Страница 2 из 15
— Блин, Сашка, и как все это в твоей башке умещается? — Ленка видимо хотела сделать комплимент. Но воспринял он это как ироничную издевку.
«Гарри» хмуро посмотрел на нее и выдал:
— А там много места остается от отсутствия в них мыслей о гламурных шмотках и песенок Ранеток.
— Придурок, — фыркнула Ленка.
Горечь от обидного слова подслащала радость от того, что попытка задеть Ленку увенчалась успехом. Санька ухмыльнулся.
— А знаете, друзья мои, что я вам еще скажу?
— Новую шнягу? — послышался голос Хруста, который все дальше и дальше уходил в отрыв.
Саня проигнорировал сие и продолжал:
— Почему Кениг капитулировал? Никто не задумывался? Первый крупный немецкий город и так сдался. Более того. Это же форпост во всем регионе.
— Да потому что наши им врезали. У них выхода не было. — Махнул рукой Руслан.
— Русик, три дня! — Воскликнул Саня. — Шестого апреля красные начали, а девятого Отто фон Ляш капитулировал! Почему? А ведь сопротивление было ожесточеннейшее. Это же не Сталинград! Это их земля. Фатерлянд. А они слислись за три дня. И не англоянкесам. Диким большевикам! Это же на них не похоже! Рядом земландская группировка. А Кенигсберг — город-крепость. Территория рейха. И они сдаются.
— Да ты так преподносишь, будто ничего здесь не было! — В голосе Егора теперь слышались не подначивания и ирония, а явное недовольство. — Ты, придурок, хоть знаешь, чего это нам стоило? У меня прадед тут погиб. Знаешь, какие потери у нас были? Но и мы долбили их, будь здоров! Не выдержали они нашего натиска! Вот и все!
— Перестань! Они могли драться еще долго. И они дрались какое-то время. Тянули это самое время. Для чего непонятно. Ведь знали, какая сила брошена на них. Отклоняют ультиматум восьмого числа. А девятого сдаются. Просто они не хотели, чтобы здесь были сильные бомбардировки. У нас тяжелая артиллерия. Больших самолетов не было, но могли устроить налет англоамерикосы. Да хоть из под Полтавы, где авиабаза была у американских летающих крепостей. У них, у фрицев, что-то было под землей. И что-то есть и сейчас. А массированные бомбардировки могли вызвать обрушения. Уж немцы тогда уже знали, что такое бомбардировки союзников. Немцы понимали, что если для нас штурм будет тяжел, мы церемониться не будем. Это не советский город, который надо освободить. Это город заклятого врага. Бомб жалеть не будут. Тем более что нужно было поскорее добраться до Берлина. И сделать это раньше, чем немцы додумаются заключить мир с западными союзниками и выступить с ними единым фронтом против нас.
— Все это за уши притянуто. Ты просто подстраиваешь под свою теорию…
— Егор, если бы ты меньше времени тратил на телок, а больше читал, то знал бы, что это называется одним словом. Гипотеза. А всякая гипотеза нуждается в практической проверке. Что мы и делаем.
— Ну ладно. Какие еще доводы у твоей теории… Гипотезы верней? — Поинтересовался Руслан.
— Да есть мыслишка. — «Гарри» уставился на странные пазы в полу и стенах. Шириной сантиметров десять. Посветил наверх. В потолке стальная пластина. Никто кроме него этого не заметил. Санек тоже не придал значения этой странности и двинулся дальше.
— Какая? Они прятали тут награбленное в СССР? Янтарную комнату? Золотые коронки убитых людей? — продолжал диспут Колонча.
— Чепуха. Это даже учитывать не стоит. Никакие сокровища не будут иметь то значение.
— А в чем дело? Что они прятали тут, если тянули, как ты говоришь, время? И что они хотели сохранить, если капитулировали чтобы избежать массированных бомбовых ударов? — Руслан посветил фонарем на Санька и тот отгородился ладонью.
— Ты слышал про «Хейнкель 177»? — вместо ответа, Санек задал вопрос.
— Что это еще такое? Мифическая лаборатория, на подобии сказок про «Кенигсберг 13»? — Хмыкнул Руслан.
— Нет. Это самолет. He-177. Тяжелый бомбардировщик.
— Я думал, что у них только мессеры да юнкеры. — Послышался голос Хруста.
— Егор, ты не думай. У тебя это не получается.
— А пошел ты.
