Шаги по воде

Глава 4

О странностях любви

Стелла Ганина тоже деловая женщина. И значит, обречена на вечную девственность. Трезвая и предприимчивая, Стелла примерно раз в год или полтора «ударяется в загул». Это значит, что появляется наконец тот единственный, подходящий по всем статьям. Умен, хорош собой, прекрасный любовник и, что редкость по нашим временам, джентльмен. Я уверена, что мужчин, обладающих подобными качествами, в природе практически не осталось, а Стелла, устав от одиночества, смотрит на мир сквозь розовые очки. К сожалению, я права. Джентльмен, умница и рыцарь на поверку всегда оказывался альфонсом и рыбой-прилипалой, и Стелле стоит больших трудов впоследствии от него избавиться.

В такие моменты я удивляюсь тому «размазанному» состоянию, в которое впадает деловая женщина Стелла. Она плачет, жалуется на судьбу и обвиняет себя в том, что невезучая. По закону компенсации, а в законах Стелла разбирается хорошо, так как она юрист и представляет на сделках «Global Village», среди многих плюсов, которыми одарила ее судьба, имелся лишь один, но весомый минус – отношения с противоположным полом. Стелле – умнице, красавице, богатой и предприимчивой деловой женщине – не везло с мужчинами.

Мне иногда кажется, что в ней больше мужских качеств (или тех, которые считаются традиционно мужскими), чем женских. Если бы она была дурой набитой или хотя бы делала вид, что дура, капризничала, строила глазки, надувала губы, умело лавировала между «дам – не дам», одним словом, обладала «сундуком с хитростями» прабабки Евы, то… тогда это была бы не Стелла. Она шла по жизни с открытым забралом и влюблялась безоглядно, страстно, на всю жизнь.

Одна поэтесса сказала, обращаясь к мужчинам: «Меж вашей пылкостью и скукой лишь та уверенно пройдет, в ком нет любви, а лишь расчет в союзе с Евиной наукой. А тем, кто любит вас, увы, любовь всегда ломает крылья!» Прекрасные стихи, хотя и написаны в четырнадцатом веке совсем молоденькой девушкой, которая вскоре ушла в монастырь. Что неудивительно – тот, кто в раннем возрасте так пронзительно чувствует несовершенство мира, умирает молодым или уходит в монастырь. Удивительно другое – несмотря на социальный прогресс, женскую эмансипацию, технологическую и сексуальную революции, Интернет, стихи, написанные около пятисот лет назад, до сих звучат вполне актуально.

По голосу Стеллы я поняла, что у нее случилась новая любовь до гроба, чем необходимо срочно поделиться со мной. Выговориться нужно. Рассказать, какой «он» необыкновенный, замечательный и, разумеется, не такой, как все. Я только диву давалась, как холодная и расчетливая Стелла теряет голову, встретив очередного избранника. Избранники ее, как правило, принадлежали к одному и тому же типу – некрупные бесцветные блондины с интеллигентными, изрядно потрепанными жизнью и обстоятельствами физиономиями, часто пьющие. Главное достоинство этих мужчин заключалось в том, что они умели красиво говорить, особенно после рюмки-другой.

В Глеба Чулкова Стелла влюбилась, когда услышала из его уст фразу: «Немыслимо дурацкая ситуация, безумие какое-то, я просто теряюсь, и, если вы мне не поможете, я, честное слово, брошусь с балкона». Он пришел в ее юридическую фирму за советом – что-то не поделил с соседом, и «этот жлоб» его буквально преследовал. Потом оказалось, что живет Чулков на первом этаже и бросаться с лоджии может хоть десять раз на дню без всякого для себя ущерба.

– Он такой беспомощный, такой тонкий, такой неприспособленный, – сияя глазами, рассказывала Стелла. – Интеллигент до мозга костей, вымирающая порода. Не женат. Говорит, что робеет перед современными женщинами, которые курят, пьют и ругаются матом… Представляешь? Мне кажется, он пропадет без меня.

Я подумала тогда, что если Чулков не погиб до сих пор, то вряд ли жизни его угрожает серьезная опасность в дальнейшем, но промолчала, дивясь про себя иррациональности подруги.

