Мужчина из мечты

Она осторожно ступила на пушистый ковер, такой ослепительной белизны, что по нему страшно было ходить в обуви. Зеркальный шкаф во всю стену, зеркальный потолок и просто зеркало на стене зрительно увеличивали и без того огромную комнату. В центре спальни стояла кровать, поражающая своими размерами. Алка, словно демонстрируя свое отношение к этому великолепию, плюхнулась прямо с ногами на бледно-лиловое шелковое покрывало.

— Смотри, Нинка, какие здесь прибамбасы. И она принялась показывать Нине встроенные в высокую полукруглую спинку кровати часы, радио, магнитофон, нажимала на кнопки, и загорались разноцветные стеклянные трубки причудливой формы, которые служили светильниками.

Вообще, Нине показалось, что с осветительными приборами тут явный перебор. Правда, на зеркальном потолке не было люстры, ее заменяли многочисленные маленькие бра на стенах и большие торшеры, расставленные по всей комнате. Нина восхищенно присвистнула, разглядывая настоящий миниатюрный фонтан с розовой подсветкой. Потом она надолго застыла перед туалетным столиком, на котором теснилось множество флаконов с духами самых дорогих фирм. Нина не поленилась перепробовать их все: и простые цветочные; и холодные, сдержанные, словно скандинавская весна; и терпкие, с экзотическим ароматом южной ночи. Каждый флакон являл собой настоящее произведение искусства. Названия, правда, Нине ничего не говорили, она их прочитывала, не запоминая.

— Зачем тебе столько? Мне всегда казалось, что у женщины должен быть какой-то один, свой аромат.

— Вовсе нет! Мне, например, одни и те же духи быстро надоедают. И потом, я люблю, чтобы запах подходил под настроение, а оно меняется. И вообще, одинаково пахнуть скучно. Слушай, давай я тебе подарю что-нибудь, выбери, что тебе нравится.

Нина не заставила себя долго упрашивать. Размышляла она тоже недолго и поставила себе на ладонь маленький фигурный флакончик с надписью «Голубая лагуна», духи с надолго запоминающимся ароматом.

Алла, устроив Нину, уехала на сеанс массажа. Она сказала, что вернется вместе с Давидом, и велела Нине отдыхать и расслабляться. Она притащила в ее комнату вазу с фруктами, несколько вазочек с орехами, выдала ей детектив Агаты Кристи, даже на русском языке. И теперь Нина с наслаждением валялась на мягкой кровати, листая страницы и щелкая орешки. Она решила не ломать себе голову над проблемой, пра-ва Алка или нет.

«Кто я, собственно говоря, такая, чтобы судить ее. Она взрослый человек, пусть устраивает свою жизнь как хочет. Она не вредная, не жадная, приняла меня, духи подарила. В конце концов, каждый сам вправе распоряжаться своей жизнью!»

Нина услышала шум подъехавшего автомобиля, голоса, шаги, и в комнату без стука влетела Алка.

— Вставай, Давид приехал. Я ему про тебя рассказала, он очень рад, что ты у нас остановилась. Он сейчас повезет нас ужинать в «Кинг Джордж» — это такой шикарный ресторан. Да, тебе надо переодеться к ужину.

— Во что? У меня же ничего нет, я вещи оставила в камере хранения на автостанции.

— Даже если бы они были при тебе, вряд ли там нашлось бы что-нибудь подходящее. Так, я, кажется, придумала! Размер у нас с тобой вроде одинаковый — пойдешь в моем платье. А как быть с обувью? У меня тридцать шестой размер. У тебя тоже? Класс! Мы прямо как сестры-близнецы. Сиди тут, сейчас я тебе все принесу. Алка выскочила из комнаты и тут же как вихрь влетела назад.

— На, примерь. Это мое новое вечернее платье. Давид его еще не видел, я наряды себе без него покупаю, чтобы под руку не говорил. Вот колготки и туфли. Должны подойти. Короче, иди в ванную. Там все есть: шампунь, косметика, фен. Подкрасься слегка, оденься, через час я за тобой зайду.

После душа Нина не без внутреннего трепета примерила платье. Сознание, что на ней надето то, что стоит более тысячи долларов, ужасно сковывало. Правда, наряд стоил того, платье было просто великолепно — черный шелк подчеркивал стройность ее фигуры, изящный вырез, обнажающий плечи и спину, был отделан кружевами ручной работы. Платье сидело так, будто было сшито специально для нее. Туфли, черные лаковые лодочки, тоже пришлись точно по ноге.

