Страница 3 из 8
- Господи! Что это,… чем пахнет?
-Это болото, так пахнет всегда. Раньше было озеро. А потом берега заросли камышом. Рыба пропала, остались одни лягушки.
-Почему Вы мне не сказали о болоте…. Мы можем пойти скорей?- Проговорила она с нотками беспокойства и тревоги в голосе.
-Конечно… давай, а что случилось? - Недоумевал я.
-Давайте быстрей, еще быстрей… прошу вас…
- Да-да! – бормотал я, теряясь в догадках, и скоро мы почти бежали, взявшись за руки. Гулкие доски деревянного моста громко разносили топот наших ног. Хмель сразу выветрился из моей головы.
- Умоляю быстрей!- просила она со сбивчивым дыханием. – Дорога пошла вверх, и девушка стала слабеть. Мы уже не могли бежать. Перешли на быстрый шаг.
-Быстрей, быстрей,- шептала она, но ноги ее не слушались, появились какие-то хрипы в голосе.
-Что с тобой? Тебе, правда, плохо?
-Быстрей,- шептала она как заведенная, а вскоре остановилась и села на землю. У меня с собой были спички. Я зажег сразу несколько штук. Осветил ее лицо и невольно отшатнулся. Все оно было распухшим., надбровные дуги стали водянистыми, глаза заплыли, и под ними образовались мешки.
- Что с тобой? Скажи, что с тобой, тряс я ее за плечи… - Разобрать, что она отвечает мне, не удалось.
Как тащил я ее, и сколько это продолжалось, трудно сказать. Иногда она мне помогала, шла ногами, но большую часть пути я тащил ее волоком и на спине. Это был очень тяжелый марафон в моей жизни, но я старался, падал, спотыкался и поднимался вновь. Проклятая гора съедала мои силы, и казалось, я не выдержу…. С огромным трудом мне удалось добраться до шоссе, где начиналась улица Объединения. У дороги я свалился как подрубленный, пот лился с меня ручьем, и мы лежали грязные, беспомощные.
Вдали неожиданно показались огни. Это был лучик надежды. Мы лежали на асфальте. «Москвич» быстро приближался. Увидев нас, замедлил ход. Я призывно замахал рукой. Но водитель не остановился, он, ловко сделав зигзаг, объехал нас, и, нажав на газ, скрылся. Когда он уехал, мне показалось, наступила жуткая страшная тишина. Я испугался, нагнулся к ней, но девушка дышала. Я опять взвалил ее на себя, и, покачиваясь, побрел к брусчатым двухэтажным домам, благо до них оставалось идти не так много. С трудом добрался до первого окна, опустил свою тяжелую ношу на землю и в изнеможении постучал, потом постучал в другое окно, потом в третье, четвертое. Не знаю, сколько прошло времени, пока открылась одна из форточек, и грубый мужской голос проворчал что-то нелицеприятное в мой адрес.
-Помогите. Она умирает…, - попросил я и не узнал собственного голоса, такой он был противный и жалобный.
Спустя какое-то время, вышли две женщины в ночных рубашках и легких накидках на плечах. У одной я заметил в руках деревянную длинную скалку, которой обычно катают пельмени в больших семьях. Они подошли, и некоторое время стояли, молча глядя на лежащую девушку.
-Она жива?- Спросила одна.
-Что с ней? – Спросила другая.
- Я не знаю,- с трудом выдавил я в ответ.
-Как это ты не знаешь, - спросила первая и нагнулась к ней ближе, стараясь послушать ухом. Вторая со скалкой стала заходить мне за спину. Деревянную колотушку она положила себе на плечо.
-Вызовите скорую! - попросил я, стараясь держаться уверенней.
-Вызовем, вызовем,- проговорила с нотками угрозы, та, что стояла у меня за спиной,- ну что живая? - Обратилась она к нагнувшейся женщине.
-Да! Надо идти к Митрофанычу, у него телефон.
- Ну, иди, буди, …..я за этим пригляжу.
