Законы любви

Ну вот! Он все сказал. И затаил дыхание, ожидая реакции графа. Что, если тот решит разорвать помолвку? Или настолько нуждается в деньгах, что предпочтет не обращать внимания на недостатки его дочери?

Флорентийский торговец надеялся на последнее. И потому облегченно вздохнул, услышав ответ графа:

— Ради нежной чувствительности Лючаны я стану потакать ее деликатной эмоциональности, сколько смогу. И даже пойду на компромисс. Поселю Сисели и ее няню Орву в большом коттедже в дальнем конце сада. Может, Лючана захочет поближе ее узнать. Вдруг девочка ей понравится, ибо она умна, очаровательна и добра. Когда настанет время, мое дитя вернется в большой дом.

— Что же, вполне разумное предложение, — кивнул торговец, сообразивший, что дальнейших уступок от графа ожидать не приходится.

Но совесть Пьетро, по крайней мере, была чиста. Он признался в слабостях дочери. И графу нет необходимости знать, что мать Лючаны Каролина покончила с собой. Правда была известна только мужу и донне Кларе. Священнику объяснили, что Каролина была лунатиком и во сне упала с балкона спальни. Церковь не должна пронюхать, что Каролина в минуты слабости завела любовника и, узнав, что понесла, предпочла покончить с собой, лишь бы не опозорить мужа и семью. Мастер Пьетро так и не узнал имени человека, соблазнившего или соблазненного его женой. Как ни странно, по городу не ходило никаких сплетен на этот счет. Спрятавшаяся за ширмой Лючана, поняв, о чем договорились отец и жених, злобно зашипела, но тут же прикусила губу. Став женой Роберта Боуэна, она получит определенную власть. И отродье мужа, по крайней мере, не будет путаться у нее под ногами.

— Он настоящий мужчина, твой будущий муж, — тихо закудахтала донна Клара. — Его ты не обведешь вокруг пальца. Не то, что своего отца и братьев!

— Еще как обведу, — процедила девушка.

Разве она не молода? Не прекрасна? И разве лорд не захочет угодить невесте? Он сделает все, чего она пожелает. Стоит только бровью повести, и он станет ее послушным рабом!

— Возможно, так и будет, — вздохнула донна Клара. — Все мужчины глупцы! Как удачно, что отец привез тебя в Лондон, оградив от неприятных слухов, касающихся твоих отношений с синьором ди Альба! Теперь он может вернуться во Флоренцию и гордо объявить о твоем замужестве и о том, что его дочь стала графиней! Твои младшие братья смогут заключить достойные браки с девушками из знатных домов, укрепив тем самым мощь семейства д’Анджело! Помни, что говорят во Флоренции: мужчина без денег — мужчина без веса. Ах, если бы ты только не связалась с ди Альбой!

— Между нами ничего не было! — солгала Лючана. — Я просто развлекалась в ожидании, пока папа найдет мне подходящего мужа.

— Я тебе верю, — кивнула донна Клара, хотя в душе сильно сомневалась.

Если девушка лишилась добродетели, обвинят ее, донну Клару. Она была бедной родственницей, и если ее выгонят, идти некуда. И что тогда с ней будет?! Лучше молчать и во всем поддакивать девчонке.

— Синьор Альба настоящий негодяй! Он надеялся получить твою руку, предварительно опозорив тебя в глазах всей Флоренции.

— Он был беден! — пренебрежительно бросила Лючана. — Зачем мне бедняк, когда за мной ухаживало столько богатых поклонников?! Альба красив, но глуп!

— Но и ты поступила не очень умно, связавшись с ним, — мягко упрекнула донна Клара. — И вот теперь тебе придется выходить замуж в Англии. Граф тоже беден, но благороден и уважаем в обществе. Ты будешь графиней. Он получит богатство, а ты и твои дети — титул. Это выгодное соглашение и за многие века заключалось сотни раз.

Слуга, спешивший к выходу, остановился, увидев женщин.

— Хозяин послал за вами, мадонна. Сказать ему, что вы здесь?

— Шут! — прошипела донна Клара, попытавшись дать слуге подзатыльник, от которого тот ловко увернулся. — Передай, что синьорина скоро выйдет к господам. А ты, дитя мое, следуй за мной. Нужно поправить прическу и платье, если хочешь понравиться графу.

