Страница 21 из 92
(Приписки на полях 1–й страницы: «Энциклопедический журнал следует мне».)
3. Николаев, 1836 г. 18 сентября.
«Отвечал бы тебе с пришедшей почтой на твоё милое письмо от 4 сентября, но доктор поставил меня или лучше посадил меня в положение, мешавшее писать. Душевно благодарен тебе. Не переставай дарить меня клочками из вашего быта! Всё, что окружает меня здесь — или по службе или на службе. Книгам я кланяюсь только перед сном. Печальные самолюбия, красноречивые вздоры не надуют меня! К точным наукам не лежит сердце — ни соображения, ни памяти; одна отрада — письма людей, в безотчётной привязанности которых я уверен. Строки их освежают мою вялую, сухую жизнь; пиши, пожалуйста, пиши по временам; не обещаю тебе всегда ответ, но очень часто.
Благодари Нестора Васильевича [45]; его дружба у меня зарублена на палочке долгов и да будет мне стыдно, если забуду его одолжение. Собираюсь писать ему — поздравь его с выходом «Художественной Газеты» или лучше поздравь русских человеков с выходом ея. Благонамеренность и образованный ум, так отчётисто высказанный статьями первых номеров, обещают занимательный журнал! Прошу подписаться для меня и для капитана 2-го ранга Павла Степановича Нахимова, командира 41-го флотского экипажа и корабля «Силистрия». Последнему адресовать в Севастополь, а мне в Николаев. Ещё прошу тебя похлопотать о пересылке мне лосиной фуфайки с таковою же принадлежностью по моим хворым обстоятельствам — она мне необходима. Также подписаться на «Современник» и заказать Диксону выписку для меня книги: «The naval service or officer's manuel by capt. N.Glascock, 1836, in 2 volumes». Все сии поручения, кроме заказа Диксону, выполнить не прежде получения на них денег от моих старичков или прямо от меня, о чём я забочусь. Подписку на «Современник», а равно как и на «Художественную Газету» делать, разумеется, так, чтобы первые номера также высылали. Очень рад, что ты больше не думаешь о Кавказе. Большая часть наших заморских затей — колоброд, нам слишком много дела дома! Чтобы пускаться в Оман-море, надо выстроить крепкое судно и дать ему надёжное вооружение, а то первый шквал, и все планы рушатся — что в шёлке без рубахи? Не знаю, получил ли ты мои письма? получил ли последнее? В последнем я описываю на особенном лоскутке болезнь мою и ныне употребляемый способ лечения. Если Александр оставил Питер, не потолковав о недугах моих, то посоветуйся с Флитом, он знает моё горе, и потом поговори с кем-либо из достойных живодёров, т. е. врачей и напиши мне: одобряют они или нет средства употребляемые. Меня таки порядочно тиранит мой благоприятель. С моим равнодушным, спокойным апатическим темпераментом это не беда — сидеть я мастер в Вольтере! Но боюсь попасть в инвалиды — тогда что буду делать на белом свете?»
(Приписки на полях: на 1–й странице: «Не выйдет ли гравюра с портретом Кукольника? прошу прислать». На 6–й странице: «Прощай. Поклон Петру, Нордекам — когда-то П.П. женится».)
4. 1836. Николаев. 20 октября.
«Благодарю любезного Фёдора Петровича за письмецо и книгу — да заодно и за присылку сюртука. Я завалил тебя поручениями — совестно, но кому же на белом свете и отдуваться, как не добрым людям. Основываясь на выше писанном, с сим посылаю новую комиссию, именно: выслать мне книжечку о имеемых в российском царстве заводах разных и фабриках разных, также с описаниями. Таковая книжечка, слышал я, продаётся за дешёвую цену при каком-то из министерств: внутренних дел или финансов. О высылке тебе суммы на предшествовавшие сему комиссии от меня писано в сельцо Ивановское. По письмам Феди, Брюллов возвращается в Италию, но, ветреник, не пишет: на время или совсем. Кукольнику желаю успеха; не пишу ему, потому что пустяки молоть — и его и себя жалко. Брату твоему Петру и книги в руки. Женитьба — дело доброе.
Моё здоровье плохо; того и смотрю, что не миновать Питера, а крепко не хочется подняться с моего красного вольтера. Нордекам по поцелую в лоб. Что-то Аркадий — отводит облако? Что-то ваши литературные вечера? Кто в чести? Что драматург Батурин? А горные выси спускаются в ваш земной круг; надеюсь, где мы сиживали с капитаном Колзаковым, там твёрдая матерь — земля, несмотря на присутствие самого Аполлона (Баумгартена).
