Страница 45 из 49
— Нам нужна помощь, — веско произнес старейшина, — потому что… — и вдруг перебил сам себя, обращаясь к женщине в длинном плаще, сидевшей по другую сторону костра: — Ты хочешь что-то сказать, Слышащая Тишину?
— Да. Меня зовет Мать Матерей — она хочет поговорить с той, что идет рядом со Святым Маком.
С этими словами она встала, подошла к входу в ближайшую пещеру и сделала Раде приглашающий жест рукой.
— Пойдем со мной, женщина долин, — тебя хочет видеть наша Мать Матерей.
К удивлению Максима, Рада, все это время сидевшая молча и молча слушавшая, так же молча встала и спокойно пошла к пещере.
Это еще куда, забеспокоился Мак, что им нужно от моей Рады? Помнится, Ирри, как его там, настаивал, чтобы мы приехали вдвоем..
— Не беспокойся, — произнес старейшина, заметив тревогу гостя, — с твоей спутницей не случится ничего дурного. С ней хочет поговорить наша Мать Матерей — это важно.
— О чем?
— Не все сказанное женщиной женщине надо знать мужчине, равно как и женщинам не нужно знать все, о чем говорят между собой мужчины.
Голос вождя Птицеловов звучал ровно и спокойно, однако Максим — впервые за все три года своего пребывания на Саракше — испытал довольно странное чувство. Вот ведь вопрос, кто тут из нас «пришел со звезд», подумал Максим, взглянув на неподвижное лицо старейшины в мерцании багровых отсветов пламени. Дети Неба, надо же. И я, получается, вовсе не из племени их Отцов Небес, я тут так, случайно заблудившийся и совсем не тот, кого они ждали. Но кто же они, эти Отцы Небес? Вот тебе и дикие горцы-аборигены — интересный расклад, очень интересный… Не удивлюсь, если они и в самом деле могут читать хоть часть моих мыслей.
Он почувствовал на себе внимательный взгляд вождя и успел заметить легкую тень улыбки на его губах. А может, и умеют… Максим быстро взял себя в руки. Даже если так, то что из этого? На Земле есть ридеры, феномен известный, так по чему бы ридерам не быть и на Саракше? Вспомним дисциплину мысли, а то разбаловал тебя твой обитаемый остров, разбаловал, прямо скажем. Привык быть Святым Маком, да? То-то же, Максим Каммерер!..
— Твой народ когда-нибудь видел звезды? — спросил Максим, подчиняясь какому-то внезапному внутреннему импульсу.
— Нет, — ответил старейшина — Но мы знаем, что они есть. Там, — он поднял лицо к темному слепому небу. — И когда-нибудь мы увидим эти звезды — обязательно. Но пока наша жизнь здесь, на земле — на этой земле.
Где вы — хозяева, мысленно добавил Максим, а я всего лишь гость, и гость незваный. Вы тут в своих горах разбирались с такими гостями просто и без затей — что будет, когда вы станете хозяевами всей планеты (именно «когда», а не «если»)?
— Вам известно, что такое башни противобаллистической защиты?
— Мы знаем о Темном Голосе, — спокойно отозвался Хранящий Память. — Но нам он не опасен — мы его не слышим.
Вот это да! Птицеловы иммунны к излучению! Кем бы ни были ваши Небесные Отцы, они постарались на славу… Какой сюрприз для Рудольфа — саракшиане, не один, не десять, а целый народ, причем достаточно многочисленный и невосприимчивый к полю. И что теперь будет делать Сикорски со своей позитивной реморализацией всей планеты? Мы просто самоуверенные идиоты, растерянно подумал Максим, идиоты, считающие себя умнее всех…
— Нас мало, — все так же спокойно проговорил старейшина, — и если мы спустимся с гор, мы растворимся бесследно среди людей низин. Люди долин живут во власти тьмы, люди островов — во власти злобы, а люди песков…
— Ты говоришь о мутантах?
— Нет. Мутанты — это жалкая тень людей, умирающий упрек военному безумию. Я говорю о народах, живущих в пустынях Юга.
— Пустыни смертельно радиоактивны — как там могут жить люди?
— Они живут там. Возможно, ты сам это узнаешь, Святой Мак, и скоро.
