Страница 20 из 116
— Что, если бы вы попросили его за мистера Кидда? — сказала Эмме миссис Джибсон. — За спрос денег не берут, а успех… Важных господ не поймешь! Придет прихоть, ну и… Только вы должны побывать у него до тех пор, пока мистер Кидд не занесен в списки адмиралтейства. После того все будет напрасно!
Эмма решительно встала:
— Я пойду!
Когда Эмма ступила на палубу «Тезея», к ней бросился навстречу Том.
— Мисс Эмма, — с отчаянием крикнул он, — что вам здесь нужно? Зачем вы пришли сюда? Уходите, уходите! Вы пропали, если останетесь здесь.
Несколько матросов бросились на Тома и утащили его прочь, а Тегг провел Эмму к капитанской каюте. Он втолкнул туда девушку и закрыл за нею дверь.
Навстречу Эмме бросилась левретка. Девушка вздрогнула и заметила сэра Джона, сидевшего на кушетке. Эмма сразу поняла все.
XII
Уоллет-Пайн полупривстал и посмотрел на нее прищуриваясь, словно не узнавая просительницы.
— Что вам угодно?
Она собрала всю свою силу воли, чтобы подавить волнение.
— Разве милорд не знает меня?
Он медленно встал и подошел к ней.
— Мисс Лайон?
— Мисс Лайон, милорд. Я пришла, чтобы…
Он перебил ее, указывая на кушетку:
— Могу я просить вас присесть? Или… вы боитесь меня?
Презрительно вскинув голову, Эмма уселась, а затем, глядя прямо в глаза капитану, продолжала:
— Итак, я у вас, милорд, а вы… вы, конечно, думаете, что ваша игра удалась вам?
— Какая игра?
— Подлая игра, милорд; игра Давида с Вирсавией.
— Не помню этой истории! — небрежно сказал капитан, опускаясь в кресло напротив нее. — Уже много времени прошло с тех пор, как я бегал в школу!
— Давид влюбился в Вирсавию; но она была женой Урии, а Урия был начеку. Чтобы завладеть Вирсавией, Давиду надо было устранить Урию…
— Ну и он так и сделал?
— Он так и сделал. Он послал его на войну, приказал убить его, а затем взял Вирсавию в жены.
Эмма еще строже уставилась в глаза капитана. Его веки дрогнули, но кроме этого он не выказал ни малейшего волнения.
— Ну а дальше? — сказал он. — Право, не понимаю, к чему вы рассказываете мне эту старую историю?
Рядом с Эммой стоял стол, на котором лежал кинжал, видимо служивший для разрезания книг. Эмма взяла его и принялась рассеянно вертеть в руках.
— С той поры эта старая история неоднократно повторялась, и даже теперь находятся подражатели. Например, лорд, капитан военного судна, влюбляется в бедную девушку… Разве это невозможно?
Пайн спокойно кивнул:
— Разумеется, это вполне возможно!
— Но у нее был друг, который охранял ее.
— Был друг? А разве он перестал быть им?
— Его самого больше нет. Как же устранил лорд этого неудобного друга?
Сэр Джон медленно встал:
— Так вы думаете, мисс Лайон, что я завербовал Тома Кидда, чтобы разлучить его с вами?
Эмма тоже встала. Они стояли, впиваясь друг в друга взорами, как два дуэлянта, готовые ежеминутно сделать выпад.
— Да, я так думаю! — резко крикнула Эмма. — Вы подкупили миссис Джибсон, чтобы она приняла меня; вы надеялись с ее содействием добраться до меня. Но вы заметили, что Том мешает вам, и устранили его.
— Быть может, это было и не совсем так, мисс Лайон. Тегг, может быть, еще прежде рассказывал мне о человеке, притворяющемся калекой, чтобы улизнуть от обязанности перед королем. Но пусть так! Предположим, что все случилось именно так, как вы думаете. Дальше что?
Насмешливый тон капитана взорвал Эмму.
— Я знаю, что бедная девушка ничего не может поделать с могущественным лордом. И все же я не совсем бессильна. Давид мог убить Урию, но он не мог бы соблазнить Вирсавию, если бы она сама не захотела быть соблазненной им.
Она с вызывающим видом посмотрела в глаза сэра Джона, и от этого взгляда его лицо густо покраснело. Вдруг он бросился на Эмму и вырвал у нее из рук кинжал, рукоятку которого она нервно сжимала.
