Страница 10 из 53
- А вас никогда не тянуло уехать навсегда на историческую родину в Израиль или в Америку?
- Нет. Может, потому что и в советские годы я имел возможность много ездить по всему свету. Бывая за границей, я четко уяснил себе, что артист моего эстрадного жанра нужен за рубежом только за тем, чтобы показать лучшие образцы своей национальной музыкальной культуры. К сожалению, многие наши певцы и певицы чаще всего ведут себя за кордоном, как обезьяны и обезьянки, решив: приеду в Америку и выдам там такой "спиричуэл-с", чтобы все сразу были от меня в экстазе. Наивные. Там это делает любой ребенок на улице, да так, что нашим и не снилось. (Здесь, слушая Кобзона, я вдруг отчетливо вспомнил детсадовские потуги знакомой по дачным посиделкам "джазистки" Ларисы Долиной, потуги "выдавать джаз" в стиле легендарной Эллы Фитцжеральд. Жалею, что обладательнице яркого запоминающегося голоса готов сказать это только сейчас. После убийственных слов Кобзона стало стыдно, что смолчал на этот счет сразу… Не хотелось как-то ранить хозяйку редких голосовых связок! Между тем, сказав про обезьяничанье, Кобзон добавляет…) Петь российским певцам джаз в Америке все равно, что играть на скрипке при Паганини. Я это понял. Поэтому, приезжая в другую страну, пою наши народные песни. И это людям действительно нравится. Однако такие концерты за границей лишь эпизоды в моей творческой судьбе. Когда я выступаю с концертами у нас в стране, я чувствую себя не музыкальной экзотикой на чужом поле, а по-настоящему востребованным нужным человеком, песни которого ждут, потому что живут ими.
Потому, отвечая на вопрос "Не хотели бы вы уехать?", я говорю: "Я бы уехал, если бы со мной перевезли мою публику. И хотя я люблю нашу природу, и особенно природу украинскую, природу моей детской родины, я бы с удовольствием уехал: знаете, невыносимо больше беспомощно смотреть, как бедствует народ, который любит и поет твои песни. Противно жить там, если говорить абстрактно, где народ, достойный лучшей жизни, живет недостойно. В связи с этим я нередко вспоминаю ужасно циничный, но в то же время и очень примечательный анекдот… Стоит у пивного ларька ветеран. Вся грудь в орденах и медалях… Стоит и пьет пиво. Подходит молодой и спрашивает: "Ну, чё, бать, пиво, небось, теплое?" "Да-а-а… не прохладное!" "Небось, и кислое?" "Да-а-а… и кислое!" "Вот. Не нужно было так воевать — щас бы "Баварское" пил". Такой обидный, но очень точный анекдот, если сравнить, как красиво живут побежденные немцы, и как жалко — наши победители.
Кстати, никто и нигде нас не ждет. Поэтому надо возрождать жизнь здесь и возрождать самим, как это удивительно быстро сделали после войны наши матери и отцы, не дожидаясь помощи со стороны. Нам, конечно, могут чуть-чуть помочь, но в основном все придется делать самим, хотя бы потому, что у других стран и своих забот хватает. Не надо надеяться на президента, не надо надеяться на губернатора, не надо надеяться на мэра. А надо рассчитывать, прежде всего, на себя. Недаром мудрые люди говорят: на Бога надейся, но и сам не плошай!
Да! Чтобы выйти из создавшегося положения, все делать надо самим, потому что мы сами породили эту порочную демократию. Мы сами обрадовались, что вместо того, чтобы лучше работать, причем, работать на себя, а не на дядю, можно хоть каждый день ходить на площадь и в микрофон ругать всех и вся, кому и как вздумается. Прежде всего, мы(!) виноваты во всех наших бедах. Мы сами позволили отравить себя эйфорией демократии. Наша демократия оказалась с двойным дном. Мы, не стыдясь безделья, потеряв голову, всерьез рассчитывали, что можно хорошо жить, не работая, а, только митингуя, потому что должны же найтись (согласно завлекательным речам доморощенных демократических апостолов) добрые западные дяди, которые все принесут нам на блюдечке с голубой каемочкой. Но… не сложилось. Обманулись! Хватит лить слезы. Чем быстрей возьмемся за дело, тем скорее выйдем из упадка, пришедшего на смену застою. Смогли же в 45-м наши отцы и деды. Почему же не сможем мы?
