Фонограф-свидетель

– Это очень остроумная догадка, Дик, – согласился Ник Картер, – и я считаю этих негодяев вполне способными на такой замысел. Сознание, что любимая дочь сбилась с пути, наверное заставила бы гордого отца не только совершить самоубийство, но предварительно и лишить Наталью наследства; а ее права тогда, конечно, перешли бы к братьям и сестре. Но, когда замысел не удался вследствие упорного нежелания Натальи подчиниться, они задумали убить и отца, и дочь, а затем присвоить себе состояние при помощи подложного завещания. Все это придумано очень хитро, да, по всей вероятности, и исполнено удачно. Я только не понимаю того, каким образом можно было просто похитить из такого дома молодую девушку и держать ее где-то взаперти. Надо ведь полагать, что отец принял все зависящие от него меры к розыску своей любимой дочери.

– Если только ее не оклеветали в его глазах еще раньше, – произнес Дик, – видишь ли Ник, именно над возможностью этого факта я сильно задумывался. При этом у меня и явилась мысль, что отец Натальи либо сановник, либо государственный деятель или кто-нибудь в этом роде, и что он по делам службы часто надолго отлучался из дома. По всей вероятности, Оливетта, будучи старше Натальи на шесть лет, воспитывала последнюю. Мы знаем, что Оливетта была лицемерна и коварна, но умела казаться чрезвычайно приветливой, точно так же, как и брат ее, Макс. Рудольф же не умел скрывать своего хищного характера. Надо полагать, Оливетта давно уже наушничала старику. Она целыми годами неустанно жаловалась на недостойное поведение Натальи, а когда последняя в один прекрасный день скрылась, то заговорщикам было уже нетрудно убедить сомневавшегося в чистоте своей дочери отца в том, что Наталья бежала со своим любовником.

– Все это я отлично понимаю, – согласился Ник Картер, после некоторого раздумья, – и, если братья и сестра подтасовали таким образом карты, то достаточно было одного наглядного факта, чтобы довести отца до отчаяния и заставить его лишить Наталью наследства. Но, ведь все это могло случиться также с богатым коммерсантом?

– Не думаю. У коммерсанта первую роль играет чековая книжка и текущий счет в банке, – ответил Дик, – у коммерсанта, разумеется, тоже есть сердце, и он тоже будет сокрушаться о блудной дочери, но это не доведет его до самоубийства, так как подобный инцидент не пошатнет его положения в торговом мире. Другое дело – сановник или государственный деятель: на него будут указывать пальцами и говорить: "ведь это министр такой-то, или сенатор такой-то!" "Ведь это отец той самой, которая...". Подобные сплетни обязательно повредят ему в обществе и доведут его до крайности.

– Другими словами, – заговорил Ник Картер, – если мы хотим добиться выяснения этого таинственного случая, то нам следует узнать, в какой именно высокопоставленной семье разыгралась такая трагедия?

– Жаль, что мы не знаем, кто такая эта Диана, – заметил Дик, – какую роль играла она во всей этой истории? Наталья, очевидно ее не знала, так как ей неизвестна была даже фамилия этой Дианы.

– Этот пункт и для меня неясен, – согласился Ник Картер, – я склонен думать, что Диана была невеста, но во всяком случае незаконная супруга одного из братьев, так как в последнем случае Наталья знала бы ее.

– Да, нам предстоит решить весьма сложную задачу и придется поломать голову, – произнес Дик, вставая, – а теперь я пришлю к тебе Патси, так как я пока ничего не могу прибавить к тому, что сказал.

Тотчас же после ухода Дика в комнату вошел Патси.

– Ну что, Патси? – спросил Ник Картер, – к какому ты пришел заключению?

– Пока еще ни к какому. Мне только кажется странным, что двенадцатый валик тоже оказался в чемоданчике. Кто снял его и упаковал?

– От этом я уже говорил с Диком, – отозвался Ник Картер, – и нам кажется, что мы догадались, в чем дело. Пусть Дик сам тебе расскажет, какого мнения он в данном случае придерживается. Что ты можешь сказать еще?

– Хотелось бы знать, кто такая эта Диана?

