Страница 19 из 24
Альта сидела на покрытой капельками росы капоте, а рядом на траве сидело несколько здоровенных жлобов яркой уголовной наружности, размазывая по красным одутловатым лицам слезы, воя и бормоча вперемешку слова прощения щедро приправленные матерной лексикой.
- Это что еще такое?
- Да ничего, пока ты философствовал с Бисквитом, я пошла к машине, а там уже сидели вот эти убогии, понятно, что решили взять покататься, а потом забыть вернуть.
- Так они же могли тебя…
- Да ничего они уже не могли, потому что у них резко проснулась совесть.
- Как это? – Стас непонимающе уставился на верзил, что сидели на траве, монотонно раскачиваясь и что-то жалобно и невнятно скуля.
- Да вот так. Совесть очень сильное оружие, хотя она несовместима с разрушением. У них вся жизнь пронеслась пред глазами за считанные мгновения и заговорила, казалось навеки уснувшая совесть, что соединяет воедино разум и сердце. И если нет в человеке такого соединения, то разум служит только себе в угоду своим потребностям и желаниям, а сердце говорит лишь иногда, да и то, не все его слышат.
- А зачем было машину то в парк угонять? Мы с котом едва не сошли с ума, думали, что нас уже достали серые.
- Да, нам очень хотелось бы знать – слизывая росу с лапы и косясь огненным взглядом, пыжился Бисквит.
- Когда я открыла дверцу, меня рывком втянули в салон, а потом дали газу, сработал инстинкт всеобщего единства и они оказались включенными в поле моей соборной вести.
- Эй, мужик – присел Стас на корточки рядом с гопником – нехорошо получилось, правда?
- Нехорошо воровать – всхлипывая, пустил слезу детина, смотря доверчивыми детскими глазами – я больше не буду, честное слово не буду.
- Верю, еще утром ни за что не поверил бы, а сейчас верю.
- Спасибо – просиял детина – я не подведу, честное- пречестное.
- Альта, а что это они разговаривают как невменяемые, под гипнозом что ли?
- Да нет, просто впервые проснулась душа, а у них она так и осталась на детском уровне, вот потому говорят так, как того хочет сердце а нет как подсказывает опыт прожитых лет и количество ходок.
- Ну да, детский сад изъясняющийся по фене, что тут непонятного?
- Слушай, интеллигент, а ты не перебивай девушку, красиво говорит, не хорошо перебивать, – отозвался еще один угонщик и после некоторых мучительных раздумий добавил, густо покраснев – а то в ухо дам.
- Не, Колян, не сможешь, - вступил в разговор третий – в ухо то.
- Не смогу – еще гуще покраснев, признался Колян – но кто же вступится за девушку как не я?
- Ну и что нам делать с этим гопническим детсадиком теперь, надолго это их накрыло? – глядя на неловко поднимающуюся братву, вопросительно поднял бровь Стас.
- Это навсегда. У нас совесть намного чувствительнее и острее чем у вас и обратного хода не будет.
- Вона как… - протянул кот, таращась на такую невидаль - так как же они адаптируются теперь к жизни? Их же в ближайшей подворотне теперь пристукнут и всего-то делов.
- Котик, а ты не ругайся – неожиданно почесал кота за ухом один из урок – вот посмотри на меня. Бычье бычьем и нету у меня за душой ничего святого, да и жизнь жил непонятно зачем. Как залью по привычке глаза с вечера, да так что бы ни просыпаться и не думать, потому что страшно котик, вся жизнь у меня как черная дыра, как провал. Пьешь, что бы отогнать мысли, что бы только ни думать о том, что будет завтра. Только нету у меня никакого завтра, потому что и меня собственно тоже нету.
- Да, проблема – массируя лоб, протянул задумчиво Стас – куда же вас теперь пристроить? Вы по жизни хоть что-то умеете?
- Так это, мы за вас, если надо кого хошь теперь в два счета, только скажите.
- Не, Колян – опять обозвался за его спиной извечный фиксатый суфлер – и в морду лица теперь не сможем, рука не поднимется, разве только для защиты.
- Это, не сможем мы теперь начальник - пригорюнились урки.
