Феодальное общество

Кроме Роберта Благочестивого, который созывал ассамблеи с тем, чтобы присутствующие клялись соблюдать мир, остальных Капетин-гов не слишком заботило существование этого института: возможно, они считали его существование посягательством на собственную миссию блюстителей порядка. Когда при Людовике VI прихожане пошли на осаду феодальных замков, то это было службой королю. И когда его преемник в 1155 году объявил мир на десять лет, то как бы ни была значима для этого мира постоянная деятельность мирных лиг, декрет о нем был выражением прежде всего монаршей воли. Зато в самых могущественных северных герцогствах Франции, Нормандии и Фландрии, правители сочли нужным участвовать в клятвах мира. В 1030 Бодуэн IV Фландрский объединился с епископом Нойон-Турне с тем, чтобы созвать обширное собрание для коллективной мирной клятвы. В 1043 году совет в Кане, вполне возможно, не без влияния фламандских грамот, объявил Божье перемирие. Но в герцогствах не было и речи о каких-либо вооруженных объединениях. Их бы никогда не потерпели, да и большой необходимости в них не было. Очень скоро граф ли, герцог, - в Нормандии этому способствовала традиция скандинавского права, - заменили церковь, взяв на себя функции законодателей, судей и охранителей общественного порядка.

В империи движение мира имело самые длительные последствия и самые неожиданные повороты. Мы уже знаем, как резко не принимали его поначалу. Но с XI века уже собираются большие ассамблеи для общего примирения и отказа от всяческого насилия. Однако собираются они по декрету короля и собрания именуются королевскими. Так происходит до ссоры Генриха IV с папой Григорием VII. После чего первое Божье перемирие было провозглашено в 1082 году в Льеже епископом, собравшим баронов своего диоцеза. Место и дата заслуживают особого внимания. Лотарингия больше, чем Германия, была подвержена влияниям, приходящим с Запада. Всего-навсего пять лет прошло с того времени, как против Генриха IV поднялся первый анти-король. Ассамблея в Льеже, собранная имперским епископом, не несла ничего антимонархического. Генрих одобрил ее. Но из Италии. Примерно в то же время в той части Германии, где не признавалась императорская власть, бароны стали объединяться, ощутив необходимость борьбы с беспорядком. Церковь и местные власти тоже почувствовали необходимость взять на себя королевские обязанности.

Но императорская власть была еще достаточно сильной, чтобы отказаться от них в пользу кого бы то ни было. По возвращении из Италии Генрих IV стал издавать законы против насилия. С этих пор императоры и короли время от времени обнародуют обширные указы, касающиеся мира, то в одной какой-нибудь провинции, то в империи целиком. Однако эти указы не были повторением старого. Дошедшее до Германии через Лотарингию влияние французских мирных клятв сказалось в том, что когда-то общие и абстрактные указы превратились в достаточно подробные указания. Через некоторое время в них стали появляться предписания, которые к первоначальной тематике имели весьма отдаленное отношение, «Friedesbriefe - единственные законы, которыми пользуется Германия», - совершенно справедливо отмечено в швабской хронике начала XIII века (365). Деятельность мирных лиг имела самые неожиданные последствия: в Лангедоке она способствовала появлению нового налога, а в Германии возобновлению королевской законодательной деятельности.

В Англии X и XI веков тоже были лиги или гильдии мира, но несколько своеобразного характера. Первые письменные документы лондонских гильдий, которые мы имеем, относятся к промежутку между 930 и 940 годами; эти удивительные свидетельства царящего в те времена насилия и беспорядка противопоставляют им оперативное правосудие: наличие преследователей, которые гонятся по тропам за угонщиками скота - чем не вестерн героических времен «Границы»? Но это была светская полиция редкой сплоченности, народное уголовное право, чья кровавая суровость - документы тому свидетельство - шокировала короля и епископов. Под гильдией германское право понимало сообщество свободных людей, не связанных между собой родством; родство в какой-то степени гильдия и замещала: клятва, совместные трапезы, которые в языческие времена сопровождались жертвенными возлияниями, иногда общая касса, и всегда обязательство взаимной помощи были главными и отличительными чертами гильдий: «в дружбе и в мести, мы всегда будем вместе», - говорится в лондонских ордонансах. В Англии, где отношения личной зависимости возникли гораздо позже, чем на континенте, эти сообщества не были запрещены, как в государстве Каролингов, напротив, они были приняты королями, которые надеялись с их помощью поддерживать порядок. У человека могло не оказаться родственников, у него могло не быть господина, в этом случае гильдия возмещала недостающие связи. После завоевания сильное нормандское государство не отказалось от англосаксонской традиции взаимной поддержки. Она стала называться frankpledge - краткую историю этого понятия мы уже очертили (366) -и превратилась в часть новой сеньориальной системы. Своеобразие развития английского общества состояло в том, что оно от жизни коллектива свободных людей, лишь частично подчиненных власти правителя, резко перешло к жизни подданных могущественного монарха; миротворческие институты французского типа не могли возникнуть и прижиться при сильной монархической власти.

