Возлюбленный мой

— Почему… — в ее слабом голосе звучала боль.

— Воистину… так будет справедливо и правильно.

— Вы истинный герой. Но та, кого Вы так стремитесь спасти, не желает даров, Вами предложенных.

— Вы примете их. Со временем… Вам будет не все равно.

Ответа не последовало, Дариус вскочил на повозку и взял в руки вожжи. — Мы направляемся к моему дому.

Бренчание лошадиного хомута и стук кованых копыт по утоптанному грунту сопровождали их на пути из леса и далее. Он повел их другой дорогой, держась подальше от особняка и семьи, чьи социальные ожидания оказались важнее, чем родная кровь.

А что касается денег? Дариус не был богат, но он скорее отрежет себе руку собственным кинжалом, чем примет хотя бы пенни у слабовольного отца девушки.

Глава 60

Когда Джон попытался сесть на каталке, Хекс помогла ему, и он в очередной раз поразился ее силе: когда ее рука легла ему на спину, возникло ощущение, что вся верхняя часть его тела стала невесомой.

Опять же, как часто говорила сама Хекс, она не была обычной женщиной.

Подошла Док Джейн и начала рассказывать о том, что твориться под повязкой и что нужно делать, чтобы позаботиться о ране… но он ее не слушал.

Он хотел секса. С Хекс. Прямо сейчас.

Вот, что его заботило в данный момент, и эта нужда была намноооого серьезней элементарной физической потребности перепихнуться. Соприкосновение со смертью вселяет желание жить, а секс с любимым человеком — лучший способ реализовать эту нужду.

Взгляд Хекс загорелся, когда она ощутила его аромат.

— Ты посиди спокойно еще минут десять, — сказала Док Джейн, убирая инструменты в автоклав. — Да и потом можешь остаться здесь, в больничной постели.

«Пошли», показал он Хекс знаками.

Он спустил ноги с операционного стола и мгновенно почувствовал режущую боль в животе, но это не заставило его пересмотреть свой ​​план. Тем не менее, это привлекло всеобщее внимание. Пока Хекс, разразившись проклятьями, удерживала его на месте, врач завела пластинку в стиле лежи-спокойно-парень, — только вот Джон не был склонен ее слушать.

«Здесь есть какая-нибудь одежда?»показал он знаками, прекрасно понимая, что сверкает массивной эрекцией, а бедра почти ничем не прикрыты.

И начался спор. Но, в конце концов, Док Джейн сдалась, объявив, что если он хочет вести себя как идиот, она не может ему в этом препятствовать. Она кивнула и ушла с Эленой, чтобы затем вернуться с чем-то пушистым, плотным и достаточно большим, чтобы прикрыть его… от ключиц до середины бедер как минимум. Только вот оно было розового цвета.

Очевидно, это была пижамная версия его дурацкого колпака [110], расплата за отказ остаться в клинике. И думаете, эта тряпка из комнаты Барби могла убить в нем желание? Да как бы ни так.

Член твердо выдерживал нападки на мужественность хозяина.

Он невольно испытывал некую гордость за ублюдка.

«Спасибо», показал он, накидывая халат на плечи. Слегка напряженными движениями он сумел прикрыть им грудь и все, что располагалось ниже. Ну, почти сумел.

Док Джейн прислонилась к операционному столу и скрестила руки на груди. — Есть ли способ заставить тебя остаться здесь дольше? Или воспользоваться костылями? Или… все-таки заставить тебя остаться дольше?

«Я в порядке, спасибо».

Док Джейн покачала головой. — Вы, Братья, настоящая заноза в заднице.

Внезапно, в груди что-то кольнуло, то, что не имела ничего общего с раненой ногой. « Я не Брат. Но по поводу всего остального не буду спорить»

— Мудро с твоей стороны. И ты должен им быть. Братом.

Джон приподнял задницу и мягко спустил свое тело со стола, не отрывая взгляд от переда своего халата а-ля Мисс Чопорность Года. К счастью, все осталось на месте и никого не смутило даже после того, как Хекс нырнула ему под руку.

Боже… она была лучшей опорой, которую он мог пожелать, и приняла на себя чертовски тяжкий вес. Они вместе подошли к двери, вошли в офис, затем через шкаф вышли в туннель.

