Желанная

– Я не могу переделать себя. – Ванесса старалась говорить мягко, но решительно, однако голос дрожал и был каким-то надтреснутым.

– Ты так считаешь? А где же та Ванесса, которая мечтает поездить по миру? Которая хочет облачиться в черную кожу и предаваться сексуальным удовольствиям ради самих удовольствий?

– Это только крошечная часть меня. Эксперимент, приключение. – Ванесса покачала головой. – Мне это не доставляет радости.

Генри сжал пальцами виски, как будто боялся, что его голова разорвется от боли.

– Привычный дом, привычная работа, одна и та же рутина изо дня в день с бухгалтером Джоном, пока не настанет день, когда ты не сможешь сказать, в каком году живешь – в этом или в прошлом, и вся жизнь уйдет в песок. Ты этого хочешь?

Ванесса поджала губы.

– Может, для тебя это и скучно, мистер Любитель приключений, но мне не надо будет каждый вечер ждать звонка в дверь и гадать, кто там стоит – ты, бандит или полиция. Не сходить с ума от мыслей, где ты – связанный в каком-нибудь заброшенном подвале, в больнице или в морге. По крайней мере, бухгалтер Джон может прийти домой после трудного рабочего дня и рассказать о том, чем он занимался. – Ванесса нервно расхаживала по комнате из угла в угол. – Что я знаю о мире, в котором ты живешь? Да я и не хочу ничего знать о нем! Я хочу жить в атмосфере честности и доверия. Хочу смотреть на жизнь с оптимизмом и иметь немного идеализма. Хочу, чтобы меня окружали нормальные люди. Ты, наверное, считаешь, что я живу в нереальном мире. Возможно. Но большинство людей думает так же, как я. Оттого что в мире есть уродства, это не значит, что я должна впускать их в свой дом. Мы с тобой живем на разных планетах, и мы хотим разные вещи. Из этого ничего не получится.

Генри дал ей выговориться и только напряженно следил за ее метаниями по комнате. Ванесса старалась не нервничать, мысленно призывала себя к спокойствию и выдержке. Но Генри буквально насквозь пронизывал ее своим проницательным взглядом, он словно поймал ее на лжи, в то время как она впервые говорила с ним правдиво.

Наконец Генри подошел к Ванессе, взял за запястья, завел ей руки за спину и глубоко, не спеша поцеловал. Точно так же он целовал Ванессу два дня назад в ее квартире. Его губы были теплыми, уверенными и до боли знакомыми. И запах Генри был знаком Ванессе, правда, как ни смешно, к нему примешивался аромат цветочного мыла Джулии.

Ванесса отвернулась и глухо попросила:

– Не надо.

– Почему?

– Потому что так нечестно.

– Нечестно? – Генри потянул ее на себя, чтобы их тела соприкоснулись, и покрыл лоб Ванессы мелкими поцелуями. – Потому что напоминает тебе о том, что ты неравнодушна ко мне?

– Вожделение в счет не идет.

Генри снова поцеловал ее. Нежный сладкий поцелуй вызвал у Ванессы взрыв эмоций.

– Что ты чувствуешь сейчас? Вожделение? Это оно вызывало у тебя желание чувствовать меня на себе, внутри себя – старым традиционным способом, к которому ты относилась с пренебрежением?

– Генри…

– Позволь мне заниматься с тобой любовью, Ванесса. Не сегодня – я слишком слаб, могу потерять сознание в любой момент. Но, по крайней мере, не отвергай. А потом будешь решать.

– Нет, – ответила Ванесса, превозмогая себя, свою тоску и любовь. – Я не могу.

В их напряженный шепот вторгся резкий сигнал домофона. Ванесса вздрогнула. Генри даже не моргнул, продолжая держать ее руками и взглядом.

– Почему?

– Потому что…

Ванесса потрясла головой. Она как будто была в замешательстве, не знала, что ей делать. Он поцеловал ее – ну и что? Это всего лишь поцелуи. Они не могут изменить фактов, на них не построишь жизнь.

Домофон издал еще два нетерпеливых сигнала.

– Твое такси, – сказала Ванесса. – Тебе надо срочно в больницу.

– Хорошо. – Генри вздохнул, отпустил ее руки и медленно отошел от нее. – Я уезжаю, но не навсегда. Тебе нужно время? Пожалуйста. Я не отступлюсь, пока мы не дадим себе хотя бы еще один шанс.