Но и на континенте воплотить мечту о мире, который так ревностно пытались установить с помощью договоров и клятв, удалось все-таки королям и герцогам, которые сумели по-новому организовать внутренние силы.

Г л а в а V. НА ПУТИ К ВОССТАНОВЛЕНИЮ ГОСУДАРСТВА: НАЦИОНАЛЬНЫЕ ВАРИАНТЫ

Основания для перегруппировки сил

На протяжении второго периода феодальной эпохи власть, которая была так распылена, начинает понемногу концентрироваться, но не путем возникновения новых институтов, а путем возникновения у старых институтов совершенно новых возможностей управления. Германия кажется исключением на этом фоне, но это впечатление мнимое, поскольку государственная власть не означает обязательно власть короля. Процесс, стало быть, был повсеместным, значит, и причины его возникновения были общими для всего Запада. Составляя их перечень, достаточно прочитать в обратном порядке список тех, которые повели к распылению.

Прекращение набегов, с одной стороны, освободило королевскую и герцогскую власть от долга, который истощал их силы, а с другой, способствовало росту населения, которое заселило и распахало многие залежи и пустоши. Заселенные земли способствовали порядку, а увеличение рабочих рук обновлению городов, развитию ремесел и торговли. Увеличилось и количество денег. Благодаря расширению денежного обмена вновь стали поступать налоги. С поступлением налогов стало возможно содержать оплачиваемых чиновников, а не пользоваться давно уже неэффективными услугами тех, кому должности доставались по наследственному договору. Стало возможно содержать армию. Безусловно, и крупные, и мелкие сеньоры тоже старались извлечь выгоду из экономических перемен, как мы видели, они назначали тальи. Но у короля, у герцога земли и вассалов было почти всегда больше, чем у кого бы то ни было. К тому же сама природа королевской власти была особенной по сравнению с другими, поэтому у короля было больше возможностей повышать налоги, особенно с церквей и городов. Ежедневный доход Филиппа Августа равнялся примерно половине годового дохода одной принадлежащей монахам сеньории, которая, правда, не числилась среди самых богатых, но обладала весьма обширными землями в весьма процветающей провинции (367). Таким образом, государство вновь стало располагать тем, что дает неоспоримое превосходство - богатством, которое было неизмеримо больше всего, чем владели отдельные фамилии, или даже несколько фамилий вместе.

Менялось и общественное сознание. Культурное «Возрождение» конца XI века подготовило умы к восприятию социальных связей более абстрактного характера, каким было подчинение человека государству, по сравнению с подчинением человека человеку. Воскресли воспоминания о могучих государствах, о просвещенных монархиях прошлого: о Римской империи, чьи властители-самодержцы, законодательные кодексы и исторические книги дышали величием, об окруженной легендами империи Каролингов. Конечно, образованных людей, на кого могли повлиять подобные представления, было ничтожно мало по сравнению с числом неграмотных. И все-таки слой образованных стал гораздо шире. Образование сделалось достоянием светской среды, к нему стремилась уже не только высшая аристократия, но и простое рыцарство. На правящие должности монархия предпочитала назначать рыцарей, а не духовных лиц: времена были такими, что глава любого округа должен был быть одновременно и главой военного отряда; рыцарей не отвлекали от земных дел дела небесные, и они давно уже стали знатоками законов и правил, поэтому средней руки дворяне, гораздо раньше буржуазии, стали главным штабом обновленных монархий: Англии Генриха Плантагенета, Франции Филиппа Августа и Святого Людовика. Обычай, привычка и умение писать позволили государям завести у себя канцелярии и административные архивы, благодаря которым власть обеспечивает себе долгую жизнь. Списки обязанностей, связанных с феодами, бухгалтерские счета, регистрация полученных и отправленных посланий - такие документы появляются в изобилии начиная с середины XII века в англо-нормандском государстве, в самой Нормандии и на Сицилии; к концу того же века и на протяжении следующего - во Франции и большинстве европейских герцогств. Их появление служит своеобразным сигналом: зарождается новая власть - новая или, вернее, существовавшая только в больших церквях или при папском дворе, и начавшая распространяться - имя ей бюрократия.