Оранжевый парус для невесты

Интересно, а что он на самом деле сказал? Он отвернулся от воды, которая пузырилась. На секунду струи унялись, в спокойной воде он увидел дно фонтана, усеянное мелочью. Как все хотят вернуться в Москву. Как в город мечты. Вкатиться на оранжевых парусах?

Он усмехнулся. Не видать девушке Ольге оранжевого паруса. Не подкатит к ней под ним Юрка.

Но деньги она должна получить. Иначе зачем он столько времени болтается в Москве? Он не из тех, кто бросает монетки в воду. Если ему захочется, он вернется сюда сам. На монетку в Москву не приедешь. На Москву нужен мешок денег, бумажки нужны, причем самые крупные. Он заработает их в Сетявине.

Интересно, а можно влюбиться вместо кого-то? Вместо того, над кем рыдал так, как не рыдал никогда в жизни. Подкатить на оранжевом парусе тоже вместо него? Однажды Оксана сказала, надевая тонкий шарф на шею: «Оранжевый цвет самый сексуальный. Видишь? Я надеваю его для тебя…»

Интересно, а Юрка и Ольга знали про это?

Андрей вынул из кармана часы.

– Привет, Волчара! – Он оглянулся на голос, крепкая рука ударила в плечо. Он поморщился, но не от боли, а от воспоминания о похожем толчке, спасшем его на краболове. У Юрия удар был крепче.

– Здорово, Кир. – Андрей вскочил, они обнялись.

Кирилл сел на скамейку рядом с приятелем. Оба молчали, разглядывая друг друга.

– А ты на самом деле похож на волка, – заметил Кирилл. – Даже глаза стали узкие.

– Щурился много на жизнь в последнее время.

– А я, наоборот, только успеваю глаза округлять, – усмехнулся Кирилл.

– Что так? – спросил Андрей. По телефону они уже поговорили, Андрей знал, что Кирилла с его собаками вытесняют с ВВЦ. Но чтобы перевести отсюда питомник охотничьих собак в другое место, нужно заплатить за аренду прямо сейчас.

– Мы когда с тобой говорили? – спросил Кирилл. – Позавчера? Я сказал, что меня обещали не трогать еще две недели. Но сегодня утром предложили выметаться завтра к вечеру.

Андрей присвистнул:

– Крутые парни.

– Если бы парни. Тетки. – Он пожал плечами, у него это вышло удивительно беспомощно. Не похоже на Кирилла Ломова.

Они с Андреем вместе ходили в клуб юных моряков. Но быстро поняли, что суша надежнее. А Кирилл вообще, как он говорил, собирался стать Маугли. Он уезжал в экспедиции с биологами, но после нескольких признался: самые лучшие компаньоны – это собаки.

– Я принес деньги, – сказал Андрей.

– Ты все-таки решился? – Глаза Кирилла загорелись.

– Я подумал, что девушку быстро не найду. Поэтому… Но, – сказал Андрей, – ты отдашь с процентами.

– Ну конечно. – Кирилл подпрыгивал на скамейке, как в седле.

– Проценты ей, – добавил Андрей. -Я думаю, так будет справедливо.

– Согласен.

– Поэтому, – продолжал он, – пользуйся столько, сколько получится. – Он потянулся к поясной сумке, раскрыл ее и вынул пачку. – Напиши расписку, – сказал он, протягивая бумагу и ручку. – Будь мои – не стал бы просить. – Он усмехнулся. – Если бы не отдал сам, то вытряхнул бы. Я это умею.

Кирилл ухмыльнулся, Андрей заметил.

– Ты насчет той тетки из Жилева? Я был не нынешний Волк, я был волчонок, Кир. Так что пиши: «Я, Кирилл Николаевич Ломов…» А ее зовут Ольга Ермакова. Отчества не знаю, – добавил Андрей. – Меня впиши как свидетеля сделки.

Кирилл отдал бумагу Андрею, взял деньги, положил в сумку, которая висела на плече и протянул руку:

– Андрюха, я побежал.

– Куда перевозишь своих хвостатых?

– Я теперь поделю их надвое.

– Порвешь, что ли? – насмешливо спросил Андрей.

