Страница 75 из 83
Герцог отправился из Брекона, как и намечалось, 18 октября, но смог добраться только до Форест-Дина. В первый же день небеса словно разверзлись, и потоп непрерывно продолжался целую неделю, Северн и Уай вышли из берегов, затопив все вокруг на многие мили. Через десять дней томительного ожидания уже не оставалась никаких сомнений в том, что восстание потерпело неудачу. Армия рассеялась, Бекингем, переменив одеяние, бежал в Шропшир и укрылся там у своего давнего придворного Ральфа Баннистера. Тысяча фунтов стерлингов, обещанная Ричардом за голову Бекингема, оказалась слишком соблазнительной для Баннистера, и слуга сдал его властям. Просьбу герцога о встрече с королем отклонили, и в День всех душ, в воскресенье 2 ноября, его обезглавили на рыночной площади в Солсбери. В последующие недели такая же участь постигла и многих сподвижников Бекингема: их земли и поместья были конфискованы и розданы северным прихлебателям Ричарда, что еще больше разожгло ненависть к королю на юге.
Неудачное выступление Бекингема имело только одно важное последствие — выдвинуло на политическую авансцену Генриха, графа Ричмонда. Прежде почти никому не известный Генрих теперь стал признанным претендентом на корону от Ланкастеров, обретя многочисленных и достаточно пылких сторонников. В конце октября он под парусами вышел из Пемполя в Бретани и попал в такой же шторм, какой разрушил надежды Бекингема, а когда прибыл в Пул в Дорсете и увидел вооруженных людей в гавани, сразу понял, что восстание провалилось. Не колеблясь ни минуты, граф Ричмонд приказал капитанам повернуть обратно и возвратился в Бретань, где и убедился в правоте своих подозрений. Некоторые из мятежников — в том числе Томас Грей, маркиз Дорсет — смогли переправиться через пролив; с ними Генрих и обсудил план дальнейших действий, пригласив их в Ренн. Здесь, в местном соборе, утром в рождественский день 1483 года они преклонились перед ним, словно он уже был их помазанником Божьим, а Генрих в ответ поклялся жениться на Елизавете Йоркской, повести их снова в Англию и добиться победы.
К началу 1484 года король Ричард III выглядел как человек, которого что-то глубоко тревожит. Конечно, он вел роскошный образ жизни такого ренессансного уровня, какого не удостаивался еще ни один английский король. Однако сэр Томас Мор писал:
«Душа его ни на миг не бывала спокойна, и он никогда не чувствовал себя в безопасности. Когда он выходил из дома, его глаза тревожно бегали вокруг, его тело было втайне прикрыто доспехами, рука всегда лежала на рукояти кинжала, выглядел он и держался так, словно всегда готов был нанести удар. По ночам он плохо отдыхал, долго лежал без сна, погруженный в размышления; тяжко утомленный заботами и бессонницей, он скорее дремал, чем спал, и его беспокоили ужасные сны. Иногда он внезапно вскакивал, бросался вон из постели и бегал по комнате…»
Предательство Бекингема короля ошеломило. На кого еще он мог теперь положиться? Лорд Стэнли, кому он передал пост констебля Англии, занимавшийся прежде Бекингемом, проявлял верность, но — и Ричард это хорошо знал — в любой момент мог перейти в другой лагерь. Граф Нортумберленд, ставший теперь лордом-обер-гофмейстером, также не заслуживал особого доверия. Оставался лишь Джон Говард, произведенный им недавно в герцога Норфолка: испытанный и настоящий друг, но ему уже было далеко за пятьдесят — по тем временам преклонный возраст.
Скорее всего впустую Ричард пытался снять с сердца камень, тратя огромные средства на поминовение умерших в церковных приделах и часовнях. Он щедро вознаградил ричмондских францисканцев в Йоркшире за то, чтобы они отслужили тысячу обеден за упокой души Эдуарда IV. Немалые деньги король пожертвовал аббатствам Тикхилл и Нарсборо и планировал даже построить просторный придел к Йоркскому кафедральному собору с шестью алтарями и сотней священников, где обедни можно было бы отправлять круглосуточно. Особенно тревожил его Генрих VI, которого, как нам известно, он почти наверняка убил собственными руками. Большинство англичан почитали Генриха как святого: к его могиле в аббатстве Чертей не иссякал поток паломников, и здесь уже народ видел несколько чудес. Летом 1484 года Ричард решил переместить останки в более достойное святилище — в августе он специально приехал на перезахоронение Генриха в часовню Святого Георгия в Виндзорском замке. Там прах убиенного короля погребли в углу южнее главного алтаря.