- Значит так – подвела итог Альта – в понедельник явитесь вот в этот офис, бритые, мытые и одеты по-человечески. До понедельника вы свободны. И еще – не стоит мальчики больше пить, все равно не получится.
- Так мы это сейчас вашу машинку на место вернем, ага? – преданно заглядывая ей в глаза предложил один из урок.
- Конечно – Альта бросила ему ключи, паркуйся только аккуратнее, а то я видела, как ты водишь.
- Не сомневайтесь леди, все сделаю как надо – просиял улыбкой фиксатый и завел машину.
- Альта, а ты уверена? – нерешительно протянул кот проводив взглядом машину.
- На все сто.
Двое оставшихся подельников почтительно пристроились сзади, цепко осматривая малейшее шевеление с видом прилежных телохранителей.
- Ну, с этими все понятно, устроим в охрану вместо тех, кто прозевал их на парковке, а с водителем?
- Придумаем, что ни будь, на то мы и люди. Самое главное, что бы и в них хоть кто-то увидел человека.
- Хорошо, я не против, хоть буду спокоен за тебя, когда ты исчезаешь.
Альта неожиданно заломила Стасу руку за спину, скрутила узлом и рывком отбросила в сторону от тропинки.
Стас грохнулся в высокую траву, а охранники восхищенными взглядами уставились на девушку.
- Видал, как она начальника скрутила? Вот так вот раз и все… и улетел…
- Ага, служить под такой крышей это круто – сказал другой, помогая подниматься Ильину и отряхивая с него пыль и налипшую траву.
- Ну и что это было? – хмуро спросил Стас, по привычке ища сигареты.
- Следующий урок в их душевной эволюции: настоящая сила всегда милосердна – смеясь, сдула она набежавшую на глаза прядь – извини, что без предупреждения. Но так было надо.
- Ну да – раскуривая сигарету и вышагивая на парковку, пробормотал он – только меня зачем при этом ронять?
- Босс – нерешительно кашлянул за спиной один из урок – курение вредно для вашего организма.
- Все, Стасик, попал – ехидно захихикал кот – два подтверждения за один день, как говорят в нашем лягушатнике.
- Вот черти, - сминая пачку и точным броском выбрасывая в урну засмеялся Стас смотря в звездной небо – люди говорите, милосердие. А может в простой заботе о ближнем, и верой в его изменение и проявляется человечность и высшее милосердие, которое начинается с малого. А почему собственно и нет, ведь должны же мы, в конце-концов хоть когда-то повзрослеть?
- 12 -
Стас приоткрыл окно, впуская в салон утреннюю прохладу свежескошенной травы настоянной за ночь на сияющих в росах звездах.
- Аль, никак не могу привыкнуть, что спать можно всего по три-четыре часа в сутки и просыпаться с зарядом бодрости на весь день. Как это у тебя получается?
- У нас никогда не прекращается осознанный энергообмен с тонкими сферами, это одно целое, тело растворяется в тонкой энергии, что щедро дарует нам Господь. У земного человека такой энергообмен происходит очень редко и имеет импульсный, торгашеский характер: попросил что-то у Бога, получил просимое, и, забыв даже о простой благодарности, ушел.
- А разве ему нужна наша благодарность?
- Ему нужно открытое сердце человека и искренность. Искренность, прежде всего перед самим собой, перед Богом, пред людьми. Если нет открытости, предстояния перед Богом, то о понимании, а тем более о любви к ближнему даже и речи быть не может.
- А на все вопросы у нас один ответ - у тебя нет доверия ко мне! Я так часто слышал эту фразу в лягушатнике, что она мне вот, где сидит – провел когтистой лапой по горлу Бисквит – Между тем спрашивается, с какого перепугу мне доверять совершенно постороннему человеку, о котором я ничего не знаю, и который ничего не знает обо мне? Только потому, что он занимал чье-то место в лекционном зале и при этом единственно чему научился, так это красиво говорить на их фене о всеобщей любви, о доверии и истине, о которой даже представления не имеют? Так мне вчерашний Колян гораздо больше нравится, тот хоть признает что вся его жизнь это сплошная дыра, в которую всё утекает. А эти надвинули на глаза красивый виртуальный мирок и не осознав его глубины все истратили на слова обучая других тому, чего не поняли сами. Уж лучше бы молчали, толку при этом гораздо больше.