Спустя минут пять, во дворе собрались человек 6-7 полусонных наспех одетых людей. Все спрашивали «Что с ней!?» и не получив ответа ждали когда приедет «скорая». Минут через 20 приехал УАЗик, «Санитарка» с красным крестом на крыше. Девушку переложили на носилки и затолкнули в машину через открытые задние двери.
Женщина, в белом халате, стала задавать мне вопросы, … но, ни что случилось, ни имени девушки, ни фамилии ее, я не мог ей сказать. Сказал только свою. Люди, собравшиеся в этот неурочный час, начали возмущаться и обступили нас со всех сторон.
-От него разит!
-Что он с ней сделал!
-Эта молодежь, без тормозов! .....- Раздавались угрожающие крики со всех сторон.
Обстановка накалялась. Женщина-врач, сказала коротко: «Разберемся!» и предложила поехать с ними. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Меня посадили вместе с водителем на переднем сиденье, а врач что-то хлопотала в салоне. Я не оборачивался. Я боялся обернуться, смотрел неотрывно на дорогу убегающую под колеса, в голове у меня роились разные мысли. Все случившееся казалось кошмарным сном. Мы проехали по лесной дороге, свернули на «Александра Невского» и приехали в ведомственную 25 медсанчасть от завода «Химаппарат». В больнице меня оставили одного в приемном покое и скоро забыли. Или от холода, или от переживаний этой ночи, меня начал бить озноб. Зуб на зуб не попадал. Я обнимал себя за плечи, нервно ходил из угла в угол и даже приседал, что бы согреться. Наконец я узнал, что у девушки кризис миновал, и что это было последствие аллергической реакции организма на пыльцу, запахи от болотных растений, и она могла задохнуться. Еще врач назвала ее по имени – Маша. А меня потрепала по голове и шутливо назвала спасителем.
Неужели кончилась эта нескончаемая и тревожная ночь. Стало легче на душе. Автобусы еще не ходили, и я отправился домой пешком через сосновый бор по беговым дорожкам спорткомплекса «Север». Обратный путь занял чуть больше часа. Когда я подошел к дому, первые лучи солнца осветили трубу асфальтного завода, но на земле еще лежал легкий сумрак ночи.
Стучаться долго не пришлось. Света открыла и подбоченясь встала в проеме двери. Она ждала, что я скажу. А я не желал ничего объяснять, и просто не было сил. Мне тупо хотелось как можно скорей добраться до подушки, только до подушки, и я это сделал.
- Все понятно!- бросила она фразу которая не предвещала ничего хорошего, и засобиралась.
-Ничего тебе не понятно,……. она в больнице, у ней аллергия…
-Это не умно……… вы долго думали……..
Я так и знал, что из этого разговора ничего путного получиться не могло. Я оставил свою девушку, пошел провожать другую, меня не было всю ночь, …что тут добавить. Чем больше будет оправданий, тем меньше веры. Надо хорошо выспаться, тогда может быть найдутся нужные слова. Я лег в постель, она была теплая согретая и пахла польской «шанелью №5».
Дверь громко хлопнула, и не было сил закрыться и голова моя начала проваливаться в небытие. Я засыпал с улыбкой, и вспомнал грустные глаза Маши, хрупкую угловатость девушки, белое платье и маленькую прекрасную грудь. Ее тихое: «Простите», «Простите». Почему я не обернулся там, на верху, и не сжал ее ладони в своих руках………. А ведь я мог это сделать ………. Я точно мог это сделать, я чувствовал это. ….. И мы постояли бы у школы…. и не пошли бы в это проклятое болото. Я даже не стал бы ее целовать, только бы она доверчиво прижалась ко мне. А она бы прижалась ко мне, и я бы чувствовал ее маленькие теплые комочки у себя под сердцем. Так можно простоять всю ночь. Может когда-нибудь я увижу их без одежды наяву, стоя на коленях или в постели… Как хорошо представить порой девушку без одежды, и тем более девушку которую ты наверное немножечко спас и почувствовать себя слегка героем и рыцарем… Мягкое одеяло сна забирало меня, тепло укутывало со всех сторон…. Как хорошо, что все кончилось. Вот я уже засыпаю. Вот уже почти окончательно сплю и мне очень хорошо. И мир такой голубой и розовый и люди вокруг прекрасные и добрые.