Душа Ричарда не знала покоя и по другим причинам. Его единственный сын Эдуард Миддлхэм умер 9 апреля в возрасте десяти лет. Король остался без наследника. Он почувствовал себя совершенно одиноким и окруженным только врагами. Удивительно, но долгое время Ричард не замечал самого опасного из них: в прокламации, выпущенной 23 октября 1483 года, сразу же после неудавшегося восстания Бекингема, имя Генриха Ричмонда среди мятежников даже не упоминалось. Лишь спустя несколько месяцев король начал относиться к нему со всей серьезностью.
Понимал он шаткость и собственного положения. Весь 1484 год Ричард III пытался завоевать симпатии подданных: разъезжал по стране, выказывая показное великодушие и демонстрируя благие намерения, раздавал привилегии, чины и поместья, но все его потуги были напрасны. Уже весной 1484 года в народе открыто обсуждалась трагическая судьба принцев.
Тем временем число сторонников графа Ричмонда стремительно нарастало, и Ричард уже не мог не считаться с надвигающейся угрозой. К Генриху, помимо Дорсета, примкнули: его дядя Джаспер Тюдор, граф Пембрук; Эдуард Кортни, граф Девон; Ричард, лорд Риверс, горевший желанием отомстить за казненного брата; Ричард Фокс, епископ Эксетерский и будущий епископ Винчестерский, а также многие менее знатные рыцари и дворяне; всего их насчитывалось вначале порядка 500 человек. Мортон, находившийся во Фландрии, поддерживал постоянный контакт. Вероятно, в один из дней апреля король впервые обратился к герцогу Бретани Франциску и предложил ему некую сделку, с тем чтобы образумить графа Ричмонда. Как нам известно, в мае в Англию для переговоров приезжали агенты продажного Пьера Ландуа, главного министра герцога. 8 июня в Понтефракте было подписано соглашение с тайными договоренностями о том, что король согласен выплатить значительное вознаграждение — включая все доходы графства Ричмонд — в обмен на содержание под стражей Генриха Тюдора до определенного времени.
Поскольку герцог Франциск страдал от периодических приступов безумия, деньги Ландуа скорее всего прикарманил, а за дополнительную плату обещал сдать Генриха Ричарду. К счастью, сделать это ему не удалось. По свидетельству Полидора Вергилия, епископ Мортон, повсюду имевший осведомителей и потому вовремя узнавший о сговоре, успел и предупредить Генриха, и устроить побег во Францию. Где-то ближе к концу лета Генрих перебрался через границу в Анжу за час до того, как Ландуа послал за ним солдат.
Графу Ричмонду повезло: отношения между Францией и Бретанью были в то время особенно напряженными. У герцога Франциска не было сына-преемника, и все ожидали (с полным основанием), что после его смерти французский король попытается аннексировать герцогство, а король Англии, со своей стороны, будет этому противодействовать. В такой ситуации Генрих Ричмонд мог стать полезным союзником. Тринадцатилетний Карл VIII и его старшая сестра Анна де Божё, правившая страной вместо брата, приняли Генриха радушно, обещая в случае необходимости предоставить финансовую помощь. Все складывалось удачно. Вскоре после прибытия во Францию к Генриху Ричмонду присоединился один из самых ярых ланкастерцев Джон де Вер, граф Оксфорд. Еще в 1473 году граф Оксфорд при поддержке своего друга лорда Бомонта завладел горой Сант-Майкл в Корнуолле [223]и удерживал островок больше четырех месяцев. Это было предприятие донкихотское, и следующие десять лет он провел в заточении в замке Хаммес у Кале. За неделю или две до побега Генриха из Бретани граф Оксфорд уговорил капитана Джеймса Бланта освободить его и вместе пополнить ряды изгнанников при французском дворе. Когда-то он был лордом-верховным констеблем Англии и превосходным командующим, проявлявшим исключительную отвагу в битве. Генрих встретил обоих с объятиями и особенно порадовался тому, что Блант оставил жену командовать гарнизоном в замке Хаммес, наказав ей не сдавать крепость Ричарду. Его супруге действительно в скором времени пришлось выдержать длительную осаду королевских войск: она капитулировала лишь в конце января 1485 года, получив гарантии помилования для себя, своего мужа и всего гарнизона.
223
См. гл. 16.