Страница 8 из 27
Джеферсон почувствовал себя на седьмом небе. Впервые за многие годы он отважился танцевать – или хотя бы двигаться в такт музыке. После Кэндис, Ванесса стала первой женщиной, которую он обнял и повел под нежную мелодию. Это было изумительное ощущение. Джеферсон всем сердцем желал, чтобы этот вечер никогда не кончался и он смог бы навсегда удержать Ванессу около себя.
Что за нелепая идея, – мысленно оборвал он себя. Ванесса была слишком непоседливой, чтобы долго выдерживать рядом такое тяжелое на подъем бревно. Но в этот вечер она все-таки хоть на самую малость принадлежала ему, и он хотел полностью насладиться этим ощущением, не поддаваясь мрачным мыслям, уже готовым его атаковать.
Джеферсон задвинул их подальше, в самый задний ящичек своего мозга, и нырнул без оглядки в глубину зеленых глаз, сверкающих в свете праздничных фонариков.
Ванесса в это время тоже пыталась бороться со своими предчувствиями и с собственной взбунтовавшейся совестью. Гонорар в двести пятьдесят долларов за день вдруг камнем лег на сердце. Ей было стыдно вспоминать, что она заключила с Вероникой Ричмонд позорную сделку. Джеферсон никогда не должен о ней узнать, поскольку Ванесса догадывалась, насколько глубоко потрясет этого чувствительного человека тот факт, что его старая приятельница специально наняла девушку, чтобы вдохнуть в него праздничное настроение.
– Привет, отшельники! – вторгся в невеселые мысли Ванессы жизнерадостный голос Сары. Ванесса поспешно опустилась в садовое кресло и невинно улыбнулась подруге.
Сара появилась в компании подвыпивших Энтони Ричмонда, чьи стеклянные глаза немедленно вперились в декольте Ванессы, и Грэма Дархэма, лихо размахивающего бутылкой красного вина и ухмыляющегося в сторону Джеферсона, обстоятельно устраивающегося в кресле.
– Классная музыка, – заметил Грэм, сев рядом с Джеферсоном. Язык у него слегка заплетался.
Энтони занял стул рядом с Ванессой, так что Саре не оставалось ничего другого, как сесть между Энтони и Грэмом.
Пока шел оживленный, веселый разговор, Энтони устроил под столом стремительную атаку на колено Ванессы. Она от неожиданности так безжалостно впилась ногтями в его руку, что Тони в ужасе завопил.
Все взгляды устремились на него.
– Эй, Тони! – Грэм укоризненно покачал светловолосой головой. – Ты всегда устраиваешь такой шум из-за какого-нибудь муравья или комара? – И повернулся к Джеферсону, подозрительно разглядывающему Энтони. – У него врожденная инсектофобия. Его матери следовало бы послать его к психиатру.
– Чем быстрее, тем лучше! – Ванесса злорадно усмехнулась и схватила свой бокал, а Энтони предусмотрительно отодвинулся от нее подальше.
– Коза, – пробормотал он при этом только для ее ушей, за что получил еще одну презрительную усмешку.
Джеферсону потребовалось какое-то время, чтобы смириться с присутствием посторонних. Ведь в тот момент, когда нагрянула пьяная компания, он находился на полпути к раю, но во внезапном возвращении на землю было и что-то положительное. Оно помогло ему не потерять окончательно голову.
Он прислушивался к болтовне за столом, поглядывая тайком на Ванессу, откинувшуюся на спинку кресла и вежливо посмеивающуюся над довольно плоскими шутками Грэма.
Она была молодой, сильной и, главное, точно знала, чего хочет. Такой сгусток энергии быстро заскучает рядом с ним. Лучше бы не тешить себя иллюзиями, тогда Ванесса не сможет причинить ему боль.
Джеферсон внушал себе эту идею, а также многие другие, такие же трезвые, но, когда Ванесса вдруг подняла голову и его настиг взгляд ее зеленых глаз, эти замечательные мысли разлетелись во все стороны, как испуганные куры.
– Я пошла спать, – объявила Ванесса и встала. – День был длинным и достаточно напряженным.
Она послала все еще обиженно молчащему Энтони шуточный воздушный поцелуй, помахала всем остальным и собралась уходить.
– Подожди. – Джеферсон проклинал свою негнущуюся ногу, мешавшую ему немедленно вскочить и побежать за Ванессой.