— Да ладно, — перебил их Руслан. — А причем тут самолет?
— При том. Сделана была модификация. Вроде как в единственном экземпляре. He-177V-38. Самолет особого назначения. Экспериментальный. И, кажется, в конце 43 года он был переброшен в состав первой бомбардировочной эскадры «Гинденбург». А где базировалась эта эскадра?
— Ты и это знаешь?
— Разумеется. Эскадра базировалась в Восточной Пруссии. На аэродромах Провеген и Зеерапен. Недалеко от Кенига. То есть у нас.
— Ну, так причем тут самолет?
— Не в самолете дело, а в его предназначении…
Договорить Санька не успел. Их прервал вскрик Егора и вторивший ему резкий и пронзительный вздох Ленки. Руслан и «Гарри» дернули фонарями в том направлении. Прямо перед Хрустом полукругом вздыбился пол. И таким же полукругом пол ушел у него из под ног. Егор, выронив фонарь и вскинув руки, упал на большой железобетонный диск, который был пронизан поперек коридора осью, и пытался ухватиться за края. Но поворот диска вокруг этой оси был неумолим. Диск вздыбился практически вертикально и Хруст, прокричав что-то невнятное, сорвался в разверзшуюся пропасть неизвестной шахты, в след за своим фонарем. А круглая крышка ловушки, завершила свой оборот и снова слилась с полом.
— Черт! — Заорал Руслан и кинулся к тому месту, где только что был их друг. Он с силой надавил руками на пол.
— Русик! Не надо! Осторожно! — истерично завопила Ленка, переминаясь с ноги на ногу и тряся руками.
Санька подскочил к Колонче и помог ему привести чертов диск в полу в движение. Им это с большим трудом удалось. Скрытая под вращающимся люком шахта открылась щелью в форме полумесяца. И доносился оттуда далекий и быстро удаляющийся крик, эхом бьющий в стены шахты. Затем крик стих и осталась лишь резонация звука в глубоком колодце. Пугающая и бьющая по нервам. Оставшаяся тройка вдруг явственно ощутила вибрацию коридора и позади послышался пронзительный скрежет. Затем глухой удар с металлическим отзвуком и порыв ветра.
— Это еще что?! — воскликнул Руслан.
— Русик, мне страшно! Что с Хрустом?! — вопила Ленка.
— Заткнись! — Колонча вскочил и бросился обратно. Санька следом.
— Не бросайте меня! — девчонка кинулась за ними.
Но они и не думали бросать. Сейчас их интересовало только одно. Что за звук был позади. И сейчас, обнаружив, что там, где они прошли пару минут назад, была глухая стена, Санька вспомнил про те самые пазы в полу и стенах. И стало ясно, что та стальная пластина под потолком, была нижней кромкой массивной задвижки, опустившейся по этим пазам и перекрывшей обратную дорогу.
— Мамочки! — Ленка буквально запрыгала на месте, истошно вопя и кусая свои пальцы. — Что же это?!
Санька и Руслан уставились друг на друга, ища этими взглядами хоть какое-то понимание того, что делать дальше. Впереди вращающийся пол, шириной несколько метров. Обратный путь отрезан внезапно возникшей массивной стеной. А в ушах еще стоял долгий и далекий крик сорвавшегося в бездну Егора, красноречиво говоривший о чудовищной глубине скрытого вращающимся полом колодца.
На опушке леса стояла МЧС-овская «Газель» в характерной окраске. Журналистский «Фольксваген». Несколько легковых автомобилей и «КАМАЗ» службы спасения. Чуть в стороне военный «УАЗ». Возле него офицер в новеньком камуфляже от Юдашкина с надвинутой на брови кепкой. Он отошел от основной массы людей и, закрыв одно ухо ладонью, к другому прижал сотовый телефон и о чем-то тихо говорил. Рядом с «Газелью» двое в штатском, через переводчика что-то молвили на немецком языке, обращаясь к трем людям в форме МЧС, которые держали в руках большую и явно очень старую карту…
…изможденный голодом и обезвоживанием юноша прополз уже метров сорок от той узкой, обложенной кирпичом и видимо очень старинной щели в холме, которая надежно скрывалась от посторонних глаз густыми зарослями кустарника и травы. Полуденное солнце больно било по глазам, отвыкшим за несколько суток в подземелье от дневного света. Дрожащей рукой он стер с круглых стекол своих очков паутину и стал ползти на человеческие голоса…