Ванесса вышла с ним на площадку. Она смотрела, как Генри, скрючившись, ковыляет к лифту. Ее сердце, как и его тело, страдало от боли. Она правильно поступила. Вначале будет невыносимо больно, а потом, рано или поздно, она освободится от этой муки. И будет радоваться, что сумела устоять перед соблазном продолжить отношения с человеком, который во многом чужд ей.

Двери лифта начали закрываться. Ванесса отвернулась, не в силах видеть, как Генри исчезает из ее жизни. Сжимая в руке листок бумаги, который он дал ей, она направилась в свою квартиру. Ванесса решила, что будет звонить в больницу каждый час и справляться о здоровье Генри.

А пока ей предстояло сделать две вещи. Первое – отрепетировать, как она будет лгать на голубом глазу капитану Маклейну. И второе – подавить грызущее душу опасение, что сегодня ночью ей потребуется весь ее опыт для того, чтобы солгать себе.

Глава 19

Джулия пристроила записку на подушке, бесшумно пробралась в кухню и встала у задней двери. Она напряженно прислушивалась к малейшему шороху. Если Дик не спит, он может услышать, как она бродит по дому. Вчера вечером ей повезло, он вспомнил, что забыл накачать воду. Когда он вышел из дома, она бросилась к телефону, дозвонилась до Ванессы, продиктовала ей номер принца Али и дала свои координаты.

Но, когда Дик вернулся в дом, Джулия осознала, что, пока она будет ждать помощи от Али, ей придется притворяться, чтобы Дик ничего не заподозрил. Она поняла, что не сможет вести себя, как прежде, узнав о столь чудовищном предательстве. Вчера, когда Дик был расстроен неприятностями своего друга, она еще могла держаться, но сегодня ей было уже трудно изображать милую и заботливую женщину. Даже будучи от природы хорошей актрисой, Джулия не могла переступить через свою обиду.

Самое лучшее – это смыться. Обставить дело так, что Дик якобы надоел ей и она уехала, не попрощавшись, чтобы избежать сцен. Дику ведь известно, что такие женщины, как она, не остаются долго с одним мужчиной. Такие, как Джулия, любят легкие, ни к чему не обязывающие связи – попользовался и забыл. Она остановит какую-нибудь машину, доедет до Лондона, заберет из своей квартиры кое-какие вещи и исчезнет. Все очень просто. Такие женщины, как она, всегда приземляются на обе ноги.

Джулия глубоко вдохнула, чтобы подавить приступ тошноты. Она осторожно повернула ручку и медленно открыла дверь, помня о том, что тонкие деревянные стены дома легко пропускают любой звук.

Тихо спустившись по лестнице веранды, Джулия обрела свободу, оставив позади предательство, боль и… любовь.

Через пятнадцать минут все ее лицо было в слезах. Джулия сошла с тропинки, инстинктивно ища укрытие в лесу, и упала на мягкую землю. Ее тело сотрясали судорожные рыдания. Джулия ненавидела себя за то, что потеряла контроль над собой, и за то, что допустила боль, которая сковала ей грудь.

Послышался звук мотора, мелькнул свет фар. Джулия затихла и в страхе вжалась в землю. Дик обнаружил, что ее нет, и пустился за ней в погоню. Она лежала тихо как мышь, слышалось только ее частое, неровное дыхание. Над ней скользнул мощный луч фонаря и ушел в сторону. Шум мотора и хруст гальки под колесами машины стали удаляться и наконец стихли.

Джулия вскочила на ноги и побежала. Ей предстояло преодолеть десять миль грязной проселочной дороги. Десять миль до ближайшего городка. Она надеялась встретить какого-нибудь раннего рыбака и попросить его о помощи. Он, конечно, не откажет. Мужчины всегда помогают, если знаешь, как обращаться с ними. С одними надо кокетничать, других – трогательно просить. Нужно знать, в каких случаях изображать дочь, в каких – мать, когда играть роль святой, а когда – проститутки. Джулия знала. Это был ее дар.

Она представила себе честного рыбака, отца патриархального семейства, преуспевающего в своем деле и боящегося Бога. Такой обязательно поможет ей. Они все помогут. Всегда помогали. И всегда будут помогать.