Анклав

Потом я часто его видела, но, конечно, мы ни разу не говорили, еще чего. Мелкие и Охотники вообще не общаются, разве что на занятиях. Те, кого отобрали как будущих воинов и патрульных, тренировались под руководством бывалых Охотников. Моей наставницей стала Шелк, но и другие тоже приложили руку к обучению. А познакомились мы с Невидимкой гораздо позже, уже после того, как я сама получила имя. Он вел занятия по технике боя кинжалом, и Шнурок привел меня на площадку.

– Все, можете идти, – сказал Невидимка, когда мы подошли.

Мелкие разошлись, негромко бурча что-то под нос. Ну да, я прекрасно помню, как болело все тело, когда начались тренировки. А теперь любо-дорого посмотреть, какие крепкие у меня руки и ноги – я этим по праву горжусь. А еще мне очень хотелось испытать себя в настоящей переделке – за пределами хрупких стен анклава.

Шнурок кивнул в мою сторону:

– Вот тебе новый напарник. Шелк сказала, что она лучшая в ее группе.

– Вот как?

По голосу Невидимки не понять было, что он на самом деле думает. Наши взгляды встретились, и я гордо задрала подбородок.

«Врешь, меня не запугаешь».

– Да, – сообщила я. – Десять попаданий из десяти.

Он смерил меня презрительным взглядом:

– Салага.

– А ты бы не спешил с выводами.

– Как тебя зовут-то?

Я на мгновение запнулась – с языка чуть не сорвалось привычное «Девочка 15». Но я нащупала в кармане карту, и прикосновение к ней придало мне уверенности. Карта – мой талисман.

– Двойка.

– Вы тут общайтесь, а мне пора, – сказал Шнурок. – У меня дел по горло.

И он, кстати, не врал. Крепостью телосложения и ростом Шнурок не отличался, охотиться не мог. Поэтому был на побегушках у Белой Стены, выполнял всякие поручения и помогал руководить общиной. Я его ни разу сидящим или там отдыхающим не видела – даже ночью. Он развернулся и скрылся за обломанной металлической перегородкой, я помахала ему вслед.

– Я Невидимка, – сказал мой новый напарник.

– А я знаю. Тебя тут все знают.

– Потому что я чужой.

– Это ты сказал, не я.

Невидимка мотнул головой, и я поняла, что на вопросы о своей прошлой жизни он отвечать не намерен. А мне не хотелось вести себя как все, и я прикусила язык и не стала лезть с расспросами. Не хочет разговаривать – ну и прекрасно. Конечно, всем до ужаса любопытно, что там такого с ним раньше приключилось, но только Белая Стена знал все – а если подумать, то, может, и не все. А я что – пусть Невидимка мне во время вылазки спину прикрывает, и довольно с него. Остальное не важно.

Он сменил тему:

– Шелк каждый день назначает, кому идти на охоту. Завтра она может выбрать нас. Надеюсь, она права, и ты действительно хорошо управляешься с оружием.

– А что случилось с твоим предыдущим напарником?

– Насчет него Шелк оказалась не права.

– Хочешь испытать меня?

Мелкота разошлась, вокруг стало пусто. Он вышел в центр площадки и пожал плечами.

– Ну, показывай, что умеешь.

Хитрый ход. Но не на ту напал – не такая уж я и неопытная. Нападая, не узнаешь манеру боя противника. Я лишь покачала головой и сжала кулак. Он почти улыбнулся – мелькнуло в глазах что-то такое. А потом полностью сосредоточился на поединке.

Некоторое время мы кружили друг вокруг друга. Я решила действовать осторожно – в конце концов, мне еще не приходилось видеть, как он дерется один на один. Нет, конечно, от Охотников меня было не отогнать, но Невидимка возвращался из патруля и пропадал из виду – не особо светился в общей компании.

Он нанес быстрый удар левой и тут же влепил мне перекрестный [2]. Один я успела отбить, второй нет – хорошо, что он не со всей силы вдарил… Но я все равно едва устояла на ногах. И тут же зашла с другого угла – а вот тебе в ребра. И отступаем. «Ага, не ожидал, что я так быстро очухаюсь», – злорадно подумала я.

Вокруг собирались зрители. Я старалась не отвлекаться, но теперь уж оплошать нельзя – люди смотрят. А вот тебе по ноге… но нет, он отпрыгнул, а я неуклюже мотнулась вперед. Невидимка атаковал, я не успела увернуться – и он меня повалил. Я попыталась освободиться от захвата – какое там… Противник бестрепетно выдержал мой разъяренный взгляд – нет, не отпустит. Пришлось постучать по земле в знак того, что признаю себя побежденной.

