности. Про такие мелочи, как переломы и вывихи конечностей, сотрясения мозга, ушибы и ссадины, не стоит даже говорить — это было практически у всех. Меньше всех пострадала дежурная вахта на мостике — все были пристегнуты при старте. Больше всего досталось техникам в трюме и сменной вахте в каютах — практически никто не пристегнулся, большинство просто уперлось во что-то руками и ногами.
Если верить бортовому журналу, то через неделю после падения шаттла в живых осталось всего одиннадцать человек. По-видимому, они попытались уйти через болото.
— Да? По моим данным, из болота никто не выходил, к тому времени вокруг этого болота стояло тройное кольцо оцепления. Хм. Среди выживших были разведчики или диверсанты?
— Вряд ли. Пилоты, навигаторы, техники — эти да, были. А разведчики — сомневаюсь.
— Хорошо, я уточню этот вопрос. Так что с шаттлом? Его можно починить?
— Можно. Если есть полный комплект запасных частей к центральному компьютеру. Проще говоря, нужен новый центральный компьютер. Оставлять старые платы нельзя, из-за скачка напряжения могут появиться структурные повреждения в микросхемах. А это может привести к выходу их из строя в любую секунду. Сделать такой ремонт можно, но необходимый комплект стоит ОЧЕНЬ дорого. И на шаттле его нет.
— А что с роботом?
— Стоит в транспортном боксе. Пилот, когда загнал туда своего робота, отключил его реактор. К счастью. Иначе кто-нибудь из уцелевших мог бы попытаться отключить систему защиты и спровоцировать взрыв реактора. А так — просто кто-то залез в кокпит с ломиком и вдребезги разнес все пульты. Без их замены робот представляет собой просто кучу запчастей. Хотя отремонтировать можно. А так как его пилот погиб, еще необходимо сбросить личные настройки пилота из блока защиты от несанкционированного доступа и настроить его заново.
— А что вы еще можете сказать по поводу этого робота? В тактическом плане?
— Странный робот. Человекоподобная фигура, вместо рук — спарка из тяжелого лазера и средней пушки. Еще два средних лазера в корпусе. Как я говорил, изначально он предназначался для борьбы с авиацией противника — вертолетами, атмосферно-космическими истребителями. Система наведения могла вести несколько десятков воздушных целей одновременно. Для пушек даже были специальные зенитные снаряды. В то же время — стрелять из тяжелых лазеров можно только в режиме «через раз», иначе система охлаждения не справляется. Приличная скорость, неплохая броня спереди. А сзади броня пробивается одним выстрелом среднего лазера. Попадание нескольких ракет в спину вообще может стать фатальным — рванет боекомплект к пушкам или будет серьезно поврежден реактор. Неплохой робот на средней дистанции. Средние и легкие роботы убивает довольно уверенно, пока есть снаряды. Хорошо держится под огнем, если никого не пускать за спину. Робот поддержки, в общем. Он хорош в команде и плох в одиночестве.
Что еще? Видел и слышал о нескольких переделках этого робота в полевых условиях. То блоки ракет большой дальности вместо пушек поставят, то в руки тяжелые пушки прилепят с приличным боекомплектом в корпусе, то одну пушку вообще уберут, а на освободившееся место холодильники поставят. А то вообще вместо спарки импульсные пушки установят. Систему наведения часто меняют. Ставят такую, чтобы улучшить работу по поверхности в ущерб работе по воздуху. Так, с ходу вроде бы все.
— Спасибо, вы нам очень помогли. Вы свободны, вас проводят.
Невдалеке от входа, окруженные монтажными лесами, возвышались странные человекообразные исполины. Только опытные пилоты и техники с первого взгляда опознали бы в них роботов. Здесь с гигантских металлических обрубков снимали уцелевшие части, системы вооружения и электронные блоки, а порой и части верхних и нижних конечностей.
Звонкий гул от удара металла о металл наполнил импровизированный цех, расположившийся в просторном каменном строении. Необычный монотонный шум закладывал уши. Правда, работающим здесь людям было уже все равно. Работа сводной команды не прекращалась почти сутки, все манипуляции проводились возле единственного ремонтного стенда.
В объятьях единственного крана застыл «Сапсан». Активатор на поврежденной руке уже заменили. Одновременно маляры накладывали из пульверизаторов краску на белоснежные металлические поверхности. Местные техники под руководством выживших пришельцев с помощью особых ухищрений и растворителей убирали предохраняющий гель из моторных и ходовых частей. Запах стоял специфический…
У ног робота собралась небольшая группа людей. Стоявший внизу человек орал во все горло, пытаясь перекричать шум работы автоматики.
— Долго еще? — прокричал человек.
В ответ раздался свист стравливаемого троса и негромкий удар ботинок о бетон.
— Нет, сэр, здесь почти все. Не более восьми часов.
— Сколько? — Не поверил военный, глянув на девушку.
— Вы же сами просили побыстрее закончить.
— Да, просил, но не пора ли сделать перерыв?
— К сожалению, сэр, прерывать монтаж псевдомышц надолго нельзя, иначе завтра операцию придется начинать сначала. Извините, но я должна закончить работу. Если все пройдет гладко, то через пару часов можно будет прерваться.
Не дожидаясь ответа, девушка нажала кнопку, расположенную на поясе, и натянутый трос вознес ее вверх…
Работая посменно, несколько десятков техников постепенно разбирали доставшиеся подарки. Все находящиеся в цехе роботы были изрядно помяты, у некоторых виднелись рваные раны и отсутствовали различные части. Ремонтные бригады под руководством молодой девушки, затянутой в странный костюм и говорящей с сильным акцентом, развили бурную деятельность, чтобы снова ввести в строй некоторых из них.
Ремонт и восстановление шли по принципу каннибализации наиболее поврежденных собратьев. Запчасти аккуратно снимали с роботов, пострадавших в недавних стычках. Исключение составлял только «Сапсан» — на него пошли запасные части, распакованные из массивных ящиков.
Внезапно один из блоков, подаваемых на монтажную площадку, рухнул на бетонный пол, подняв тучу пыли и бетонной крошки. Всех, кто был поблизости, словно ветром сдуло. Начала сказываться усталость и малочисленность опытных рабочих. Однако все шло достаточно хорошо, и к рассвету все-таки удалось закончить большинство запланированных манипуляций…
Человек отложил прочитанные документы обратно в папку и, крякнув, встал из мягкого кресла.
Обдумывая ситуацию, он, похмыкивая и бормоча под нос, ходил по небольшому залу. Не обращая внимания на сидящую в соседнем кресле молодую женщину, которая, впрочем, понимала причину его поведения. Порой он еле слышно чертыхался.
Пришедшие в голову мысли, мягко говоря, не радовали. Узнать, что после твоей смерти страна, которой отдано так много сил и здоровья, почти сразу покатилась к позорному концу, было не слишком приятно. Но человек, в той истории умерший полной развалиной, не собирался повторять описанный в сухих строчках документов путь. По крайней мере, попытаться стоило. Хотя бы ради тех, кто вкалывал на стройках индустриализации и умирал на полях сражений Великой Отечественной. Уж он-то помнил, как тогда было. Уже с трудом, но помнил.