Страница 16 из 78
Но и это было еще не все. Аттила предпринимал многочисленные шаги по установлению прочных связей между Роасом и Эбарсом, между королевствами дунайских и кавказских гуннов, гуннами «черными» и «белыми». Аттила не раз навещал соседей и добился выполнения своей нелегкой миссии: обеспечить надежное сообщение между Каспием и Дунаем, оборудовать пункты смены лошадей на всей протяженности пути, сплотить земли оседлых или полуоседлых гуннов, развить сельское хозяйство и ремесла, где это было возможно, упростить обмен, то есть облегчить поступление на Запад всего, что производил Восток.
Эти гигантские усилия нашли поддержку у Эбарса и других гуннских вождей и их союзников, расселившихся на бескрайних просторах. Отныне товары шли от современного Баку до Вены, рис и копчености из азиатских кладовых перекочевывали в рейнские погреба, кавказские кузнецы и чеканщики соперничали с ремесленниками из окрестностей Линца, «едоки вареного мяса» из донских степей обменивали меха, кожи и зерно на материи, предметы быта и золото «едоков сырого мяса» с берегов Рейна. Цепочка хорошо охраняемых торговых городков протянулась от Астрахани до Будапешта. Это, вероятнее всего, так, однако, если не считать костей, керамики, оружия и кольчуг, относящихся к концу правления Аттилы, на сегодняшний день не найдено ничего, что могло бы послужить реальным тому доказательством.
Создается впечатление, что из-за ошибки в датах многие авторы преуменьшали масштабы деятельности Аттилы на Кавказе до смерти Роаса. Действительно, упоминается большая встреча Аттилы и Эбарса после 435 года, когда Аттила усмирил акациров. При этом достоверно установлено, что Эбарс умер раньше своего брата Роаса, около 431 года. В предшествующие годы Аттила провел немало времени в полезных беседах с дядей Эбарсом и значительно укрепил свой авторитет. Эбарсу после смерти не наследовал ни один «суверенный вождь». Единственным «королем гуннов» становится Роас; Аттила, долгое время боровшийся за единство империи гуннов и за поддержание порядка на Кавказе, направляется в королевство Эбарса, столицей которого, возможно, являлась Махачкала в Дагестане на западном побережье Каспийского моря. Он проводит здесь некоторое время, необходимое, чтобы показать, что он, племянник почившего короля, а главное, племянник единственного правящего короля, пришел сюда как хозяин, представляя неделимое королевство гуннов. Аттила подтверждает полномочия гражданских и военных чиновников Эбарса, выбор которых пришелся ему по душе, устанавливает налоги, осматривает укрепленные лагеря и крепости, определяет взаимосвязи и иерархическую подчиненность на случай общей обороны, назначает наместников, которых легко убеждает в том, что они не местные князьки, но представители знати всей империи гуннов, которые всегда будут с почестями приняты при дворе; Аттила организует как можно более частое сообщение между кавказцами и дунайцами, равно как и между ними и промежуточными пунктами; он учреждает институт делегатов при дворе от «белых» и «черных», которые должны координировать управление, конечно, довольно условное, но тем не менее имевшее место. Тем самым Аттила хотел показать кавказцам, что они — полноправные подданные всей великой Гуннской империи, что западные гунны не имеют над ними никакой власти, но все подчиняются одному «монарху», а их роль заключается в охране восточных границ империи гуннов.
Но и на этом он не остановился. Отобрав лучших лошадей и наездников, Аттила во главе самого роскошного эскорта, который только можно было найти в этих краях, и с богатыми дарами отправляется к роксоланам и другим сарматским племенам. Обменявшись с ними заверениями в искренней дружбе, лицемерными с обеих сторон, он движется дальше, наносит визит метидским князьям и аланам, занимающим земли между Доном и Волгой, и проводит особенно длительные переговоры с вождем коварных акациров — воинов-кочевников, обитавших на берегах Каспийского моря к востоку от Волги. Хан Куридак оценил поднесенные ему золотые блюда и обещал никогда не вторгаться в земли гуннов. Был заключен первый настоящий договор о дружбе.
