Т. 1. Лирика Эдгара По в переводах русских поэтов

К ЕЛЕНЕ [95]

Тебя я видел раз, один лишь раз; Не помню, сколько лет назад — но мало. В июле, в полночь, полная луна, Твоей душе подобная, дорогу Искала к самому зениту неба, Роняя света серебристый полог, Исполненный истомы и дремоты, На тысячи подъявших лики роз, Что в зачарованном саду росли, Где колыхнуться ветерок не смел, — Свет лился медленно на лики роз, Они ж в ответ благоуханье душ Ему в экстазе смерти изливали: Свет лился медленно на лики роз, Они же умирали, пленены Тобою и поэзией твоею. Полусклоненная, среди фиалок Ты мне предстала в белом одеянье; Свет лился медленно на лики роз, На лик твой, поднятый — увы! — в печали. Не Рок ли этой полночью в июле, Не Рок ли (что зовется также Скорбью!) Остановил меня у входа в сад, Чтобы вдохнул я роз благоуханье? Ни звука: ненавистный мир уснул, Лишь мы с тобой не спали. (Боже! Небо! Как бьется сердце, лишь услышу вместе Два слова: мы с тобой.) Я огляделся — И во мгновенье все кругом исчезло. (Не забывай, что сад был зачарован!) Луны жемчужный блеск погас на небе, Извилистые тропки, мшистый берег, Счастливые цветы и листьев шелест — Исчезло все, и роз благоуханье В объятьях ветерка тогда скончалось. Все умерло — и только ты жила, Нет, и не ты: лишь свет очей твоих, Душа в очах твоих, подъятых к небу. Я видел их, вселенную мою, Лишь их я видел долгие часы, Лишь их, пока луна не закатилась. Какие горькие повествованья Таились в их кристальной глубине! И горя сумрак! И полет надежды! И море безмятежное величья! И дерзость в жажде славы! — но, бездонна, К любви способность мне открылась в них! Но вот исчезла милая Диана На ложе западном грозовых туч: И, призрак меж стволов, подобных склепу, Ты ускользнула. Но остались очи. Остался взгляд, он не исчез доныне. В ту ночь он к дому осветил мне путь, Меня он не покинул (как надежды). Со мною он — ведет меня сквозь годы, Он мне служитель — я же раб ему. Он служит мне, светя и согревая, Мой долг — спасенным быть его сияньем, Стать чистым в электрическом огне, В огне Элизия стать освященным. Он дал мне Красоту (она ж Надежда), Он в небе — пред его сияньем звездным В часы унылых бдений я колена Склоняю; и в слепящем свете дня Все вижу их — две сладостно-блестящих Венеры, что и солнце не затмит!

К ЕЛЕНЕ [96]

Давно, не помню, сколько лет назад, Тебя я увидал, но лишь однажды. Стоял июль, и полная луна Плыла проворно по небу ночному, Паря над миром, как твоя душа. И лился свет, серебряный и тонкий, Баюкая дремотной духотою Раскрывшиеся лики алых роз, Цветущих в зачарованном саду, Где ветерок на цыпочках кружил. В ответ на ласку этих лунных пальцев Раскрывшиеся лики алых роз Дарили саду аромат предсмертный, С улыбкой умирали на куртинах Раскрывшиеся чаши летних роз, Завороженных близостью твоею. А ты, вся в белом, на ковре фиалок Полулежала. Лунный свет купал Раскрывшиеся лики алых роз И лик твой, затуманенный печалью. Сама Судьба июльской жаркой ночью, Сама Судьба (она зовется Скорбью) Меня к калитке сада привела, Чтоб я вдохнул благоуханье роз И тишины. Проклятый мир дремал. Лишь ты да я не спали. Я смотрел Во все глаза, томился, ждал и медлил. Но в этот миг внезапно все исчезло (Не забывай, что сад был зачарован): Растаяли жемчужный блеск луны, Цветочный рай, змеящиеся тропки, Деревьев ропот, мшистые лужайки, И даже роз полночный аромат В объятьях ветра умирал, слабея. Исчезло все, — осталась только ты, Верней, не ты, а глаз волшебный светоч, — Душа в твоих распахнутых глазах. Я видел только их — мой милый мир! — В их глубь гляделся долгими часами, Смотрел, пока луна не закатилась. Какие письмена напечатлело Ты, сердце, на прозрачных сферах глаз! Как боль темна в них и светла надежда, Какое море тихое гордыни, Порывов суетных и как бездонен Их дар любить и ласку расточать! Но вот уже Диана прилегла На ложе грозовой, лохматой тучи, И ты, как призрак, меж деревьев сонных Растаяла. И лишь твои глаза Пронзали тьму, маячили, манили, Мне путь домой, как звезды, освещали; И с той поры, хотя Надежды нет, Они — мои вожатые сквозь годы, Мои служители, а я — их раб. Они горят и дух воспламеняют, А я стараюсь обрести спасенье, Очиститься, воскреснуть, освятившись В их елисейском радужном огне. Мне душу наполняя красотою (Она ж Надежда), светят с горних высей Они, как светочи, я им молюсь В тоскливые часы ночных бессонниц И даже в блеске золотого дня. Всегда мне мягко светят две Венеры, Которых даже солнцу не затмить! вернуться

95

Перевод В. Рогова

вернуться

96

Перевод А. Архипова