Страница 2 из 104
Именно к этому «маяку» он и привел через полчаса всю группу. Остановившись на краю болота, сержант подозвал к себе сапера–подрывника.
— Шест видишь?
— Так точно.
— Пойдешь первым. Сначала до шеста, а дальше по настилу, который будет под водой. И помни: ты не на учебном поле.
— Все ясно, товарищ сержант.
Ни болото, ни сами мостки не преподнесли группе никаких неожиданностей. Подводная тропа оказалась сравнительно короткой, примерно сто — сто двадцать метров, и обрывалась так же внезапно, как и начиналась. Шедший впереди группы сапер с миноискателем остановился, подозвал к себе сержанта:
— Смотрите!
Примерно в метре от места, где исчезала тропа, заканчивался камыш. Сразу за ним виднелась неширокая, метров в тридцать — сорок, полоска чистой воды, стиснутая с боков зарослями верболаза и тальника, за которыми снова сплошной стеной поднимались камыши. А в самом конце заводи открывался небольшой островок: едва поднимающийся над водой, с пологими, заросшими кустарником берегами, с группой невысоких березок с тонкими искривленными стволами.
Замерев на месте, сержант пристально всматривался в открывшуюся перед ним картину. Уже наступило утро. Лучи встающего солнца быстро съедали остатки тумана, оставляя в отдельных местах лишь небольшие белесые хлопья. И хотя островок располагался рядом, он просматривался плохо: вся его береговая часть была скрыта клочьями еще нерастаявшего тумана.
Вот это и настораживало сержанта: что там, впереди, на островке? Пустынен он в данный момент или обитаем? Если на нем сейчас люди, кто они: охотники, рыбаки из местных жителей или обслуживающий персонал какого–либо объекта противостоящей им на учениях стороны? Но наполовину затянутый клубящимся туманом островок не давал ответа ни на один из мучивших сержанта вопросов.
Рука подошедшего сзади ефрейтора Власова легла сержанту на плечо, заставив резко повернуться. Отвечая на немой вопрос командира, тот указал глазами в камыши слева от кладки. Там, в паре шагов от них, темнел на воде какой–то широкий продолговатый предмет. Присмотревшись, сержант разглядел грубо сколоченный из древесных стволов плот. Старое дерево почернело, покрылось плесенью. Плот был засыпан сверху толстым слоем листьев и опавших метелок камыша, отчего по цвету почти ничем не отличался от мутной болотной жижи, расстилающейся вокруг. Не удивительно, что они сперва прошли мимо, не обратив внимания на черневшую рядом массу.
Итак, к незаметному лесному роднику, проткнутому насквозь немецкому термосу и подводной тропе прибавились еще две загадки: скрытый в камышах среди болот островок и старый плот. Вряд ли все это простое нагромождение случайностей. Скорее всего, перед ними отдельные фрагменты одной, не понятой еще им картины. Но что за всем этим кроется? А впрочем, какое ему до этого дело? Он что, Шерлок Холмс, Нат Пинкертон, майор Пронин? Ему сейчас важно одно: найти безопасное место для отдыха своей вконец уставшей и измотанной группы. И лежащий передним клочок суши представлял собой как раз то, что требуется. Рядом питьевая вода, сам островок затерян среди болот. На нем можно спокойно отоспаться, высушить мокрую одежду, приготовить горячую пищу. Можно даже спастись от надоевших комаров, бросив в костер побольше сырых веток и влажной травы, не боясь, что дым привлечет к себе ненужное внимание. А поэтому его сейчас должен интересовать только один вопрос: есть ли кто на острове? А если да, то кто?
Сержант взглянул на уже подтянутый ефрейтором к настилу плот, качнул его ногой.
— Власов и сапер — на плот. Двигаться мимо заводи через камыши, — тихо приказал он. — Обследовать остров и о результатах немедленно доложить мне.
Ефрейтор вернулся через несколько минут один.
— Все в порядке, товарищ сержант. На островке ни единой живой души.
— Всем на плот! — скомандовал сержант.
— А может… — предложил один из солдат, кивая на конец мостков.
Солнце уже поднялось над болотами, и его лучи ярко освещали неподвижную заводь. Под этими ослепительными лучами был отчетливо виден скрытый под водой толстый ствол дерева–топляка, ведущий от мостков к островку. Но сержант отрицательно качнул головой.
