Страница 46 из 53
Жертвы, принесенные отцом на алтарь справедливости, не пошли прахом!
Пострадавший от той справедливости — капитан милиции Иглин — из поучительной истории сделал правильные выводы. Всецело посвятил себя борьбе с коррупцией и, если верить визитной карточке, достиг на этом поприще почтенных чинов и званий.
А вот про меня — в гаишном протоколе. Отца строго предупредили, чтоб больше не возил на мотоцикле ребенка полутора лет. Я, по малолетству, своих байкерских похождений не помню, только быстро ездить боюсь до сих пор…
Надо найти для семейного архива безопасное место: сжечь или запихать в бумагорезку тяжко доставшийся компромат мне жаль. Я освободила цветастый пакет из магазина белья, положила туда папку и замаскировала на полке среди одежды.
Еще раз оглядела эротичные черные кружева, срезала ярлычки — можно с чистой совестью принять душ и съездить проведать Вика!
Пятница. 22:25
Непроглядный мрак
Вик успел облачиться в пижаму, но еще не спал, а продолжал разрываться между расчетами в ноутбуке и укладкой дорожной сумки.
Я тихонько подкралась сзади, закрыла ему очки ладошками.
— Ника, ну что за ребячество…
— Хочешь перебраться в гостиницу? — Я кивнула на сумку.
— Нет, я завтра утром планирую вылететь в Лондон…
— Вик, зачем тебе уезжать? — Я эффектно растянулась поперек кровати, среди раскиданных вещей, — Папа уже сказал, что берет тебя на работу!
— Да! Георгий Алексеевич хочет доверить мне довольно обширный и запущенный участок работы, который образовался в Британском представительстве его консорциума, — Вик потянул из-под меня примятую рубашку, — Фокси, осторожнее! Это очень серьезная, ответственная должность, признаться, я даже не рассчитывал на такую… Я ценю эту возможность и хочу приступить к работе в самые ближайшие дни…
Это, скорее, хорошая новость.
— А я? — Я села и обняла Вика. — Пригласишь меня в гости?
— Приезжай, конечно… — Вик нервно поправил очки.
— Надо хотя бы вещи из Лидса забрать сюда… В квартире все осталось — книги, диски, одежда, побрякушки всякие… Хочешь, я тебе дам ключи от той квартиры?
— Ника, что я буду делать с женской одеждой? — неловко отшутился Вик.
— Ну хорошо. Я тебя не буду отвлекать от работы! — Я поджала ноги и слегка отдвинулась, чтобы видеть лицо Вика, — Давай я приеду к Рождеству — мы можем пожениться на каникулах! И останусь. Правда, будет здорово?
— Ника… — лицо Вика посерьезнело до почти официального, — боюсь, Георгий Алексеевич этого не одобрит…
— А он разрешил мне самой выбрать мужа: какого захочу, только не милиционера, — Я озорно улыбнулась. — Ты же не милиционер?
— Вероника! При чем тут милиционер? Я ответственный человек, но даже я не готов к такому серьезному шагу! Тем более ты — ты вообще ребенок! Как отец мог делегировать тебе такое серьезное решение!
— Папа меня любит! Это ты меня считаешь бездельницей и лентяйкой…
— Ника, это слова-синонимы! — Вик положил ладони мне на плечи и поцеловал в затылок, — Солнце, я тебя тоже очень люблю! Не надо плакать, хорошо?
Плакать? За последние дни я израсходовала запас слез на много месяцев вперед. Теперь в моих глазницах горячо и сухо, как в аравийской пустыне.
— Брак — это больше чем романтические отношения. Если ты считаешь себя взрослым человеком, ты должна понимать, что семья требует эмоциональной зрелости, социального статуса! Я хотел бы сперва заслужить уважение Георгия Алексеевича, приобрести определенное положение в компании…
— Карьера для тебя важнее, чем я? Так?
— Ника, это не выбор, это вообще несравнимые вещи — как микроб и трактор! — нудел Вик, как на лекции по социологии. — Я очень серьезно отношусь к тебе и считаю социальный успех основой для брака, как любой нормальный мужчина…
— Не любой! Для меня, например, семья важнее!
— Ника, ты не мужчина. Ты просто избалованная девочка, которая не хочет работать и ищет подходящий предлог. Фокси, согласись, я ведь очень хорошо тебя знаю!
