Крестоносец

  Часть четвертая. Данкорк, Лашев, Халборг

  1. По следам вампира

       Все эти недели я жду чуда.

       Письма от Домино. Снов о доме, о той жизни, которая теперь кажется далекой и чужой. Чтобы хоть во сне увидеть то, что начинает забываться.

       Каждую ночь я ложусь спать с одной надеждой - увидеть такие сны, но проваливаюсь в забытье, которое заканчивается тяжелым звенящим ударом большого колокола цитадели. Сигналом подъема. И все начинается сначала.

      - Быстрее, проклятые пахлы! - орет на нас послушник-министр Джонан Грэвел, прохаживаясь между рядами деревянных нар, на которых мы спим. - Быстрее, не заставляйте меня ждать! Еле шевелитесь, как сраные парализованные калеки! Быстро, быстро, быстро!

       Натягивая на себя полотняную рубаху-камизу и широкие штаны, я пытаюсь проснуться и одновременно вспомнить сны, которые посещали меня этой ночью - и не могу. Наверное, я слишком устаю за день, и мой сон больше похож на смерть. В нем нет и не может быть никаких видений.

      - Вперед! - орет министр, нависнув надо мной. - Вперед, пахол!

       Вдеваю ноги в кожаные чувяки, выбегаю во двор, где уже строится мой взвод. Небо над шпилями соборной церкви едва-едва окрашено румянцем зари. В глазах моих товарищей тоска и покорность.

       В колонну по двое бежим к воротам - они уже открыты. Дальше трусцой по утоптанной сотнями ног таких же, как мы послушников ордена колее через поля, пока не добежим до каменного креста у реки, потом обратно к воротам, потом опять к кресту, потом обратно. Получается три стае, чуть больше трех километров.

       Я уже привык. Первые дни было очень тяжело. Свой первый кросс я не смог пробежать до конца - не выдержал, задохнулся. Послушник-министр отругал меня, назвал дохлым уродом и позором ордена и записал мое имя на штрафной доске учебки. Весь день я убирал навоз в конюшне, потом таскал сено для лошадей. А утром министр бежал рядом со мной, и я назло ему дополз до конца, правда, со штрафом по времени. И теперь я знаю, что пробегу три стае. Человек - живучая и упорная тварь, приспособится ко всему...

       Вот и крест. Грудь у меня ломит, ноги горят, дыхалка свистит, как паровозный свисток. Еще два круга. Но я добегу. Скоро у меня откроется второе дыхание, и я добегу. Я уже привык.

       После кросса - умывание. Длинные деревянные ясли во дворе перед нашей казармой, полные мутной холодной воды. Такой холодной, что всех от мытья бьет озноб. Рядом корыто со смесью крупной соли и березовой золы, заменяющей мыло. Все моются молча, лишь охая или фыркая - любые разговоры до утренней молитвы запрещены.

      - Чисто мойтесь, пахлы! - приговаривает министр, расхаживая за нашими спинами. - Отец Амори не любит, когда после вас в храме Божьем воняет потом и грязными ногами!

       После помывки мы одеваемся, набрасываем поверх одежды длинные темные плащи и отправляемся в храм. Отец Амори, наш главный капеллан, начинает службу. Каждое утро мы вначале поем псалом "К ногам твоим, Матерь Святая, припадаем", потом следует поминовение героев и мучеников, отдавших свои жизни во славу братства и империи. Затем начинается самая интересная часть службы - отец Амори читает нам политинформацию. У него несомненный талант оратора. Вчера темой выступления святого отца была богоизбранность Ростианской империи. Сегодня речь о пище духовной.