— Ну как, готова? — услышала Нина голос Аллы.

Она стояла в дверном проеме, словно прекрасная картина в простой раме. С удивлением Нина увидела, что на Алле очень похожее платье, только белое. К кружевам на груди Алла приколола темно-красную розу с нежными бархатистыми лепестками. Такую же, но белую она протянула Нине.

— Возьми, это оживит твой наряд! А вообще, ты смотришься классно. Эх, тебя бы в хорошие руки, цены бы тебе не было.

— А я и не хочу, чтобы меня оценивали, — парировала Нина, но розу взяла.

— Ну, пошли, Давиду уже не терпится на тебя посмотреть.

Шурша платьями, Нина и Алла, нарядные, словно сошедшие со старинной гравюры, прошли в гостиную. Им навстречу поднялся невысокий седоватый мужчина. Он был стройным, подтянутым, в безупречном сером костюме, с гладко выбритым смуглым лицом и действительно выглядел моложе своих лет. Алла представила Нину, и Давид обнажил в улыбке ровные, ослепительной белизны зубы.

«Искусственные», — почему-то сразу поняла Нина.

Давид на прекрасном английском говорил ей какие-то дежурные слова, о том, как он рад с ней познакомиться, и даже о том, что он большой друг России. Нина его почти не слушала. Вся эта роскошь начала подавлять ее. Она вдруг поняла, что не хочет ехать ни в какой ресторан. С гораздо большим удовольствием она бы посидела где-нибудь на берегу моря, слушая, как волны шелестят о песок. Но приглашение принято, платье держало ее в кружевных объятиях, отказаться уже было невозможно.

На длинной сверкающей машине, обитой изнутри бархатом и кожей, с мини-баром и шофером за перегородкой, они отправились в центр города, в роскошный отель, внутри которого, словно прекрасный камень в дорогой оправе, скрывался еще более роскошный ресторан.

Ужин был великолепен, блюда и вина изысканны, а официанты вышколены, тем не менее Нина никак не могла избавиться от чувства неловкости. Она явно ощущала себя не на своем месте. Зато Алла просто цвела. Она болтала без умолку, предлагала Нине попробовать то кусочек омара, то мясо с гарниром из ананасов. Официант по знаку Давида все время подливал ей вина в хрустальный бокал, отражающий своими гранями сверкание люстр. Нина была так напряжена, что даже не могла опьянеть.

Давид по очереди приглашал их танцевать. Кружа с ним в вальсе, Нина вдыхала тонкий аромат его дорогой косметики и почему-то чувствовала отвращение.

«Взять бы выйти в туалет и сбежать отсюда! Да куда я пойду в этом дурацком платье, и все документы мои у Алки остались. Придется дотерпеть этот маскарад до конца».

— Почему вы так быстро уезжаете? Вам у нас не понравилось? — вел с ней светский разговор Давид.

— Понравилось, но я уже соскучилась по дому.

— Вас там ждет друг?

— Там у меня есть мужчина.

— Молодой, красивый, нищий. Я угадал? — В его голосе прозвучала насмешка.

— Молодой, красивый, богатый, — отрезала Нина, хотя Андрей, конечно, по меркам Давида, был нищим.

Пришло время кофе и десерта. Нина с трудом проглотила пирожное, хотя оно было таким нежным, что таяло во рту. Наконец-то этот тягостный ужин закончился, и они двинулись по ярко-красной дорожке к выходу из ресторана.

Нина сидела на мягком сиденье автомобиля. Перед ее невидящими глазами мелькали огни города, сливаясь в одну сплошную сияющую линию. Нине сейчас больше всего хотелось запереться у себя в комнате, снять с себя не принадлежавшее ей платье и забраться в постель.

Но, когда они приехали на виллу, Давид пригласил их в гостиную на чашку кофе. В голове у нее гудело. От предложенного ей ликера она отказалась и сидела, тупо уставившись в огромный экран телевизора, где цветными пятнами мелькали танцующие пары. Давид о чем-то тихо переговаривался с Аллой, но Нина их не слушала. Между тем они говорили о ней.

— Нинка, послушай! Давид тебе хочет кое-что предложить, ты только не дергайся, дослушай меня до конца. Почему бы тебе не провести с нами ночь…