— Нет. Плот должен быть у нас. Тогда всякий идущий к острову пойдет по топляку через заводь у нас на виду…
Островок был невелик, метров пятьдесят на сорок, почти овальной формы. Сапер, поджидая их, лежал на невысоком пригорке и лениво отмахивался веткой от висевшей над ним мошкары. Сержант сбросил с плеч рюкзак, положил его на пригорок и осмотрел подчиненных.
— Власов и сапер, проверьте северную часть островка. Я с Астаховым — южную. Радисту готовиться к связи. А вы, — повернулся он к двум оставшимся без задания разведчикам, — займитесь костром.
Осматривать, по существу, было нечего. Дважды пройдя сквозь кустарник, которым зарос весь южный берег острова, сержант хотел было вернуться на пригорок, как вдруг замер. Он увидел чуть приметный холмик, поросший чахлыми березками, под корни которых уходил черный провал. Подойдя ближе, сержант понял, что перед ним старый, с обсыпавшимися от времени и непогоды стенками вход в землянку. Остатки ступеней и стенки густо поросли травой, сам вход и видневшаяся в его конце деревянная дверь оказались чуть ли не доверху заваленными старой прелой листвой. Дверь была плотно прикрыта, вместо ручки в ней виднелась обыкновенная ржавая скоба. С нее сержант и не спускал глаз. Кто знает, может, за этой дверью и скрыта тайна островка.
— Сапера! Быстро! — приказал он Астахову.
И когда оба явились, сержант кивком головы указал саперу на вход в землянку.
— Проверь!
Сапер, знавший о существовании целой системы мин–сюрпризов и скрытого размещения подрывных зарядов, вначале проверил лаз и дверь с помощью миноискателя. Затем привязал к скобе конец длинного капронового шнура и, отведя всех на безопасное расстояние, дернул его. Дверь медленно, со скрипом отворилась, и за ней открылся черный прямоугольник землянки. Сержант почувствовал, как у него от нетерпения зачесались ладони.
— Внутрь пойдем вдвоем, — сказал он саперу. — А ты, — взглянул сержант на Астахова, — останешься на всякий случай снаружи. Произойдет что–либо непредвиденное — действуй по обстановке.
В дверях землянки оба разведчика остановились. Сержант не спеша обвел помещение лучом фонарика. Обыкновенная землянка с обшитыми досками стенами, с низким неровным потолком–накатом. Слева в стенку вбито несколько гвоздей, на которых висело полуистлевшее, покрытое плесенью тряпье. Дальний правый угол был затянут брезентом, полностью скрывавшим эту часть помещения.
— Туда, — указал сержант лучом света на прикрытый брезентом угол.
Выставив впереди себя миноискатель, сапер осторожно двинулся в указанном направлении. Вот и брезентовый полог. Отыскав возле стены его край, сапер, не выпуская из рук опущенного к земле миноискателя, ударом ноги отбросил полог в сторону, а сержант тотчас же направил в открывшуюся щель луч фонаря. Он не успел еще ничего разглядеть, как сапер, резко отпрыгнув назад, едва не сбил его с ног. Стараясь сохранить равновесие, сержант инстинктивно оперся свободной от фонаря рукой о стену. Но пальцы, не найдя опоры, лишь скользнули по влажным заплесневевшим доскам, и он рухнул на брезент. На землю сержант не упал только потому, что наткнулся грудью на что–то твердое.
Желая поскорее выпрямиться, он стал отталкиваться от неизвестного предмета рукой, натыкаясь пальцами на какие–то продолговатые коробки, рычаги, кнопки, путаясь в проводах.
— Ты чего? — выпрямившись, недовольно спросил он сапера.
— А вы сами посмотрите, — тихо отозвался тот.
— За тем и пришел. Отойди…
Сержант занял место сапера у конца полога, откинул его в сторону. И едва сам не отпрянул назад.
Прямо у ног лежал скелет, в шаге от него — еще один, а в самом углу землянки, возле маленькой железной печки–бочонка — третий. На костях кое–где виднелись остатки мундирного сукна, там, где раньше были талии, валялись форменные ремни с потускневшими пряжками. На одном из черепов держался околыш эсэсовской офицерской фуражки, кости ног ниже коленей были спрятаны в истлевших, бесформенных, съежившихся сапогах.