И давайте не будем больше позволять одурачивать себя тем, кто под видом помощи России едет сюда, чтобы в который уже раз поживиться за наш счет. Особенно бдительно надо относиться к тем людям, в том числе и к евреям, которые вдруг вновь захотели иметь российское гражданство, одновременно сохраняя гражданство тех стран, куда они успели эмигрировать. Не верьте этим людям, заявляющим, что они решили вернуться из соображений ностальгии… Они не собираются возвращаться навсегда из своей Америки, из Израиля, из Канады, из Австралии, из Германии, из Франции и т. д. Они приезжают сюда на время. Зачем? Возвращаются они по одной простой причине. Ведь они не рвут с этими странами и с удовольствием продолжают иметь паспорта этих стран. Их очень устраивает двойное гражданство потому, что у них там нет возможности зарабатывать так, как здесь. Здесь процветающий бизнес. Здесь украсть легко, а там нельзя. Здесь можно налоги не платить, а там нельзя. То есть так они устраивают себе более вольготную жизнь. Сейчас это разрешено, а раньше… уехал и все. Нет возврата!
- Может, вы ошибаетесь? Может, все-таки главное это — ностальгия? Поэтому и тянет назад…
- Да нет. Нет — нет. Ничего никого не тянуло. Никогда! Штирлиц смотрел на карту и его рвало на Родину… Конечно, я не верю тому человеку, который, находясь, длительное время за рубежом, говорит, что у него нет ностальгии. Вранье! Не может такого быть. Спать ложится — и все снится. Снится родная улица. Друзья снятся. Но… с другой стороны, как только он подумает, что тут ему в любой момент могут дать, как жидовской морде, пинком под зад… Как только он подумает о том, что здесь могут убить в подъезде и… вспомнит прочие подобные прелести, сразу говорит себе: "Зачем мне эта страна?" Однако когда он там поживет (а жить там хочется хорошо, тем более что возможности там очень большие для людей, у которых есть деньги, но денег там он чаще всего заработать не может) тогда ему приходит в голову мысль, что надо бы съездить в Россию… Металл там подешевле куплю, а продам дорого здесь… Нефть куплю и продам Химические удобрения куплю и продам. Надо только подсуетиться: найти на Западе людей с деньгами и стать им посредниками для таких покупок и продаж. Или обменять все это на залежалый и пропавший товар, выдав его за новый. Короче, едут они сюда не от ностальгии по дому, а от ностальгии по деньгам, еще точнее: едут грабить нашу страну. (Кобзон не говорит "эта страна", а говорит "наша страна", "моя земля"…) А поимев, таким образом, сумасшедшие деньги, прекрасно начинают чувствовать себя там. Там у них все замечательно. А по положению, если ты не проживал полгода в стране, скажем, в Израиле или в Америке, можешь уже там налоги не платить. Вот он и находится полгода здесь, грабит нашу страну, налоги здесь не платит и, возвращаясь, не платит их там, и… живет в итоге — припеваючи. Это главная подоплека всех этих ностальгических возвращений. Крайне редко чувство патриотизма возвращает сюда кого-либо. Это когда жизнь там не сложилась полностью! Таких называют "дважды еврей Советского Союза". Ну не прижились они там. Молодые моментально адаптируются, а старики — нет. Старикам нужна улица. Нужны соседи по коммуналке. Им нужно все, что было здесь, и чего не может быть там. И поэтому они возвращаются. Страдают. Живут здесь плохо. Их не обеспечивают. Но они все равно возвращаются. Это не те, что хотят у Родины утянуть. Эти готовы отдать последнее, только бы вернуться в бывший Союз…
Эти слова Кобзона о нашей демократии и о том, куда она нас завела, будут иметь продолжение, когда на торжественной встрече с генералами Всемирного Казачьего войска произойдет следующая сценка. Один генерал горько вздохнет: "Родина — по-прежнему наша, а вот государство — уже не наше". Эта фраза потрясет Кобзона настолько, что он вдруг скажет, как по сей день укоряет своего друга боевого генерала Бориса Громова за то, что тот, командуя дивизией имени Дзержинского, не ввел ее в Москву, чтобы прекратить весь этот лжедемократический шабаш у так называемого Российского Белого Дома в августе 91-го… "Пострадало бы несколько сотен, большая часть из которых — разные отщепенцы, — говорит Кобзон, — зато не было бы тех страдающих миллионов соотечественников, которые теперь, не зная, куда деть себя, днем и ночью, бесправные, бродят по улицам страны и городов мира…