В сопровождении своего великолепного эскорта Аттила продолжает путь и навещает массагетов к востоку от Каспия, затем племена хуан-лун и хионг-ну. Появление блестящих воинов на великолепных скакунах немало подивило последних, тем более, что пришельцы говорили на вполне понятном языке. Хионг-ну, настороженные частыми набегами соседей-китайцев, — тех самых китайцев, что в свое время возвели Великую стену исключительно для защиты как раз от них самих, — поинтересовались целью путешествия. Аттила успокоил их, заверив, что гунны и хионг-ну имеют общие корни, это братские народы, поэтому и говорят на схожих языках, что гунны прибыли с дружеским визитом и скоро приедут снова, а в залог дружбы предложил им несколько мечей. Триумфальный прием был обеспечен. Но Аттила намеревался засвидетельствовать почтение китайским властям. Пройти за Великую стену!.. Хионг-ну уверяли, что это безумие: его ждет оскорбительный отказ, а то и того хуже. Аттила направляет нескольких уполномоченных в сопровождении переводчика провести переговоры с китайцами и объяснить, что к ним пожаловал член императорской фамилии гуннов — тех гуннов, что владеют на западе самой большой империей мира, даже большей, чем обе римские, и цель визита — укрепить узы дружбы с властителями Поднебесной.
Посольство гуннов было принято благосклонно. С высоты Великой стены представители китайских властей внимательно рассматривали всадников. Все страхи рассеялись. Перед ними был почетный эскорт, который не вызывал опасений. Через несколько дней, ушедших на подготовку достойного приема гуннского князя, состоялась торжественная аудиенция у китайских наместников в Туен-Хуанге. Аттила провел некоторое время в Северном Китае. Наместникам он подарил нескольких лучших лошадей, золотую посуду и римские монеты из жалованья «римского полководца» Роаса. Китайцы в ответ презентовали украшения, кинжалы с резными рукоятями, слоновую кость и шелковые одежды.
Аттила с трудом расстался с этой удивительной страной. Гостеприимные хозяева хотели, чтобы он продолжил свой визит в Китай, но Аттила объяснил свой отъезд необходимостью присутствовать при дворе и, заключив договор о дружбе с благородным наместником, которому льстило представлять всю Поднебесную империю, царственный посланник империи гуннов возвращается стремительным маршем от Великой стены к берегам Дуная. Его миссия выполнена. Укреплено единство империи гуннов, ее слава достигла сердца Азии, заключены союзы и договоры о дружбе, а народы, населяющие азиатский континент, смогли убедиться, что следует считаться не только с римлянами. Империя гуннов стала реальностью.
Хотя и довольно рыхлая, но все-таки империя, со своими границами, пусть и не постоянными, но защищенными, с бескрайними пространствами, не исхоженными теми, кто считал себя здесь хозяевами, со своими подданными разного рода и племени, которые не могли отличить белых гуннов от черных, со своими земледельцами, пастухами, кочевниками, воинами, горожанами, ремесленниками, торговцами, мастерами, со своими данниками, мятежниками, федератами, истинными и ложными союзниками, со своей официальной религией и многочисленными местными культами. Сколько было этих вездесущих гуннов? Никто не знал.
Все приводимые цифры чрезмерно преувеличены. Одни говорят о тысячах, другие о миллионах. Но кого называют гуннами? Обитателей предгорий Кавказа и верховьев Дуная? Только западный ареал?..
Все «гуннское сообщество», основанное на принципе расового единства, по крайней мере, единства черных и белых гуннов, достигало, по оценочным данным, от двухсот пятидесяти тысяч до пяти миллионов человек!
Любители завышать число говорят о плотной концентрации гуннов между Азовом и Каспием, внушительной колонии между Дравой и Дунаем и значительном расселении на равнинах Тисы и по всей Венгрии, а также большой части современной Югославии. Приверженцы минимума учитывают кочевников, обосновавшихся на Северном Кавказе, отдельные группы, расселившиеся по долинам Тисы и среднего Дуная, некоторое количество поселенцев в Венгрии и военный лагерь на берегах Дуная к востоку от Вены.