— К черту игрушку, — крикнул он, — мы здесь не в театре! — Он прошелся несколько раз по каюте. — Давайте поговорим разумно. Вы хотите, чтобы я отпустил вашего друга? Пожалуй! Какое мне дело до этого человека? Но я уже говорил вам, что я влюблен в вас и хочу обладать вами. Скажите «да», и Том Кидд может идти куда хочет. Я дам ему паспорт, который охранит его от вторичного завербования. Я исполню все ваши желания. Я возьму отпуск и поеду туда, куда вы пожелаете. После этого вы будете опять свободны. В качестве вознаграждения вы получите сто фунтов.
Эмма выслушала его не перебивая и затем сказала с ледяным презрением:
— Вы хотите купить меня на время? Значит, вы предлагаете мне коммерческую сделку?
— Называйте это, как вам угодно. Я моряк и не привык гоняться за красивыми словечками.
— Моряк? — повторила Эмма с резкой иронией. — Но ведь сэр Джон Уоллет-Пайн, насколько я знаю, еще и дворянин тоже. К дворянину я и хотела обратиться, когда пришла сюда, но вместо дворянина нашла плутоватого лавочника. Неужели вы, милорд, и в самом деле думаете, что у вас достаточно средств, чтобы купить мою честь? Да я лучше отдамся последнему из ваших матросов, чем вам, пятнающему королевский мундир!
Сверкая глазами, бросила она капитану это оскорбление, а затем хотела пройти к двери. Но он не пропустил ее. Натянуто улыбаясь, он расставил руки и хотел схватить ее. Тогда Эмма изо всей силы ударила его по лицу.
С диким криком бросился сэр Джон на нее. Но в тот же момент на палубе поднялся страшный шум. Послышались тревожные голоса, прогремел выстрел. Перед капитанской дверью появился офицер, который крикнул что-то, чего Эмма не поняла.
Капитан бросился наверх и громким голосом стал отдавать распоряжения.
Когда Эмма вышла на палубу, она увидела, что от корабля отошла лодка с Теггом и шестью матросами, причем они изо всей силы налегали на весла.
Далеко впереди них плыл Том. Его голова, еле видная над поверхностью воды, приближалась к берегу. А на берегу собралась большая толпа, которая ободряла беглеца криками и осыпала преследователей проклятиями.
«Если Тому удастся добраться до берега, он будет спасен, — подумала Эмма. — Тогда он исчезнет в толпе, которая живой стеной встретит преследователей».
Эмма поняла, что побудило Тома бежать, и тотчас сообразила, что если он освободится, то сэр Джон потеряет всякую власть над ней. Значит, Том готов был сам погибнуть, лишь бы спаслась она!
Горячее чувство к нему вспыхнуло в Эмме, когда, опираясь на перила, она следила за пловцом, которого с каждым ударом весел догоняла лодка.
Вдруг она громко вскрикнула. Том был на берегу и выпрямился во весь рост. Сотня дружеских рук протянулась к нему навстречу. Но лодка одним взмахом весел подлетела к нему, и боцман Тегг запустил в Тома веслом. Том вновь упал в воду, матросы кинулись на него и втащили в лодку.
Сэр Джон мрачно улыбнулся, когда Тома связанным положили к его ногам.
— Поднять карательный вымпел! — скомандовал он. — Дезертира к решетке! Боцман Тегг, девятихвостку!
Сопровождаемый яростными криками стоявшей на берегу толпы, по главной мачте поднялся вымпел. Матросы сорвали с Тома платье и привязали его к решетке. Широким полукругом встала команда, на верхней палубе выстроились солдаты.
Эмма была в остолбенении. Она видела только Тома и больше ничего не замечала.
Яркие лучи солнца падали на гибкое, стройное тело. Упрямо и гордо держалась голова на крепкой шее, высоко вздымалась широкая грудь, мощно вздувались мускулы рук под давлением веревок.
Там, где был вырез матросской рубашки, шея темно-коричневого цвета блестела матовой бронзой. Но тело было нежно, как грудь молодой девушки, бело, как лебединый пух. Красиво было это крепкое, цветущее тело. Страшно, должно быть, когда по белому, ослепительному мрамору потечет красная кровь.
Боцман Тегг подошел с девятихвостой «кошкой» в руках и, широко расставив ноги, отсалютовал сэру Джону. Тот откозырял.