Страница 20 из 90
Найти магазин не составило труда. Когда-то она, гуляя с Андреем по Арбату, обратила внимание на аляповатую вывеску, безвкусно намалеванную яркими красками. «Интим-салон «Казанова» значилось на ней, стрелка указывала куда-то в подворотню. Нина с Андреем тогда только усмехнулись, переглянувшись. Кто бы мог подумать, что она скоро будет стоять у входа в это низкопробное заведение и собираться с силами, чтобы войти внутрь.
Нине казалось, что в такие места ходят только неполноценные люди, о которых она могла думать не иначе, как с брезгливой жалостью. И вот теперь, оказывается, и она пополнила их ряды.
С работы она опять сегодня отпросилась, сославшись на головную боль. Последнее время начальство стало косо на нее смотреть и плохо переносить ее слишком частое отсутствие.
«Ничего, переживут! Все-таки профессиональных актеров у них только двое, я и Митька», — успокаивала себя Нина.
«До чего я дошла!» — вздохнула Нина и, толкнув тяжелую дверь, резко, как ныряют в холодную воду, шагнула вниз. Лестница вела в полутемный подвал. Там, перед другой дверью, гораздо более солидного вида, ее встретил пожилой швейцар, с незначительным лицом и кроличьей потрепанной ушанкой, надвинутой почти на глаза.
— Билетик, пожалуйста, — раздался из-под шарфа простуженный голос.
Оказывается, за вход надо было платить.
«Прямо как в музее!» — подумала Нина.
Вручив дядьке мятую тысячу, она получила право войти в подвал. Хозяева, видно, постарались придать своему заведению какое-то подобие развратного шика. Правда, дальше зеркального потолка, красных стен и обилия непристойных картинок их фантазия не пошла.
Противно Нине стало сразу, как только она увидела огромное количество мужских членов всевозможных форм и расцветок, понатыканных всюду, где только можно, как коробочки с лекарствами на полках в аптеке. Здесь были члены маленькие, средние и огромные, похожие на пособие по изучению слоновой болезни. Встречались и с моторчиками, волосатые, зеленые, сладкие, пахучие. К такой картине Нина была внутренне готова. Но, когда она в поисках нужного ей средства подошла поближе к витрине, вот тут ей стало по-настоящему тошно.
Там, аккуратно разложенные, красовались суррогаты женских половых органов. Взглянув на эти розовые, бесстыдно вывернутые подобия плоти, она почувствовала, как комок подступает к горлу.
«Неужели так это и выглядит по-настоящему? Какая гадость! Может быть, Андрею просто противно, тогда я его понимаю!»
Она поспешила отвернуться. Растерянно озираясь, Нина пыталась наконец найти то, за чем пришла в это мерзкое место. В утренний час посетителей почти не было, поэтому Нина невольно привлекла внимание молоденькой продавщицы.
— Девушка, у вас проблемы? Чем вам помочь? — обратилась она к Нине.
За толстым слоем косметики невозможно было разглядеть черты лица этой юной девицы.
«А почему бы мне не воспользоваться ее помощью, раз я сюда пришла?» — подумала Нина и кое-как объяснила продавщице суть своих затруднений.
— Мой муж перенес воспаление легких в очень острой форме, и теперь у него сложности с сексом. Мне нужны какие-нибудь капли, чтобы он быстрее возбуждался.
Любой грамотный человек в этой ситуации посоветовал бы Нининому мифическому мужу обратиться к врачу, но раскрашенная девица, не моргнув глазом, выложила перед Ниной не менее десяти различных средств, каждое из которых обещало стать панацеей от всех сексуальных расстройств.
Нина долго думала, вертела в руках пузырьки, читала инструкции, благо английский она забыть еще не успела. Наконец она остановила свой выбор на жидкости темно-коричневого цвета. Как гласила инструкция, трех капель, принятых за полчаса до акта, было достаточно для «успешного и эффективного» секса.
«Интересно, чем успешный секс отличается от эффективного? — размышляла Нина, нюхая капли. Попробовать их на вкус она не решалась. — Вроде ничем не пахнут. Надо брать!»
Заплатив тридцать тысяч, она с облегчением покинула подвал. План ее был таков: она незаметно капнет нужные три капли Андрею в чай. О том, что будет потом, Нина думать не хотела. Ей надоели пустые, холодные мечты. Ей нужен был Андрей, жар его рук, тепло его губ… И ради этого Нина была готова пойти на все!
