Страница 69 из 83
Следующая сцена переносит нас в 1469 год. Уорик высаживается в Кенте и спешно направляется на северо-запад в надежде соединиться там с мятежником Робином Редесдейлом. (У Шекспира он приходит с французскими солдатами, но это неверно. Люди короля Людовика появились только в битве при Тьюксбери, которая произойдет лишь через два года.) В Уорикшире к нему присоединяются Кларенс и Сомерсет. Он расспрашивает их, пытаясь выяснить, на чьей они стороне. Убедившись, что оба сейчас поддерживают именно его, Уорик подтверждает свое обещание выдать за Кларенса дочь. Шекспир здесь тоже допускает неточность. В расспросах и подтверждении обещания не было никакой необходимости: Кларенс неделю назад уже женился на Изабелле Невилл. Действие третьей сцены, как можно предположить, связано с битвой при Эджкоте, в которой реально ни король Эдуард, ни Уорик не участвовали. Эдуард был действительно пленен после битвы, но братом «делателя королей» архиепископом Йоркским.
Здесь мы снова имеем дело с компрессией времени: две беды — пленение после схватки в Эджкоте и бегство в Голландию через пятнадцать месяцев Шекспир совмещает в одну. В четвертой сцене королева Елизавета информирует лорда Риверса сразу и о пленении мужа, попавшего в руки к архиепископу, и о своей беременности, заставляющей ее искать убежище. Первую часть ее сообщения следует датировать июлем 1469 года, а вторую — октябрем 1470-го. Совмещение двух событий, безусловно, помогает повысить драматический эффект сцены, хотя и ставит автора в неловкое положение. Каким образом узнику, находящемуся в заточении в Англии, удается прибыть из-за рубежа с армией? Дабы разрешить это недоразумение, Шекспир и выдумал освобождение короля Ричардом Глостером с группой сообщников, после которого Ричард спокойно укрывается во Фландрии. Это дает возможность Уорику вызволить из Тауэра Генриха VI и восстановить его на троне (так это было и в действительности), а Эдуарду высадиться в Рейвенскаре для завершения своей длительной борьбы с Ланкастерами.
Соответственно в седьмой сцене мы видим Эдуарда с небольшим войском у стен Йорка. Вначале он претендует только на герцогство, но после угрозы сэра Джона Монтгомери уйти от него, если он не потребует и трона, Эдуард предъявляет права и на корону. (Исторически он сделал это, когда прибыл в Ноттингем.) Затем Эдуард направляется на юг и в последней сцене акта входит в епископский дворец в Лондоне. Перед его появлением Уорик, Кларенс и другие лорды обсуждают с королем Генрихом свои дальнейшие действия против Эдуарда: каждый должен ехать в свои земли и набирать войска, а потом все они встретятся с Уориком в Ковентри. После этого появляется Эдуард с Ричардом Глостером, отсылает Генриха обратно в Тауэр и со своими людьми тоже идет к Ковентри.
Никакого сражения у Ковентри на самом деле не было. Стычка у стен города (V. 1), в которой Эдуард вызывает Уорика на бой и тот отказывается, предлагая сразиться в Барнете, произошла 29 марта, за две недели до прибытия Эдуарда в Лондон. Однако Шекспир прав в том отношении, что именно в Ковентри Кларенс предал Уорика, вернувшись к братьям. Согласно Полидору Вергилию, сначала он уговорил Уорика отложить сражение до его подхода, а когда подошел с войском в 4000 человек, набранным для поддержки Генриха VI, переметнулся к йоркистам. Кларенс и Эдуард, встретившись, говорили друг с другом как родные братья, поклявшись жить «в вечном согласии». Они бок о бок сражались потом и под Барнетом, и под Тьюксбери.