Невидимка подал руку, помогая подняться.

– Хм, ничего так. Даже пару минут продержалась, надо же…

Я ухмыльнулась и ухватилась за его ладонь. А что было делать? Бормотать, что у меня еще руки от шрамов болят? Глупо. К тому же он сам все видит.

– Сегодня тебе просто повезло. Я бы не отказалась сойтись с тобой снова.

Он развернулся и пошел прочь, ничего не ответив. Наверное, это означало «может быть когда-нибудь».

Тем вечером я заботливо ухаживала за клинком. Дважды – нет, трижды – перепроверила снаряжение. Конечно, меня тренировали и учили. Но сон все равно не шел. Я лежала и прислушивалась – вокруг шла обычная жизнь. Это успокаивало. Вот мелкий заплакал. А вот где-то кто-то размножается – стоны боли перемежаются тихими вздохами.

Наверное, я все же задремала, потому что Шнурок меня разбудил – пинком под ребра.

– Вставай, поешь чего-нибудь. Пойдешь в патруль – совсем скоро. И запомни – я тебя будить не нанимался. Первый и последний раз поднимаю.

– Понятно, – тихо отозвалась я.

Ну надо же, уснула.

И я иду в патруль! Сегодня!

Меня захлестнуло возбуждение. Макнув пальцы в масло, я пригладила волосы, собрала их в положенный Охотнице хвост. И принялась снаряжаться: дубинку повесила за спину, кинжалы сунула в набедренные ножны. Перевязь я смастерила сама: Белая Стена говорил, что сделанное своими руками берегут больше, чем подаренное или выменянное, и думаю, он прав.

Я подошла к кухням, и глаза защипало от дыма. Медяшка что-то жарила над очагом, жир с шипением падал в огонь. Она вытащила нож и отрезала мне мяса. Оно жгло пальцы, но я заглотила кусок одним махом. До этого дня завтрака мне не полагалось – это была привилегия Охотников. Меня прямо раздуло от гордости.

Я посматривала на жующих Охотников – каждому достался невиданных размеров кусок. Да уж, таких я еще не едала… У всех лица серьезные, собранные – но никто не нервничал. Я огляделась, а Невидимка-то где? Оказалось, он ел в одиночестве. С ним никто не разговаривал. Он так и остался чужаком – нелюбимым и подозрительным.

Когда мы поели, Шелк взяла слово:

– Ситуация такая: они подошли совсем близко. Ближе, чем обычно.

Мужчина-Охотник, имени которого я не знала, жестко спросил:

– Кто? Уроды?

Меня передернуло. Уроды… они выглядели почти как люди. Почти. Кожа вся в язвах, зубы острые, как бритва, а вместо ногтей – когти. Говорили, что их по запаху можно отследить, но вообще-то не очень понятно, как это сделать в туннелях. Там пахло всем, чем угодно, – и не особо приятно. Но Шнурок говорил, что Уроды воняют падалью. Обычно они довольствуются трупами, но и от свежатины не отказываются. Наша задача – сделать так, чтобы свежатина не попалась им в когти.

– Да, – кивнула Шелк. – Они что-то осмелели. Убейте всех, кого встретите.

Она подняла матерчатую сумку:

– Ваша цель – набить этот рюкзак мясом. Любым. Если это не мясо Урода, конечно. Хорошей охоты.

Все повалили к выходу. Я протолкалась сквозь толпу к Невидимке. Выглядел мой напарник устрашающе – даже по сравнению со вчерашним. Может, он старше меня всего-то на пару лет, но охотничьего опыта у него всяко побольше. Начищенное оружие Невидимки блестело – и его вид прибавил мне уверенности. Да, конечно, я хотела показать себя, но надежный напарник никогда не помешает. К тому же только дурак мог забыть, что предыдущий напарник Невидимки погиб при вылазке. Возможно, когда-нибудь потом он расскажет мне, как это произошло.

– Ну что, за дело? – усмехнулся он.

И мы пошли через кухни – в соседний туннель. Давным-давно мы навалили баррикады в ключевых точках – чтобы никто лишний не шлялся. Выходили через восточный завал, и мне пришлось цепляться, лезть вверх и карабкаться через кучу мусора. По мне, так ее следовало навалить повыше, но это дело Строителей – пусть каждый занимается своей работой.

2

В переводе используется боксерская терминология – судя по всему, в тексте она и имеется в виду.