Прощай — будь здоров. Пиши почаще…»
…Вице-адмирал М.П.Лазарев назначил в 1836 году Корнилова командиром корвета «Орест». За успешное командование Владимир Алексеевич был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени. Не прошло и двух лет, как он получает назначение на должность командира фрегата «Флора», строившегося на николаевских верфях. «С этих пор, — утверждал его биограф — современник, — началась та беспрерывная и неутомимая деятельность Владимира Алексеевича, которая не прерывалась до самой его кончины» [46]. А другой свидетель тех событий заключил: «Долгая кампания в Средиземном море, примечательная блистательным эпизодом Наварина и последовавшей затем военной деятельностью, произвела несколько отличных офицеров, а соревнование, возбуждённое присутствием иностранных эскадр, и самолюбие, терзаемое при сравнении, породило в тех из них, которые были созданы или находились под влиянием способных начальников, желание вывести флот из пагубного, возмущавшего душу застоя».
Глава пятая
Заступив на должность начальника штаба Черноморского флота в 1832 году, Михаил Петрович Лазарев начал проверять корабли и базы и остался чрезвычайно недоволен их состоянием. К этому времени флот имел в своём составе 13 линейных кораблей, 12 фрегатов, 3 корвета, 7 вооружённых пароходов и ряд других более мелких парусных судов. Произведённый осмотр показал, что большинство линейных кораблей и фрегатов имели изрядно изношенные корпуса, гнилой и повреждённый рангоут, а их экипажи отличались низкой боевой подготовкой. В письме другу [47]Лазарев излил в полной мере своё возмущение тем, что корабли находятся в таком запущенном состоянии и почти не плавают; Севастополь как главная база флота недостаточно укреплён и защищён, на флоте большой некомплект личного состава, боевой подготовкой серьёзно никто не занимается. Во всём этом он гневно обличал командующего флотом А.С.Грейга [48], которому «всё наскучило, ко всему он сделался равнодушен и намерен запустить флот донельзя». В докладе же начальнику Главного морского штаба князю А.С.Меншикову Лазарев прямо указал, что в таком состоянии флот «не может решать поставленные перед ним задачи» [49].
И тогда же, буквально не теряя ни одного дня, М.П.Лазарев, с присущей ему энергией, взялся за ремонт кораблей, приведение в порядок главной базы флота — Севастополя и повышение боевой подготовки экипажей. Но не только эти проблемы волновали нового начальника штаба: ремонт кораблей — это лишь полумера, нужно было заменять их на новые, в чём ему удалось убедить высшее начальство. Удалось ему и расширить для этого кораблестроительную базу в Николаеве — было сооружено несколько новых эллингов для постройки крупных парусных кораблей. Ни один корабль не закладывался на верфях и не спускался на воду без одобрения Лазарева. Он постоянно держал под своим личным контролем все строившиеся корабли, добиваясь того, чтобы по тактико-техническим показателям они отвечали самым высоким требованиям судостроения того времени.
Михаил Петрович нередко вносил существенные изменения в проекты кораблей с целью улучшения их конструкций, особенно рангоута и парусов, от которых во многом зависят маневренные качества корабля.
…Всего за восемнадцатилетний период командования Лазарева Черноморским флотом под его руководством и при непосредственном участии было построено 212 кораблей и судов, в том числе 16 линейных кораблей, 8 фрегатов, 13 военных пароходов, 55 лёгких парусных кораблей, 33 судна гребного флота, 14 портовых пароходов и 70 других портовых судов [50]. По оценке председателя кораблестроительного комитета «флот Черноморский с 1834 года получил во всех частях его современное преобразование и представляет доказательство великих попечений начальствующего или главного командира». Лазарев добился своего: к концу его жизни он создал выдающуюся школу воинского обучения и воспитания молодых офицеров, а сам флот, как и во времена Ф.Ф.Ушакова, снова стал одним из лучших парусных флотов в мире.
45
Кукольник Нестор Васильевич(1809–1868) — писатель, драматург. Автор пьесы «Рука Всевышнего Отечество спасла», за которую Николай I подарил ему перстень; а также драм «Торкват Тассо», «Князь М.В.Скопин-Шуйский» и др.
46
Дубровин Н.Ф.История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.1–3. СПб., 1900.
47
А.А.Шестакову.
48
Грейг Самуил Карлович(1736–1788) — адмирал (1782); командовал эскадрами в Чесменском (1770) и Гогландском (1788) сражениях.
49
Лазарев М.Я.Документы. Т.3. М., 1961. С.149–152.
50
Там же. С.17.