Битва под Барнетом, собственно, лишь упоминается. Мы не видим, естественно, и тумана, который в истории стал ее такой же неотъемлемой деталью, как дикий холод во время сражения при Таутоне десять лет назад. Для Шекспира — да и для нас тоже — важнее гибель Уорика, успевшего перед смертью услышать от соратника прощальные слова уже погибшего брата Монтегю, из которых ясно, что тот надеется на его спасение, в которое не верит никто из присутствующих. Короткая третья сцена подтверждает победу Эдуарда, провозглашает о высадке Маргариты с войском и подготавливает нас к сражению при Тьюксбери. По описанию Холла, королева пребывала в прескверном настроении, и у нее были причины для уныния. Если бы плохая погода не задержала ее в Нормандии на три недели, то она смогла бы вовремя присоединиться к Уорику и исход битвы при Барнете мог быть иным. Узнав о гибели своего самого сильного союзника, Маргарита уже хотела вернуться обратно во Францию. Лишь заверения Сомерсета в том, что Эдуард тоже понес тяжелые потери, а народ в Англии в большей мере симпатизирует Ланкастерам, склонили ее к тому, чтобы остаться, хотя и не особенно воодушевили.
Шекспир тем не менее убеждает нас в ее решительности и мужестве. Обращаясь к сыну, Сомерсету, Оксфорду и другим соратникам на «равнине близ Тьюксбери», королева Маргарита, нисколько не преуменьшая грозящую им опасность, призывает их к стойкости:
Юный принц Уэльский вторит матери и, подобно деду перед сражением под Азенкуром, просит труса покинуть поле:
И вот подошло время для кульминационной битвы всей долгой и трагической гражданской войны. В сцене пятой нам показано ее завершение: Маргарита, Сомерсет и Оксфорд захвачены йоркистами. Два последних персонажа приговорены к смертной казни и мужественно идут на заклание. Жизнь Маргарите, конечно же, сохранена, но ее заставляют присутствовать при убийстве сына, заколотого по очереди Эдуардом, Кларенсом и Глостером. В данном случае Шекспир тоже поступает в большей мере как драматург, а не историк. Он избирает более драматичную версию смерти принца, изложенную Холлом [209], несколько ее видоизменяя. У Холла король лишь ударяет юношу латной рукавицей, а Дорсет и Гастингс закалывают его кинжалами. Не существует исторических свидетельств того, что Маргарита присутствовала при убийстве сына во время битвы или после нее. Ничем нельзя подтвердить и то, что Глостер мог заколоть и ее тоже, если бы не помешал король.
Эдуард теперь обрел непререкаемую власть. С домом Ланкастеров покончено, и он уже никогда больше не сможет угрожать его трону. Правда, некоторые ланкастерские лорды, Оксфорд, например, и его друг лорд Бомонт, продолжат мутить воду, совершать налеты и провоцировать отдельные военные столкновения — в сентябре 1473 года им даже удалось захватить гору Сант-Майкл в Корнуолле и несколько месяцев удерживать ее — но их диверсии никак не отразились на общей стабильности в королевстве. Гораздо более серьезная опасность в долгосрочном плане исходила от четырнадцатилетнего Генриха Ричмонда, который вскоре после битвы при Тьюксбери отплывет во Францию с дядей Джаспером Тюдором. Шторм вынудит их зайти в один из портов Бретани, и герцог Бретонский Франциск, отлично понимавший потенциальные возможности юного Генриха, установит за ним слежку.
Побежденный, несчастный Генрих VI теперь создавал Эдуарду скорее неудобства, нежели угрозу, хотя теоретически и оставался соперником. По-прежнему нет ясности относительно его причастности к убийству свергнутого короля. Никто не сможет доказать, что Генрих был ликвидирован по его приказу. Генрих VI уже тогда считался чуть ли не святым, и Эдуард вряд ли осмелился бы на кощунство. Другое дело его брат Ричард. Можно, конечно, сомневаться в том, что после Тьюксбери он спешно отправился в Лондон, по Шекспиру, «на кровавый ужин в Тауэр», однако события, описанные в сцене шестой, слишком правдоподобны, чтобы в них не поверить. Хотелось бы думать, что обреченный король встретил смерть так же достойно, как в пьесе.
208
Ср. в «Ричарде II» (III. 2):
(Пер. М. Донского. Автор по ошибке указывает пьесу «Ричард III». — Примеч. пер.)
209
См. гл. 15.