— О, я понравилась бы ему, даже будь у меня косые глаза и кривые зубы, — сухо обронила Лючана и, выйдя из-за ширмы, приблизилась к мужчинам и грациозно присела в реверансе. — Папа!.. Милорд!.. — обманчиво мягким голосом пропела она, скромно опустив глаза, и поспешила сесть на табурет у ног отца.

Однако граф Лейтон подал ей руку и поднял с табурета.

— Ваш батюшка говорил со мной о ваших тревогах относительно моей дочери. Я вполне вас понимаю. Но вам следует знать, что моя дочь всеми признана законной. И как таковая, будет числиться среди моих наследников. Если вы не дадите мне сына, она когда-нибудь унаследует титул и поместье. Однако надеюсь, вы подарите мне несколько сыновей, мадонна Лючана.

— Прогуляйся с графом, — велел мастер Пьетро. — Вам следует узнать друг друга получше, прежде чем праздновать свадьбу.

Роберт Боуэн положил изящную ручку девушки на сгиб локтя и направился к выходу.

Когда они отошли на достаточное расстояние, Лючана объявила:

— Я рада, что вы не заставляете меня делить вас с вашей дочерью.

— Ее зовут Сисели, — спокойно ответил граф.

— Мне все равно. Я никогда ее не увижу.

— Да, вам совершенно не обязательно с ней встречаться. Вы будете слишком заняты. Богатое приданое и репутация вашей матушки как женщины плодовитой сделали вас достойной звания моей жены. Будете день и ночь лежать на спине, раздвинув ноги, пока не забеременеете моим ребенком. Я желаю сыновей, леди, и желаю их от вас.

Роберт толкнул ее в темный угол и, сжав лицо ладонями, обжег губы яростным поцелуем.

Сердце Лючаны громко забилось, когда большая рука графа обняла ее за талию, а вторая стиснула грудь. Пальцы нашли сосок и стали пощипывать.

— Мне известны слухи насчет ди Альбы! — прорычал Роберт.

— Ложь… — простонала Лючана.

Граф Лейтон понимающе усмехнулся.

— Посмотрим, леди, — язвительно бросил он, прикусив мочку ее уха. — Я не глупец. И если у вас на левом бедре есть крошечная родинка в форме сердца, я буду точно знать, кто из вас двоих лжец: вы или ди Альба.

Он снова стал целовать ее.

— Я девственна, — настаивала Лючана, бледнея. — Клянусь невинностью Пресвятой Девы! Я девственна.

— И это я скоро узнаю, леди, — жестко бросил граф и, снова рассмеявшись, добавил: — Не бойся, Лючана. Меня влечет твое богатство, а не твоя добродетель. Но предупреждаю: с этого момента ты должна оставаться верна мне, мне одному. Если когда-нибудь я узнаю, что ты мне изменила, — убью тебя собственными руками, и любой суд меня оправдает. Ты все поняла? Больше ты не станешь распутничать.

Ледяной взгляд голубых глаз обдавал ее холодом.

— Да, милорд, — прошептала Лючана. — Но клянусь, что ни одна мужская плоть не проникала в мое тело. И не проникнет. Кроме вашей, конечно.

Боже! А ведь англичан считают холодными людьми, но про этого такого не кажешь! Он возбуждал ее. Воспламенял. Лючана чувствовала, как между ее нижними губами собирается влага. Она уже почти влюблена в него и трепещет в могучих руках. Роберт не будет делить ее ни с одним мужчиной, но и она не захочет делить его ни с одной женщиной! Даже с его маленькой дочкой!

Граф не знал, насколько искренней была с ним его нареченная, но все же верил, что Лючана — женщина благородная, и то, что случилось во Флоренции, не повторится в Англии. Он случайно узнал от вернувшегося из Флоренции друга о сплетнях, ходивших насчет синьора Винсенте ди Альба и Лючаны Марии Пьетро д’Анжело. Некоторые утверждали даже, будто отец увез девушку потому, что та была беременна. Но Роберт знал, что это неправда, поскольку отец и дочь пробыли в Лондоне больше года. Друг рассказал также, что синьор ди Альба по уши в долгах и убедил кредиторов, что, когда мастер Пьетро с дочерью вернутся, он получит богатую жену.

— Вы верите мне, милорд? — тихо спросила Лючана, умоляюще глядя на него.

Не получив ответа, она прижалась к нему. Граф тихо рассмеялся, распознав ее нарастающее вожделение.

— Скоро, малышка, — пообещал он, гладя ее шелковистые волосы. — Мы не станем медлить со свадьбой.