Вождь помолчал, глядя в огонь костра, и добавил с еле уловимым оттенком грусти:
— Наш мир качается на краю пропасти, и я не знаю, сумеем ли мы его удержать. Мы надеялись на твой совет…
Что я могу им посоветовать, подумал Максим, ощущая гадкое чувство бессилия. Что мы вообще можем сделать? Мы лечим бывшую страну Неизвестных Отцов, а ведь есть еще Островная Империя, которая наверняка пополняет свои арсеналы атомными бомбами и готовит дальнобойные ракеты для запуска с белых субмарин. И что тогда? Ракеты излучением не остановишь, массаракш!
— Мы можем помочь вам техникой, — хрипло произнес он. — И можем вывезти людей с этой планеты, если случится худшее.
— Нет, — старейшина отрицательно покачал головой. — Это наш мир, нам с ним жить, нам с ним и умирать. А за предложение помощи — спасибо, Святой Мак. Может быть, она нам понадобится.
Тут из темноты пещерного свода появилась Рада в сопровождении двух горянок, и вождь ограничился тем, что крепко пожал Максиму руку — так обычно и понятно.
Максим улыбнулся ей. Что ж, «не все сказанное мужчиной мужчине надо знать женщине, равно как и мужчинам не нужно знать все, о чем говорят между собой женщины»…
Главное было сказано, и дальнейшая беседа шла легко и непринужденно — радушные хозяева встречали желанных гостей. Еда, напитки, говорили обо всем и ни о чем.
— А потом была ночь, которую Максим с Радой провели в уединенной пещере, на пещерном полоке, выстланном меховыми шкурами горных медведей и пещерных барсов, — фауна Зартака, как и сами Птицеловы, похоже, удачно пережила атомную войну. И в этом крошечном коконе хватало места только для них двоих. А может, думал Максим, вглядываясь в загадочно искрящиеся глаза Рады, и ты пришла со звезд? И уже засыпая, он поймал себя на мысли: что же такого сказали Раде? Не буду спрашивать, решил он, захочет — расскажет сама.
— Вы были правы, Максим, — Лев Абалкин подобрал небольшой камешек, бросил его в темный коридор и прислушался, как он щелкает, отскакивая от стен, — это не собаки, это разумные существа. Скорее всего, голованы сформировались как разумная раса задолго до ядерной войны, и пережили они эту войну только потому, что они разумны. А упыри — это те из киноидов, кто подвергся мутациям: радиация действует на голованов точно так же, как на любые другие биологические организмы.
Голованы, подумал Максим, название довольно меткое. Головы у хозяев подземелий Крепости и в самом деле внушительные, они кажутся непропорционально большими. Ну что ж, голованы так голованы — трудно возразить. Да, я был бы страшно рад, если бы встретил этих разумных киноидов сразу после моего появления на Саракше (а это вполне могло случиться) — установил бы с ними контакт и контачил бы себе потихоньку, не зная ни о башнях, ни о ядерной войне, ни о прочих прелестях моего обитаемого острова. И по возвращении на Землю написал бы монографию под названием «Разумные собаки с планеты Саракш», приобрел бы известность в научных кругах, и родители успокоились бы насчет моего будущего — у сына все, как у людей, — и Дженни, наверное, вышла бы за меня замуж.
А сейчас, после всего, что случилось за эти три года, я не испытываю никакого азарта — пусть с голованами возится Лев, мне они неинтересны, да. Вот только вряд ли он сможет всецело посвятить себя контакту с разумными киноидами — Лев Абалкин нужен Рудольфу Сикорски совсем для другого (для чего Экселенц и запрашивал с Земли нового сотрудника: молодого, способного и прошедшего специальную подготовку). Страннику не до собак, будь они хоть трижды разумными, — у Странника хватает проблем с людьми…
Доклад Каммерера о визите к Птицеловам Экселенц выслушал очень внимательно, пробормотал «Вот и еще один неучтенный фактор влияния…», но Максим видел, что шефа что-то беспокоит и что он, слушая его, одновременно думает о чем-то еще. Максима это не удивило — он привык, что Рудольф делает несколько дел сразу и при этом не ошибается, — однако встревоженность Странника он уловил.
— У нас очередные неприятности? — спросил он напрямик, закончив доклад.
— В Республике и у наших ближайших соседей пока спокойно, — буркнул Сикорски, — относительно спокойно. Зато айкры… Есть сведения, что они готовят войну — ядерную.