Страница 63 из 135
Проклятые клыки напугали ее до чертиков. Когда волосы снова упали ему на глаза, Лэш откинул их назад, размышляя о том, чтобы вспороть ей горло и тем самым избавиться от источника шума. Но в любом случае, черт та с два он ее укусит, предварительно не смыв с нее все дерьмо…
Но она смотрела не на его рот. Ее широко распахнутый, безумный взгляд замкнулся на его лбу.
Когда волосы опять упали ему на глаза, он попытался откинуть их назад… и что-то осталось у него в руке.
Лэш медленно посмотрел вниз.
Нет, это не его светлые волосы.
Его кожа.
Лэш повернулся к зеркалу и услышал свой крик. Его отражение было запредельно ужасающим: клочки кожи свисали, обнажая сочащуюся черную плоть, покрывающую белую кость черепа. Кончиком ногтя он потрогал края того, что по-прежнему крепилось к черепу, и обнаружил, что кожа провисла, и каждый квадратный сантиметр его лица напоминал накинутую на кости тряпку.
— Нет! — Закричал он, пытаясь приладить кусок кожи на место…
Его руки… О, Боже, только не они. Кожа крыльями свисала с тыльной стороны ладоней, он дернул рукава своей рубахи вверх и пожалел, что не сделал это аккуратнее, потому что вместе с тонким шелком отошла и кожа.
Что с ним происходит?
В отражении зеркала позади себя, он увидел, что шлюха изо всех сил пытается сбежать, выглядя при этом, как Кэрри [63]Сисси Спейсек [64], только выпускного платья не хватало для полного сходства.
Собрав все силы, он бросился за ней, но его тело больше не обладало былой мощью и грацией. Преследуя свою добычу, он чувствовал трение одежды о тело, и мог только представлять, как кожа расползается на нем, сантиметр за сантиметром.
Он поймал проститутку возле задней двери, где она уже начала бороться с замком. Навалившись сзади, Лэш схватил ее за волосы, дернул голову назад, и впился в горло глубоким укусом, всасывая в себя ее черную кровь.
Он расправился с ней быстро, высосав все до капли, пока во рту не стало сухо как в пустыне, и, закончив, просто отпустил ее, чтобы та свалилась на ковер, словно мешок с мусором.
Опьяненный кормлением, он, пошатываясь, вернулся в ванную комнату и включил светильники по обе стороны от зеркала.
С каждым снятым предметом одежды, ему открывался ужас, еще больший, чем то, что он видел на своем лице: его кости и мышцы блестели черным, жирным блеском под светом ламп.
Он был трупом. Прямо стоящим, ходячим, дышащим трупом, глаза которого сидели глубоко в глазницах без век и ресниц, а безгубый рот больше не скрывал ни клыков, ни зубов.
Единственный кусок кожи держал на голове его красивые светлые волосы, но даже он уже почти соскальзывал назад, как парик, у которого высох клей.
Он снял с себя этот последний кусок, погладив скелетной рукой то, что когда-то было его гордостью. Конечно же, он сразу все изляпал — черное, липкое дерьмо застывало на прядях, покрывая, окрашивая их в мутный черный цвет… так, чтобы они были ничем не лучше тех паклей, что еще держались на голове шлюхи, валявшейся у двери.
Он позволил скальпу упасть на пол и посмотрел на себя.
Сквозь решетку ребер он видел, как бьется его собственное сердце, и с тихим ужасом подумал о том, что загниет следующим… и что от него останется, когда закончится эта трансформация.
— О, Боже… — выдохнул он, и его голос теперь зазвучал по-другому, к словам добавлялось странное эхо, придавая им до жути знакомое звучание.
Блэй стоял у дверцы шкафа, вся одежда висела перед ним, как на ладони. Нелепо, но ему захотелось позвонить матери и спросить ее совета. Он всегда поступал так, когда дело касалось одежды.
Но он не спешил начинать этот разговор. Она подумает, что здесь замешана девушка и будет в восторге от новости о том, что он собирается на свидание, и ему придется либо ей солгать… либо «выйти из сумрака».