Дома Нина, еще раз повертев в руках яркую коробочку с пузырьком, разглядела на ней надпись: «Держать в прохладном месте» — и, не долго думая, сунула капли в холодильник. Чувствуя усталость, она легла на диван и машинально ткнула пультом в телевизор. Там шел какой-то сериал.
Нина зевнула. Бурные страсти мексиканских героев нагнали на нее сон. Она сама не заметила, как заснула. Зато пробуждение свое она забыть не могла еще очень долго.
— Что это такое? Нет, ты ответь, что это такое?! — гремел над Ниной такой обычно мягкий голос Андрея, а сам он бесцеремонно, яростно тряс ее за плечи, как будто хотел вытрясти из Нины ее развратную душу.
С трудом разлепив веки, Нина с ужасом разглядела злополучный пузырек в руках Андрея. Оставив в покое ее плечи, он с ожесточением размахивал им у ее носа.
— Осторожно, прольешь! — спросонья воскликнула Нина.
От сказанной глупости Андрей пришел в еще большее неистовство.
— Да ты совсем спятила! Где ты взяла эту гадость? Отвечай немедленно!
Нина молчала. Андрей теперь бегал по комнате. Капли действительно привели его в страшное возбуждение, даже не попав внутрь.
— Что ты себе позволяешь? Сначала ночью ко мне с ножницами подкрадываешься! Думаешь, я ничего не понял? Да я просто не хотел осложнять наши отношения, которые и без того зашли в тупик!
— Но не по моей же вине! — вставила Нина.
— Лучше молчи! — Андрей был действительно взбешен. Он побледнел. Рот его превратился в узкую полоску, на Нину сыпались безжалостные слова.
Нина испугалась. Таким она его не видела никогда.
— Теперь ты покупаешь эту дрянь, чтобы тайком подлить мне ее в суп! Я все понял. Можешь ничего не говорить! Ты прожила двадцать пять лет, прочитала столько книг, имела кучу любовников, а так и не поняла, что нельзя манипулировать людьми, что любовь — это не секс, без которого ты жизни себе не представляешь, а прежде всего — доверие! Знаешь, я был о тебе лучшего мнения. А теперь с меня хватит. Я ухожу!
Андрей резко распахнул дверь платяного шкафа, выхватил свой чемодан и принялся складывать в него одежду. Нину потрясло то, что даже в такой момент Андрей остался верен себе — он не кидал вещи в чемодан, как это на его месте делал бы любой другой человек, а складывал их аккуратно, ловко и быстро.
Нина сначала не могла поверить, что он действительно может вот так взять и уйти. Она сидела на диване и безучастно наблюдала за ним. Ее начал бить странный озноб. Нина мелко дрожала как в лихорадке, между тем лицо ее пылало. Она сидела на кровати, закутавшись в одеяло, не замечая текущих по щекам слез.
Андрей этого тоже не замечал. На этот раз он был непреклонен. Сложив вещи, он оглядел комнату взглядом, в котором не было ни капли сожаления. Так деловой человек, покидая гостиницу, сухо проверяет, все ли он взял.
— Телевизор я тебе оставлю. Смотри, когда скучно станет. — Его короткие холодные фразы застревали в сознании Нины, причиняя ей невыносимую боль. — Книги я заберу потом. Все. Пока. Не поминай лихом. Надеюсь, с другим тебе повезет больше.
Дверь за ним захлопнулась.
На Нину напало странное оцепенение. Ей казалось, что все это происходит не с ней, что это похоже на дурной сон и надо сделать лишь усилие, чтобы проснуться. Но она даже пошевелиться не могла. Нина потом не могла вспомнить, сколько часов или минут пролежала вот так, без движения. Время остановилось для нее.
Наконец она заставила себя подняться. Сильно сутулясь, сотрясаемая внутренней дрожью, она прошлась по комнате, не замечая, что двигалась, как тяжело больной человек, и даже, неслышно для себя самой, постанывала. Ей надо теперь каким-то образом примириться с происшедшим.
Нина удивленно оглядела свою как-то сразу опустевшую квартиру, еще хранившую следы пребывания здесь Андрея. Вот здесь он повесил картинку, вот эту дверь он починил, вот его книги стоят как ни в чем не бывало на полках. Нина раскрыла одну наугад. Рассказы Киплинга. Хорошая книга, а Нина так ее и не прочла.