Феодальное общество

Феодализм, сеньориальный режим - путаница в этих понятиях началась еще раньше. Началась она с того, как употреблялось слово «вассал». Отпечаток аристократизма слово «вассал» получило в результате исторического развития, отпечаток этот никогда не был определяющим; в средние века вассалом могли называть серва - сервов и вассалов сближало то, что они были лично зависимы, - а могли так называть и просто держателя. По сути, это было заблуждением, смысловой ошибкой, характерной для районов, которые не были полностью феодали-зированы, таких, как Гасконь или Леон, но по мере того, как забывалось изначальное содержание подлинных вассальных отношений, это употребление становилось все более распространенным. В 1786 году Пересьо пишет: «Общеизвестно, что во Франции сеньор называет своих слуг вассалами» (385). Одновременно с этим возникает обыкновение называть, вопреки этимологии, «феодальными правами» те повинности, которые были связаны с крестьянскими держаниями: объявив о своем намерении разрушить феодализм, деятели Революции в первую очередь думали о разрушении сеньорий. Но и в этот вопрос необходимо вмешательство историка. Сеньория, основополагающий элемент феодального общества, - институт гораздо более древний, чем феодализм, и существовавший дольше него. Эти два понятия должны быть разведены для того, чтобы можно было ими пользоваться.

Постараемся же связать - в самых общих чертах - с европейским феодализмом именно то, что открыла нам его история.

Главные черты европейского феодализма

Проще всего начать нашу характеристику с перечисления того, чего в феодальном обществе не было. Не было родственных кланов как основы общества. Родственные связи продолжали играть значительную роль, но они не были главными. Феодальные связи, собственно, и возникли именно потому, что кровные узы ослабели. Понятие государственной власти сохранялось, оно воспринималось как доминирующее над множеством мелких властей, но при этом государство было крайне ослаблено и не могло исполнять своих функций, в частности, функций защиты. При этом нельзя сказать, что феодальное общество резко отличалось от общества, построенного на родственных связях, или от общества, управляемого государством. Оно было сформировано именно такими обществами, и, естественно, сохраняло на себе их отпечаток. Отношения личной зависимости, характерные для него, были чем-то вроде искусственных родственных уз, и дружины на первоначальном этапе были подобием родственных кланов; власть мелких господ, которые появились во множестве, по большей части представляла собой подобие королевской власти.

Европейский феодализм - результат распада более древних обществ. Он будет непонятен без потрясений, вызванных нашествием германских племен, в результате которого произошло насильственное совмещение двух обществ, расположенных на разных ступенях развития. Структуры как одного общества, так и другого были разрушены, и на поверхности вновь появились социальные привычки и образ мыслей древних времен. Феодализм окончательно сформировался в атмосфере последних варварских натисков. Для этого общества характерно замедление общественной жизни, почти полная атрофия денежного обмена, что делало невозможным функционирование оплачиваемого чиновничества, и переключение сознания на чувственное восприятие непосредственно близкого. Как только все эти характеристики стали меняться, стало меняться и феодальное общество, превращаясь во что-то иное.

Феодальное общество было скорее обществом неравенства, чем обществом иерархии, обществом господ, а не аристократов, сервов, а не рабов. Если бы рабство продолжало играть в нем значительную роль, формы собственно феодальной зависимости в применении к нижним классам не возникло бы. А что касается социума, то в атмосфере всеобщего хаоса главная роль принадлежит искателям приключений, - память людей слишком коротка, социальное положение слишком неустойчиво, чтобы возникла и поддерживалась четкая кастовая лестница.

Между тем феодальный режим предполагал подчинение множества неимущих небольшому количеству могущественных. Унаследовав от романского мира зачаточные сеньории в виде вилл, а от германских деревень институт старост, этот режим укрепил и распространил эксплуатацию человека человеком, крепко связав воедино право на доходы с земли с правом управлять, в результате чего и возникли настоящие сеньории. К выгоде олигархии прелатов и монахов, обязанных добиваться благосклонности небесных сил. А главное, к выгоде военной олигархии.

Нам будет достаточно краткого сравнительного анализа для того, чтобы показать: отличительной чертой феодальных обществ было почти полное совмещение сословия госиод-сеньоров с сословием профессиональных воинов, тяжело вооруженных конных рыцарей. Мы уже успели убедиться: там, где в качестве войска использовали вооруженных крестьян, либо не было феодальных институтов, вроде сеньорий, либо и сеньории, и рыцарство были в зачаточной форме - так было в Скандинавии, так было в Астуро-Леонских королевствах. Еще более яркий пример того же самого - Византийское государство, поскольку и его политика, и его учреждения формировались более осознанно. После антиаристократических выступлений VII века византийское правительство, со времен Римской империи традиционно располагавшее административной властью, испытывая нужду в надежном и постоянном войске, создало систему военно-податных наделов, их арендаторы должны были поставлять воинов государству. Чем не феод? Но в отличие от Запада владельцем его был скромный крестьянин. Отныне государь должен был заботиться только о сохранности этого «солдатского имущества», оберегая как его, так и других малоимущих от посягательств богатых и могущественных. Между тем в конце XI века из-за тяжелых экономических условий отягощенные долгами крестьяне начинают терять свою независимость, а государство, ослабленное внутренними распрями, не может их защитить. В результате государство теряет не только налогоплательщиков. Оно лишается собственного войска и попадает в зависимость от магнатов, которые одни только могут набирать теперь нужное количество воинов среди зависимых от них людей.

Еще одной, характерной для феодального общества, чертой была тесная связь подчиненного со своим непосредственным господином. И так, снизу вверх, от узелка к узелку, цепляясь друг за друга, как звенья цепочки, самые бессильные в обществе были соединены с самыми могущественными. Даже земля в этом обществе казалась богатством потому, что давала возможность обеспечить себя «людьми», которым служила вознаграждением. «Мы хотим земли», - говорят нормандские сеньоры, отказываясь от драгоценностей, оружия, лошадей, которых дарит им герцог. И разъясняют, говоря между собой: «Мы тогда сможем содержать много рыцарей, а герцог этого не сможет» (386).

Нужно было только определить права получающего землю в качестве вознаграждения за службу, срок владения ею был поставлен в зависимость от преданности. Решение этой проблемы составляет еще одну оригинальную черту западного феодализма, и, возможно, даже самую оригинальную. Если служилые люди славянских князей получали от них земли в дар, то французские вассалы, после некоторого периода неопределенности, стали получать их в пожизненное владение. Причиной этому было следующее: в сословии, облеченном высокой честью служить господину оружием, отношения зависимости возникли как добровольный договор двух живых людей. Личные взаимоотношения предполагали наличие определенных моральных ценностей. Но взаимные обязательства очень скоро перестали быть личными: возникла проблема наследственности, неизбежная в обществе, где семья по-прежнему оставалась значимым фактором; под влиянием экономической необходимости возникла практика «помещения на землю», завершившаяся тем, что служба стала зависеть от земли, а вовсе не от человеческой верности; наконец, стали множиться оммажи. Вместе с тем преданность вассала продолжала во многих случаях оставаться великой силой. Однако эта преданность не стала тем социальным цементом, который спаял бы общество сверху донизу, объединив воедино все сословия, избавив это общество от опасности дробления и беспорядка.