Его родители никогда и никого не осуждали… Но он был их единственным сыном, и отсутствие в его жизни женщины означало не только отсутствие у них внуков, но и полное осуждение этого факта аристократией. Неудивительно, но Глимера ничего не имела против гомосексуальных отношений, но только при условии, что ты женат на женщине и никогда, ни за что не заговоришь открыто о своих предпочтениях, не делаешь ничего, что может подтвердить, что ты родился не такой как все. Приличия. Все должно быть в рамках приличий. Но что, если твой секрет раскрылся? Ты становишься изгоем.
А также и вся твоя семья.
На каком-то уровне, он никак не мог поверить, что собирается на встречу с мужчиной. В ресторан. А потом в какой-нибудь бар.
Его спутник будет выглядеть сногсшибательно. Как всегда.
Поэтому Блэй достал костюм от «Зенья», серый в бледно-розовую полоску. Затем хлопковую рубашку от «Барберри», она была нежного цвета легкого румянца, а французские манжеты и воротник ярко-белые. Обувь… обувь… обувь…
Бам, бам, бам — стук в дверь.
— Эй, Блэй.
Вот дерьмо. Он уже положил костюм на кровать, после душа на нем был один халат, и он уложил волосы гелем.
Гель — стопроцентное палево.
Подойдя к двери, он приоткрыл ее лишь на пару сантиметров. В коридоре стоял Куин, готовый к бою, нагрудная кобура для кинжалов свисала с его руки, кожаные штаны сидели как влитые, Нью Роксы тоже на месте.
Забавно, конечно, но вся эта военщина не производила на Блэя большого впечатления. Все его мысли были о том, как парень выглядел предыдущей ночью, когда растянулся на кровати, не отрывая взгляда от губ Лэйлы.
Идея провести кормление в своей комнате была не самой удачной, подумал Блэй. Потому что теперь он размышлял о том, как далеко зашли эти двое на его матрасе.
Хотя, зная Куина, все было очевидно. Ну, а чего вы хотели.
— Джон прислал сообщение, — сказал парень. — Он и Хекс отправляются на прогулку по Колди и на этот раз ублюдок…
Разноцветный взгляд Куина прошелся по Блэю сверху вниз, а затем он наклонился в сторону и посмотрел через его плечо. — Что происходит?
Блэй плотнее запахнул ворот своего халата. — Ничего.
— Ты сменил одеколон, и что ты сделал со своими волосами?
— Ничего. Ты что-то говорил о Джоне?
Последовала пауза. — Да… окей. Ну, он отправляется на прогулку, и мы идем с ним. Правда, нам придется залечь на дно. Им захочется побыть наедине. Но мы можем…
— Я занят сегодня.
Проколотая бровь дернулась вверх. — То есть?
— То есть… я занят.
— Раньше это не имело значения.
— Теперь имеет.
Куин снова наклонился в сторону и посмотрел куда-то за голову Блэя. — Ты решил напялить костюм, чтобы поразить всех в этом доме?
— Нет.
Последовало долгое молчание, а затем лишь одно словом: — Кто?
Блэй широко распахнул дверь и отступил в комнату. Если они собираются это обсуждать, нет смысла делать это в коридоре, во всеуслышание.
— Это что, так важно? — спросил он, начиная злиться.
Дверь захлопнулась. Громко. — Да. Важно.
В качестве да-пошел-ты-Куин, Блэй развязал пояс и позволил халату скользнуть с обнаженного тела на пол. И он надел брюки… без нижнего белья.
— Просто друг.
— Мужчина или женщина?
— Как я уже сказал, это не важно.
Очередная долгая пауза, во время которой Блэй надел рубашку и застегнул пуговицы.
— Мой двоюродный брат, — прорычал Куин. — Ты встречаешься с Сэкстоном.
— Возможно. — Он подошел к бюро и открыл шкатулку с украшениями. Внутри блестели запонки всех видов. Он выбрал набор с рубинами.
— Так ты мстишь мне за Лэйлу прошлой ночью?
Блэй замер, положив руку на манжеты. — Господь Всемогущий.
— Так ведь? Именно это…
Блэй обернулся. — А тебе не приходило в голову, что это не имеет ничего общего с тобой? Что меня просто может пригласить мужчина, и я захочу пойти на встречу с ним? Что это нормально? Или ты так увлечен собой, что все происходящее рассматриваешь только через призму своего нарциссизма?
63
«Кэ́рри» (англ. Carrie) — кинофильм. Экранизация одноименного произведения Стивена Кинга.
64
Американская актриса, сыгравшая роль Кэрри в одноименном фильме.