– Об этом мы поговорим потом, сначала говори о своих догадках.

– Видите ли, Наталья распевала исключительно старинные песни, а это странно, так как молодые девушки редко поют старые песни, если им известны мотивы новых.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Мне кажется, что Наталья воспитывалась где-нибудь в монастыре, или в каком-нибудь помещичьем замке, окруженном огромным, вековым парком. По всей вероятности, Наталья воспитывалась под руководством старой девы, которая и научила ее тем песням, что были в моде во времена ее юности.

– Что общего между этим обстоятельством и нашим расследованием? – спросил Ник Картер в недоумении.

– Я хочу этим сказать, что девушка, проживающая в уединенном месте и редко видящаяся со своим отцом, может пропасть без вести, не возбуждая этим особого внимания. Почем знать, сколько недель прошло со времени ее похищения до того момента, пока отец заподозрил недоброе!

– Пожалуй, это правильно, – согласился Ник Картер, – я даже склонен думать, что люди, редко видевшие Наталью, не знают еще и теперь, что ее уже нет более в живых.

– Именно, – подтвердил Патси, – быть может, даже сам старик-отец не знает о смерти своей дочери.

Значит, ты полагаешь, что отец Натальи еще жив?

– Я даже уверен, что Макс, Рудольф и Оливетта находятся при нем, и, по всей вероятности, старик в настоящее время живет на своей вилле. Вот все, что я пока могу сказать. Я нарочно не касался деталей, о которых вы, вероятно, уже беседовали с Диком.

– Да, а теперь позови ко мне Тен-Итси.

– Я напряженно думал над всей этой историей, – заговорил Тен-Итси, не дожидаясь вопроса своего начальника, – и больше всего ломал себе голову над этой загадочной Дианой! Кто она такая? Какую роль играет она в этой потрясающей драме?

Ник Картер усмехнулся.

– Можно подумать, что вы все сговорились, – заметил он, – каждый из вас обращает особое внимание на эту Диану!

– Это доказывает, что она, по всей вероятности, является главной зачинщицей, – ответил молодой японец, – я считаю ее душой всего заговора, главным действующим лицом, которое, как в театре марионеток, остается за кулисами, но руководит действиями всех фигур.

– На чем ты основываешь это предположение.

– Прежде всего на том, что Диана сумела держать себя в стороне так удачно, что даже Наталья не знала, кто она такая. Во всяком случае она не была слепым орудием или исполнительницей чужой воли, так как тогда ее выдвинули бы на первый план и поручили бы ей совершение убийства. Но нам известно, что Наталья так и не узнала, что это за личность. Кроме того, одна только Диана сохранила спокойствие и присутствие духа во время убийства Натальи.

– Недурно, продолжай, – заметил Ник Картер.

– Мне кажется, – продолжал маленький японец, – что эта Диана, женщина очень коварная. Она, как предусмотрительный полководец, не выходила на передовые позиции, для того чтобы иметь возможность удобнее руководить действиями своих войск. Как истинный стратег, она личного участия в деле не принимала, а ограничивалась тем, что распоряжалась действиями заговорщиков.

– Другими словами, ты считаешь Диану зачинщицей? – спросил Ник Картер.

– Да, в ее лице я вижу главную виновницу. Рудольф был безвольным орудием в ее руках, а Макс и Оливетта тоже исполняли только ее приказания. Рудольфом она управляла путем железной строгости, а Макса и Оливетту держала в повиновении, благодаря своему умственному превосходству. Приблизительно в таком виде я представляю себе взаимные отношения заговорщиков между собой. По моему, в дело было замешано не четыре, а пять человек. Кто же упаковал валики и остальные предметы в чемодан, кто отправил чемодан, как не это пятое лицо?

– По поводу этого лица мы все сходимся во мнениях, – с улыбкой заметил Ник Картер, – а кто же, по твоему был этот загадочный незнакомец?

– Не знаю, сойдемся ли мы во мнениях и теперь, – нерешительно ответил Тен-Итси, – так как, по моему мнению, ни четверо заговорщиков, ни их жертва не имели понятия о присутствии этого пятого лица.