– Подожди, Вэнни, мы пойдем вместе. Для меня день тоже был довольно длинным.
Прекрасно догадываясь, какие мысли закопошились под гладкими лбами присутствующих, он выбрался из своего кресла и пошел к Ванессе, остановившейся в ожидании.
– Спокойной ночи, – насмешливо попрощался он и демонстративно взял Ванессу под руку.
– Спокойной ночи, – раздалось так же насмешливо в ответ, и из всех троих только Энтони не сумел скрыть своего разочарования.
– Теперь им есть о чем посплетничать, – усмехнулась Ванесса, медленно шагая рядом с Джеферсоном к дому.
Он остановился и внимательно посмотрел на нее.
– Да, пойдут слухи, – задумчиво сказал он. – Если тебе неприятно, я вернусь.
В ответ Ванесса от души расхохоталась. Ее охватил такой приступ веселья, что ей пришлось ухватиться за Джеферсона, который не мог от нее не заразиться и тоже засмеялся.
– О, Джеф, – снова прыснула, едва отдышавшись, Ванесса. – Зачем портить людям настроение? Дадим им поговорить. – Она приподнялась на цыпочки и чмокнула его гладко выбритую щеку. – Вот так, пусть пережевывают. Теперь можно идти в дом.
Джеферсон беспрекословно подчинился.
Как во сне, он прошел за Ванессой через террасу, где большая часть гостей все еще толпилась вокруг бара и буфета, словно опасаясь, что в следующую минуту все куда-то исчезнет и они погибнут от голода и жажды.
В самом доме им встретились только люди из обслуживающего персонала, уставшие до изнеможения и потому почти не обратившие на них внимания. Позади у них остался тяжелый рабочий день, а впереди ждала еще более напряженная ночь. Тут уж не до того, чтобы глазеть на свежеиспеченную парочку, рука об руку поднимающуюся на верхний этаж.
Глава 4
В коридоре горело только аварийное освещение. Джеферсон проводил Ванессу до двери в ее комнату и лишь там уступил своему желанию еще раз ее обнять.
Ванесса прильнула к нему, будто только так и можно было отреагировать. Именно эта доверчивость и естественность ее порыва чуть не свели его с ума.
С ним была девушка, принимавшая его таким, каков он есть, не испугавшаяся ни его резких манер, ни неуклюжего тела, а он не находил в себе мужества полностью ей отдаться.
Только слабоумный не ухватился бы обеими руками!
Ванесса оказалась изумительно мягкой и теплой. Тело под его руками дрожало от ожидания, поцелуи ясно говорили Джеферсону, как она его жаждет.
Он погрузился в этот поток, позволил себя увлечь, кровь в нем забурлила, стремительно понеслась по жилам.
Джеферсон привлек Ванессу к себе, прижался к ее бедрам, чтобы она почувствовала его возбуждение. Она ответила на его страсть коротким гортанным смехом.
Когда же она, прильнув к нему, начала соблазнительно извиваться, он окончательно потерял остатки заботливо хранимого здравомыслия. В данный момент ему нужно было только одно – все узнать об этой девушке, исследовать ее тело, доводившее его до безумия, трогать и изучать ее кожу, пока между ними не останется ни единой тайны.
Ванесса не сопротивлялась, когда Джеферсон спустил лямки ее платья и уткнулся губами в полные округлости ее груди. Она тянулась к нему, тихо постанывая, когда кончик его языка заскользил по нежной коже, и сама начала ласкать его тело.
Но когда Ванесса дотронулась до самого интимного места, Джеферсона охватила паника.
Как бы ни приятны были ему ее прикосновения, как бы ни хотелось немедленно заняться с ней любовью – допустить этого было нельзя! Не сейчас и уж, конечно, не в дверях! Это сделало бы их отношения какой-то дешевкой, превратило в мимолетное пошлое приключение, которым иногда утоляют голод, как гамбургером в Макдоналдсе.
К тому же имелось кое-что, к чему он должен был подготовить Ванессу, прежде чем целиком ей отдаться. И вообще, возможно, она слишком молода, чтобы понять и принять его.
С ужасом он заметил, что чуть не зашел чересчур далеко в этой игре. Он сам был почти не в силах остановиться. Руки Ванессы продолжали гладить именно ту часть его тела, которая самым чувствительным образом реагировала на ее ласки и лишала последней решимости сопротивляться.