      - Гляжу я на ваши тупые рожи и вижу на них печать ненависти, - говорит отец Амори. - В глазах ваших, проклятые пахлы, я читаю злобу и непокорность. Молитва сия святая и слова мудрости, кои пытаюсь донести я до ваших озлобленных сердец и куриных мозгов, не вызывают в них отклика, и думаете вы только об одном: "Сейчас этот старый козел закончит блеять со своей кафедры, и мы отправимся в трапезную, чтобы наконец-то набить брюхо тем, что Господь нам послал!" Пища земная, говорите вы себе, быстрее поможет стать нам храбрыми бойцами воинства Матери, нежели словеса, которыми пичкает нас этот седой дурак Амори. Признайтесь себе, жалкие черви, что жратва, пиво и девки интересуют вас куда больше моих проповедей. Ночью во сне вы вздыхаете и ворочаетесь не потому, что вам снятся подвиги божьих витязей и дороги славы и послушания - нет, вам снится какая-нибудь Крошка-Мадлен из квартала красных фонарей в Данкорке, которой вы запускаете под юбку свои шаловливые лапы. Но откроем Золотые Стихи и прочитаем главу пятую, стих восьмой: "Плоды земные питают тело ваше, но дух ваш питает Слово мое, и слаще оно любой пищи". Поняли? - Отец Амори делает паузу и поднимает к своду храма указательный палец. - Слово питает дух. А высокий дух для рыцаря значит едва ли не больше, чем телесная сила и здоровье. Ибо высоким духом порождены такие похвальные качества человека, как отвага, стойкость, преданность, презрение к смерти и неприхотливость. Что толку, если тело могучее, а душа слаба и пуста? Человек, дух которого слаб, подобен безмозглому быку, сильному, но глупому. Сильному духом не страшны соблазны и козни сил зла, он не предаст и не отступит от долга своего, прельстившись благами этого мира. Сильный духом идет по путям своим, аки истинный сын святой матери-церкви, сопоставляя дела свои со Словом Божьим. Чтобы укрепить дух свой, смиряйте плоть свою, прогоняйте греховные мысли и обращайтесь к Слову Божьему каждый миг своей никчемной жизни. И может быть, однажды вы обретете духовные добродетели, которые сделают вас настоящими воинами и защитниками нашей святой веры! Крепко думайте над словами истины, что услышали ныне. А сейчас помолимся, братие, и да поможет вам пресвятая Матерь-Воительница!

       Сегодня третий день недели, и мы вдохновенно поем псалом "Во все дни будь с нами на путях наших". Все, служба окончена. Можно перевести дыхание и настроиться на завтрак.

       Перед утренней трапезой еще одна молитва. В глиняной миске передо мной немного овсяной каши на воде, рядом с миской лежит половина ячменного хлебца. Мяса сегодня послушникам не положено, первый, третий и пятый дни - постные. В такие дни нам позволена только рыба или немного творогу, но творога и рыбы сегодня нам тоже не дали. Соседи справа и слева жадно уписывают кашу, и я пытаюсь от них не отстать. Тот, кто последним выходит из-за стола, моет за всеми посуду. Морской закон актуален и в этом мире. После благодарственной молитвы выходим во двор на развод.

       Министры уже со списками. Такое ощущение, что канцелярия учебки и по ночам озабочена тем, как бы сделать нашу жизнь еще интереснее. Сначала занятие находят штрафникам.

      - Домин, Рысь, Сухой Хлеб, Чучело - работа на кухне! - выкрикивает министр, глядя в список. - Грош, Точило, Фланшард - на конюшню! Первое копье к мастеру оружия! Второе копье к мастеру верховой езды! Третье копье к мастеру осады!

       В списках, как и везде, записаны не имена, а клички. Имен у будущих послушников братства тут нет. С той поры, как я попал в учебный центр Данкорка, я стал Лунатиком. Это потому, что я, как считается, свалился в этот мир с луны. У остальных клички тоже не просто так. Точило - сын богатого оружейника, получившего дворянский титул за свои заслуги, - заявил при зачислении, что помогал отцу точить оружие. Чучело получил свое прозвище за то, что кидался камнями в ворон, и это заметили. Молодой сэр Дарнелл получил кличку Фланшард, поскольку хвалился, что броня его лошади стоит аж сорок золотых.

       После развода мы надеваем доспехи и оружие. Мой доспех - старая железная кольчуга, подшитая вареной кожей. Прорехи в ней заделаны проволокой, а кожаная изнанка и ремни вытерлись и стали совершенно черными. Я лично катал эту кольчугу в бочке с песком не один час, чтобы отчистить ее от ржавчины. У прочих послушников похожие лядащие кольчужки. Поверх кольчуг надеваем вино-красные сюрко с эмблемой центра в Данкорке - скачущим золотым единорогом. Клеймор у меня опять забрали, послушнику положено ходить только с кинжалом. Мой кинжал под стать моей кольчуге. Старый, однолезвийный, из плохого темного железа, с деревянной всаженной рукоятью, обшитой кожей. Ножны крепятся к поясу простой ременной петлей. Кинжал больше похож на кухонный нож, чем на кинжал. Министр каждый день проверяет состояние оружие и, упаси Бог, хоть пятнышко ржавчины заметит, или решит, что заточка плохая. Заставит двадцать раз отжиматься у входа в казарму, а на спину тебе при этом положат маленький кулачный щит. Если щит соскользнет со спины во время отжиманий - начинай сначала.