Чулков ухаживал очень красиво – цветы, театр, целование рук и никаких поползновений на женские честь и достоинство. Однажды Глеб попросил у Стеллы денег взаймы, сказав при этом, что на свете существует лишь один человек, от которого он может принять помощь. Стелла, польщенная его доверием, дала. Дела у него шли все хуже – друг, которому он доверил все, что у него имелось, и даже одолжил на стороне крупную сумму под большие проценты, внезапно исчез, не вернув долг. Возможно, его убили бандиты-кредиторы. И теперь жизни Чулкова угрожает опасность, если он не вернет деньги…

Стелла, помогающая людям дельными юридическими советами, оказалась беспомощной перед проходимцем Чулковым. Любовь застила ей глаза. Она бросала деньги в Чулкова, как в бездонную бочку. Потом выяснилось, что он игрок, проводящий все свободное время в казино за картежным столом. Женщины Чулкова не волновали, чем и объяснялась его неправдоподобная деликатность в вопросах секса.

Потом был Артур Кременецкий, местный поэт. Тоже необыкновенный. Потасканный блондин с лживо-мечтательными глазами и хорошо подвешенным языком. Человек горькой судьбы, влачащий жизнь в одиночестве. Правда, с собакой – белым с черными пятнами далматинским догом по имени Принц, подаренным ему женщиной, которая его любила… Дойдя до этого места в своей биографии, Артур многозначительно замолкал. Предполагалось, что женщина, любившая его, таинственно и трагически исчезла из его жизни, а возможно, из жизни вообще.

Когда-то Артур выпустил тонкую книжку стихов, довольно слабых и каких-то вторичных. У читателя создавалось впечатление, что это он уже где-то читал, причем не раз. Стелла помогла ему со второй книжкой. Окрыленный успехом, Артур немедленно приступил к написанию третьей. Он все реже встречался со Стеллой, объясняя это участившимися приливами вдохновения.

– Я работаю как проклятый, – говорил Артур томно. – Особенно по ночам, когда тьма опускается на мир, скрывая его несовершенство.

Потом появилась жуткая баба, оказавшаяся ревнивой подругой поэта, она учинила Стелле скандал, визгливо выкрикивая разные глупости и при этом называя поэта «эта сволочь Колька». Имя «Артур» оказалось литературным псевдонимом. По ее словам, Колька альфонс и трутень, единственной обязанностью которого было выгуливать драгоценного далматинца. Позавчера Колька дога потерял, что переполнило чашу терпения женщины, и она решила расставить точки над «i». Она почему-то решила, что Принц потерялся из-за Стеллы, стервы, отбивающей чужих мужиков, в которых вложено немерено денег и сил. Якобы сволочь Колька сидел у Стеллы, а дога оставил на улице, и его увели.

Стелле пришлось заплатить за собаку, равно как и за третий поэтический сборник, так как типография уже запустила книжку в производство.

И так далее, и тому подобное. Судьба? Наверное, судьба.

Последние полгода Стелла пребывала в миноре, расставшись с пианистом филармонии, трепетным и хрупким молодым человеком недокормленного вида. Сожительница под горячую руку выбросила его на улицу, и пианисту грозила смерть от холода – дело было зимой. Он пришел к Стелле по чьему-то наущению узнать, не имеет ли он права на угол в квартире сожительницы. Рассказал свою печальную историю. Этого молодого человека нельзя назвать жуликом или альфонсом. Во всяком случае, осознанным альфонсом. Он был не от мира сего, а от мира музыки. В тоскливых глазах его навечно застыли испуг и одиночество. Он, в отличие от других, оказался немногословен. Создавалось впечатление, что мыслит он музыкальными фразами, которые переводит на человеческий язык, снисходя до общения с окружающим миром.

Стелла немедленно бросилась устраивать его судьбу. Определила к знакомым, которые сдавали комнату, живописала его бедственное положение. Она спасла пианиста от смерти в сугробе, но начались проблемы, которые трудно было предусмотреть заранее. Хозяева квартиры, приятнейшая пожилая чета, чьи дети давно выпорхнули из гнезда, прониклись бедственным положением талантливого молодого человека и приняли живейшее участие в его судьбе. Желание стать путеводной звездой для ближнего – недуг довольно распространенный.