Он сделал это, ох, ярдов через десять — остановился, развернул ее к себе, а потом…

Вырубил свет. Полностью.

По его мысленной команде, флуоресцентные лампы на потолке погасли одна за другой, начиная с тех, что были прямо над их головами, расходясь в обоих направлениях. Наступила кромешная тьма, и они не теряли ни минуты. Они знали, что, черт возьми, Док Джейн и Элена будут заняты уборкой по меньшей мере еще часа полтора. А в доме началась Последняя Трапеза, никто не тренировался в залах и не собирался в ближайшее время, никто не принимал душ в раздевалке после упражнений.

Имелся временной задел.

И темнота была подспорьем.

Даже несмотря на то, что Хекс была около шести футов, разница в росте составляла больше чем пол-дюжину дюймов, Джон уверенным движением нашел ее губы, будто на них был специальный датчик. Он глубоко скользнул в ее рот языком, и она, издав горловой стон, вцепилась ему в плечи.

В этом чудном пограничном состоянии ни-здесь-ни-там, сойдя на шаг с того пути, который они согласовали недавно, Джон выпустил на волю связанного мужчину, что был в нем, продолжая плыть по волне момента, что случился там, в фермерском доме..

Того самого, когда кинжал покинул ее руку и пронесся по воздуху… давая ему возможность жить дальше.

Его ладонь скользнула по ее груди, нашла твердый сосок — он потер его пальцем, пока не ощутил болезненное желание накрыть его ртом. Хорошо, что она оставила куртку и оружие в фойе особняка, так что их разделяла лишь ее майка.

Он хотел порвать и ее, но они еще не скоро смогут уединиться в его спальне: и вместо того, чтобы схватить и разорвать вещицу на части, он скользнул ладонями вниз, а затем под ткань, и поднял ее вверх, полностью обнажая грудь. Чееееерт… она не носила бюстгальтер даже когда сражалась, и это невероятно возбуждало.

Не то чтобы он нуждался в дополнительном заводе рядом с ней.

Когда звуки поцелуев эхом отразились в пространстве туннеля, он накрыл ждущие его вершинки губами и прижался к ней своей огромной эрекцией. Хекс поняла намек, который неосознанно посылал он, и ее рука скользнула вниз по его животу прямо к…

Джон откинул голову назад, позвоночник словно прошил электрический разряд, настолько сильный, что ему пришлось прервать поцелуй.

И прежде чем он успел произнести, Трахни меня, Хекс толкнула его к стене туннеля, а затем он почувствовал кожей холодный воздух, когда она распахнула на нем халат. Ее губы гуляли по его груди, клыки оставляли парный след, который затрагивал каждый нерв его тела, особенно те, что сосредоточились в головке члена.

Джон издал беззвучный крик, когда ее влажный рот нашел его горячую, твердую эрекцию, скользнул вдоль, принимая в себя полностью, охватывая своим теплым вакуумом. Она медленно двинулась обратно, пока головка с тихим влажным звуком не выскочила из ее мягких губ, а потом обвела ее языком. Пока Хекс ласкала его, его глаза были открыты, но темнота вокруг них создавала иллюзию, что он крепко-крепко смежил веки. Боже, слепота нисколько не мешала в этой ситуации: он четко и ясно представлял, как Хекс ласкает его член, стоя на коленях между его разведенными ногами, ее майка задрана над грудью, соски стоят твердыми вершинками, голова движется вперед-назад, вперед-назад.

А грудь колышется в такт каждому движению.

Он тяжело и громко дышал, чувствуя, как вес его тела равномерно распределился на здоровую и раненую ноги, но черт его подери, если он ощущал что-то, кроме того, что делала сейчас Хекс. Да его могло охватить пламя — ему было бы абсолютно все равно.

Да он и горел на самом деле — и пламя стало еще горячее, когда Хекс прижала его стоящий член к животу и пробежалась языком вниз по стволу, пока она не достигла тяжелых мешочков у основания. Один за другим она взяла их в рот, а затем снова вернулась к члену.

110

Бумажный колпак, надевавшийся ленивому ученику в виде наказания.