— Вик, ты знаешь меня лучше всех!
Я зашнуровала ботинки потуже, встала, забрала ноутбук, задернула молнию на куртке до подбородка, зашагала к выходу и остановилась только у входной двери:
— Вик, ты ничего не забыл?
Очень трогательно. Правда.
Милый подошел и нежно поцеловал меня в щечку. Я улыбнулась, положила руку ему на плечо и отодвинула от себя:
— Вик, я про деньги. Ты мне должен!
— Хочешь, чтобы я прямо сейчас вернул тебе деньги за машину?
— Почему только за машину? Ты занимал на аренду квартиры, на два костюма, пальто, часы, пуловер, билеты на самолет, еще по мелочи…
— А ты хорошо считаешь!
— Потому что деньги не мои, а папины!
— Можно узнать, сколько всего я задолжал за завтраки и носки Георгию Алексеевичу? — Вик снял со спинки стула пиджак и демонстративно вытащил бумажник.
— Тридцать четыре тысячи фунтов…
— Откуда эта дикая сумма? У меня машина скромная, дешевле твоих побрякушек!
— Они не мои — это мне парень подарил. — Если Трифон называет меня «девушкой», вполне справедливо, если я назову его «парень» — ну хотя бы разок!
— Ника, у тебя нет никакого парня! Если ты прекратишь вести себя как ребенок, которому запретили съесть шоколадку, мы сможем найти конструктивное решение. Машина обошлась в пять тысяч, а костюмы с распродажи. Но я готов вернуть тебе эти деньги с ближайшего жалованья…
— А остальное?
— Что остальное?
— Проценты за использование кредитных средств, плюс моральный ущерб.
— Какой моральный ущерб?
— Знаешь, Вик, — я поманила милого пальцем, облизнула губы, приподнялась на цыпочки и придвинулась к самому его уху, — ты ни-че-го из себя не представляешь как мужчина!
И вышла, аккуратно прикрыв двери.
Суббота. 00:10
Дома было темно и тихо — как в нежилом сооружении. Отец еще не вернулся.
Я села на кровать и включила ноут. Писать мне некому.
Ни далеких женихов, ни близких друзей у меня нет.
Читать я тоже не собираюсь. Что толку читать, когда все истории с пышной свадьбой в финале — сплошной обман! Неправдоподобная сладкая компенсация несовершенства настоящей жизни, такая же бесполезная, как дурманящие духи от знаменитого модного дома. Я собираюсь считать.
Длинные, симметричные столбики цифр не создают иллюзий. Самая большая ошибка, которая может от них произойти, — ошибка арифметическая.
По дороге домой я думала. Думала, стиснув виски пальцами. Вик прав.
Вик всегда прав.
На самом деле мне не нужен муж. Мне даже секс не так уж нужен!
Я просто не хочу работать. Надо признаться в этом хотя бы себе и решить, как жить дальше. Неизвестный, но великий, еще более мудрый, чем гражданин Полторак, человек сформулировал впечатляющую максиму: кто понял жизнь, работу бросил.
Что меня ждет, если я брошу работу?
Не просто брошу работу, а при этом еще не выйду замуж за Трюфанова…
Скандал с отцом и отсутствие денег.
Денег я трачу довольно немного — наверное, с фантазией плохо!
Если отказаться от винтажного тряпья, которое мне все равно некуда носить, от дорогущей косметики, которая все равно без вкуса, цвета и запаха, от книжек и фильмов — их у меня уже припасено на много лет вперед, — от всей буржуазной шелупони, то денег мне надо очень скромно. Если жить в Лидсе, не придется платить за жилье, только жизнь в Британии не из дешевых!
А вот если сдать ту квартиру состоятельным русским студиозусам, а самой остаться жить здесь…
Я нащелкала в столбик расходы за трафик и телефон, съестные припасы и прочее имущество, без которого не обойтись совсем никак. Раз с отцом я поругаюсь кардинально, значит, придется приплюсовать еще и деньги на съем квартиры.
Надо вспомнить, сколько платила за квартиру Аленка. Так…
Какие-то деньги у меня уже есть. Вытащила заначку и пересчитала. Получилось до обидного мало — почти все мои доходы пришлось выгрести на взятки и подачки!