Страница 53 из 66
Пополнив свои ряды в Хржибских лесах, передохнув после недавних боев, партизаны отряда «Ольга» вновь отправились в долину, поближе к немецким коммуникациям. Взвод Матоушека спустился с гор в окрестностях деревни Кудловицы и уже под утро совершил нападение на бронемашину с зенитным орудием на прицепе. Сопровождавшие орудие восемь немцев подняли руки. Захватив одиннадцать винтовок, семь пистолетов и около тридцати ручных гранат, Матоушек повел своих партизан в направлении Кромерижа.
Тем временем взвод Поспешила занял верхний конец деревни Костеляны. Но перед полуднем с нижнего конца деревни показались немецкие танки. Было бессмысленно вступать с ними в бой, и Поспешил задними дворами увел партизан своего взвода в лесную чащу. Немецкие танкисты расположились на ночь в деревне Костеляны, и только на второй день Поспешил вывел из лесу людей и повел их по заранее намеченному маршруту к селу Собесуки. Там их поджидал взвод Матоушека.
В маленьком тесном домике на окраине села Собесуки партизаны отдыхали после утомительного перехода: одни дремали сидя, притулившись к стене и опираясь на свое оружие, другие разговаривали вполголоса, вспоминали родных и близких. Неожиданно в тишине прогремел выстрел. Мигом погасла керосиновая лампа над столом. Партизаны схватились за оружие, застыли в немом оцепенении. И в этот момент все услышали прерывистый голос, говоривший на ломаном чешском языке:
– Комрады! Не бойтесь… Это я… Нечаянно сам себя стрелил…
В темноте блеснули лучи нескольких фонариков, и все увидели Сергея Жукова, лежавшего в луже крови. Партизаны бросились к нему.
– Как то случилось, Серко? – воскликнул Матоушек.
На полу рядом с Жуковым валялся его пистолет. Сергей всегда носил его во внутреннем кармане пиджака. И сейчас, когда Сергей Жуков задремал, сидя на стуле, пистолет вывалился из его кармана и, ударившись об пол, выстрелил. Пуля пробила Сергею легкое и вышла под лопаткой.
Партизаны перевязали ему рану, остановили кровь. Жуков задыхался. Борясь со смертью, он судорожно раскрывал рот, глотая воздух, Партизаны собрали все подушки, которые были в доме, уложили раненого на них. Но Сергей продолжал задыхаться и просил, чтобы его пристрелили.
Никто из партизан не решался на это. Тогда, собрав последние силы, Сергей Жуков обратился к своему второму номеру по пулемету.
– Ягда, друг! Покончи мои мучения! Выстрели мне в висок, – простонал он.
Со слезами на глазах Ягда стал утешать Сергея. Он обещал, что доставит его в больницу, что тот еще будет жить.
Но Сергей не унимался:
– Эх, Ягда!.. Если уж ты, лучший друг, не можешь выполнить… мою последнюю просьбу… то хоть подай мне пистолет… Я сам… Сам разделаюсь…
Потрясенные волей и мужеством этого простого советского солдата, стояли над ним чешские партизаны. Они не в силах были выполнить его просьбу.
Наконец Сергей Жуков потерял сознание. Партизаны осторожно перенесли его на кровать хозяина дома. Раненый то приходил в себя, то вновь забывался в беспамятстве.
На рассвете партизаны собрались уходить. Посовещавшись, они решили оставить раненого у хозяина. Леснику Ганаку, в доме которого произошел этот несчастный случай, вручили пистолет Сергея Жукова и посоветовали:
– Если нагрянут немцы, застрели хлопца. Тогда скажешь, что партизан все время держал тебя под угрозой этого пистолета и ты не мог донести о нем в гестапо.
Молчаливо, с глубоким волнением прощались партизаны с Сергеем Жуковым. Столько кровопролитных боев с честью и невредимым прошел этот бесстрашный русский солдат, а теперь погибал от нелепого случая, от своей же пули! Партизаны по очереди подходили к кровати и, постояв недолго над Сергеем, выходили на улицу.
Вскоре оба взвода, растянувшись цепочкой, двинулись в путь к подернутому сизой дымкой лесу. А двое – связной Карел Пеликан и Александр Халупа – направились по приказу Матоушека в город Здоунки за доктором Зламалом.