– Они сами кого хочешь порвут, – усмехнулся Кирилл. – Теперь, когда я при деньгах, запущу сразу два проекта. Питомник увожу в Балашиху, ветакадемия обещала отрезать от себя кусочек, а приют для бездомных собак – в Восточное Дегунино.

Андрей присвистнул:

– Ничего себе! А ближе – никак?

– Как, зато собакам там будет просто курорт. Прости, я убегаю.

– Ну давай чеши. Приеду с инспекцией.

Андрей помахал рукой и остался сидеть на скамейке.

Не пора ли ему покинуть столичные пределы и отбыть в Сетявино? «Пришло время валенки валять, Волков», – сказал он себе.

14

Андрей Волков, после того как сбежал из военного училища, окончил энергетический институт и стал специалистом по водоснабжению и вентиляции. Он очень гордился собственным здравомыслием. Ясно как день – строить будут много, и ни один дом не обойдется без того, что знает он.

Но что-то он не учел – в самом себе. Как однажды мать говорила подруге, которая собиралась наняться секретаршей: «Нельзя идти на такую работу, если ты способна самостоятельно мыслить и у тебя чрезмерная любовь к свободе. Это не сочетается с работой на другого человека».

Несколько раз он сумел наняться на строительство коттеджей. Заработал неплохо, но всякий раз ловил себя на том, как неприятна ему подчиненность. Всякая работа сама по себе уже подчиненность. Но когда хозяин абстрактный, работаешь не на него лично, а на фирму, еще можно потерпеть.

Он пытался справиться с собой, обмануть себя, объяснить, что на самом деле его возмущает бестолковость заказчика. Кто лучше специалиста знает, какие краны ставить на подводящие холодную и горячую воду трубы? Он, Андрей Волков, отвечает за то, что итальянские краны – дрянь для наших труб. А испанские – то, что надо. Они выдержат наше давление. Однажды, пытаясь объяснить хозяину, он наблюдал за ним и видел, как наливаются кровью глаза, багровеет шея. Он ждал, что тот закричит, и не ошибся.

– Хочу Италию! Понял? Твое дело – исполнять мои желания. А если поставишь испанские – они за твой счет! И моральный ущерб нащелкаю.

Себя не обманешь, Андрею не нравилось обслуживать. Да почему он должен пахать на кого-то, кто сумел построить себе такой дом? А он, что, как говорила бабушка, дурнее паровоза?

Но окончательно столкнула его с избранного пути одна дама. Из подмосковного Жилева. Немолодая, некрасивая, но хваткая. Она работала в Москве, но деньги делала на ранних огурцах. Дом у нее небольшой – сколько раз благодарил Андрей местный рынок за цены на огурцы – не такие, как возле Красной площади, иначе хозяйка выстроила бы дом вдвое больше. Тогда бы ему век воли не видать, а не только собственных денег.

Хозяйка поила его чаем на не полностью отделанной кухне, щебетала – для ее фигуры у нее оказался удивительно нежный голос. Она сказала, что ей некогда заниматься водопроводом и канализацией, поэтому дает ему генеральную доверенность.

– Вот эту, – подтолкнула она ему лист бумаги. – Вы знаете лучше меня, что ставить, куда ставить. Я вам лучше чайку подолью.

Андрей заливался соловьем про самые лучшие в мире краны, про вентили и прочие красоты, которые появятся у нее в доме. Чай привлекал интересным ароматом, его хотелось вдыхать в себя, пить, а чем больше вдыхал и пил, тем приятнее становилось в голове.

Андрей летал на своей «шестерке» по рынкам, торговался с оптовиками, покупал детали, трубы, оплетки, шланги. Он делал так, как делал бы себе.

Наступил день сдачи. Хозяйка приехала с мужчиной. Он оказался юристом. Протянув ему генеральную доверенность, он, улыбаясь, сказал:

– Это ваша подпись?

– Моя, – согласился Андрей.

– Вы читали то, что подписали? – бубнил он. – Стало быть, согласны с тем, что написано в пункте восемь.

Андрей свел брови, да не знает он, что написано в пункте восемь.

– Который гласит, – продолжал мужчина, – что оборудование должно быть использовано только российское. В случае использования иностранного, вы оплачиваете его, а также моральный ущерб, причиненный хозяйке.

– Как это? – Андрей смотрел на хозяйку. – Вы сами говорили, что на мой вкус. Вы соглашались, когда я привозил оборудование…