Доктор Зламал не стал расспрашивать о подробностях. Он собрался и немедленно отправился к леснику Ганаку. Все, что мог, сделал он для спасения раненого партизана. Но случай был настолько тяжелым, что Жукова необходимо было переправить в больницу. Тогда несколько местных жителей – друзья лесника – перенесли раненого партизана в корчму Ковача в селе Уездско и там положили на телегу с пивными бочками.
Кучер Иозеф Мадерка осторожно тронул лошадей. Хозяин корчмы поехал впереди повозки на велосипеде, чтобы в случае необходимости подтвердить, что раненого подобрали на дороге. Так Сергея Жукова довезли до города Кромериж и, снабдив чужими документами, под видом власовца поместили в городскую больницу.
Через несколько дней кризис миновал, состояние раненого стало заметно улучшаться. Не прошло и десяти дней, как он начал подниматься с постели. Со дня на день партизаны собирались вывезти его в лес. Но… Гестаповцы нагрянули в городскую больницу неожиданно. Они увели раненого партизана и доставили его в известную своими зверствами Литенчицкую ягдкоманду. Жукова сразу же подвергли допросу. Немцам важно было узнать, где скрываются партизаны, где расположены их основные базы. Превозмогая адскую боль, Жуков молчал.
После ужасных пыток, избитого и полуживого, его посадили в автомашину и стали возить по ближайшим деревням, требуя назвать жителей, у которых останавливались партизаны. И вновь Жуков не проронил ни слова. Он переносил нечеловеческие мучения и молчал.
Взбешенные гестаповцы раскалили докрасна стальной прут и вонзили его в еще не зажившую рану партизана. Этой зверской экзекуцией руководил немецкий комендант города Кромериж полковник Кобличек. Советский солдат Сергей Жуков умер в руках гестаповских палачей, сжав кулаки, накрепко стиснув зубы, но никого не выдал.
Несколько местных жителей, невольные свидетели дикой расправы над раненым партизаном, рассказывали потом Ольге Франтишковой и Матоушеку о том, как геройски погиб их русский товарищ. Партизаны отряда «Ольга» поклялись отомстить за смерть Сергея Жукова.
Имя предателя, который привел гестаповцев в больницу, осталось неизвестным.
Честмир Подземный вернулся от Мурзина в город Валашские Мезеричи уже под вечер. Прежде чем направиться домой, он зашел к своему товарищу Рудольфу Петрвальскому, который до последнего времени был членом подпольной организации в Моравской Остраве и только недавно перебрался на жительство в Валашские Мезеричи, где сразу же вступил в диверсионную группу Честмира Подземного.
– Послушай, Рудольф! – без обиняков обратился Подземный в Петрвальскому. – Нам надо захватить одного провокатора. Есть приказ доставить его живьем в лес к партизанскому командиру.
– Раз надо, то будем делать… А ты, Петр, знаешь того человека?
Все члены диверсионной группы называли своего командира только его подпольной кличкой.
– Я-то знаю, – ответил он хмуро. – На вот. Можешь и ты посмотреть, – Подземный протянул Рудольфу фотографию.
– Так это же Павел! – удивленно воскликнул тот. – То руководитель всех подпольных организаций западной и южной Моравии!
– Откуда ты это взял?
– То правда же! Он приходил к нам в Остраву, встречался с нашим руководителем. Я сам при том присутствовал. Он еще просил списки нашей организации…
– Вот поэтому подпольная организация в Остраве и была разгромлена. А тебе пришлось бежать к нам в Валашские Мезеричи…
Петрвальский помрачнел. Сказал:
– Наверно, так то и есть. Меня потом предупредили, что это подозрительный человек. А я не поверил. Кто-то даже сказал, что он есть немецкий агент Большой Франта.
– Очень может быть. Тем более мы должны постараться захватить его живым. Он много может рассказать. Завтра утром Жозофия Сикорова передаст тебе, куда ты должен прийти. Возьмешь с собой пистолет.
– Хорошо! Я буду ждать ее дома. Но, Петр, ты знаешь, что у этого Павла под пиджаком, на груди висит бельгийский пистолет ФН? Я сам видел. На встрече в Остраве он показывал нам эту пушку. Ремень через плечо, а на уровне сердца кобура с пистолетом. Это лучший крупнокалиберный пистолет в Европе. И говорят, стреляет он из него без промаха… Хвастал, что пистолет ему подарил сам доктор Бенеш.