Знаменитые собаки

Самую многочисленную семью между охотничьими породами собак составляют борзые. Английские борзые славятся быстротой своего бега. Лучшей из английских гончих считается лисья собака. Английские вельможи иногда занимались воспитанием этой собаки гораздо усерднее, чем всякими другими делами. За английских легавых собак платят огромные деньги. Так, например, за молодого пойнтера Фауста было заплачено на выставке 1878 г. 2730 фунтов стерлингов. Цена хорошая для всякого животного!..

Синяя Шапка — так звали знаменитую английскую лисью собаку…В ней были соединены вместе все хорошие качества других собак: тонкость чутья кровяной, ум пуделя, быстрота бега борзой, храбрость бульдога. Раз на беге эта собака пробежала расстояние почти в 4 1/ 2английских мили в восемь минут и несколько секунд, а скаковая лошадь Фляинг-чильдрс, бежавшая в том же направлении, опередила ее только полминутой. Если принять в соображение физическое устройство животных (говорит Брэм), то Синяя Шапка оказалась гораздо быстрее на бегу, чем знаменитая непобедимая лошадь Фляинг-чильдрс.

При встрече с Маком как-то невольно чувствовалось, что это действительно настоящая собака, все равно как при встрече с человеком, выдающимся из толпы, невольно говорится: «Да, вот это человек!»

Мак был легавая собака английской породы, пойнтер;голова у него была средней величины с резким переломом при основании лба. Глаза желтоватого цвета, и на этом желтом фоне черный зрачок, сверкавший огнем страсти. Имея верхнее чутье,он искал дичь галопом, а причуяв ее, как будто окаменевал в неописанно картинной стойке.

Истинные охотники приходили в крайний восторг, глядя на живые, быстрые и в то же время размеренные движения этой собаки. Любуясь поиском Мака, каждый охотник переживал более приятные и сильные ощущения, потому что самые впечатления были живее и быстрее.

Мак легко боролся с усталостью там, где всегда отказалась бы всякая другая легавая собака, потому что он (как и все пойнтеры) был всегда хорошо подкован, т. е. лапы его были снабжены толстой, плотной подошвой, благодаря которой он не так часто и не так сильно их растирал. Мак мог легко работать и с совершенно растертыми ногами, и при этом нисколько не остывал его обыкновенный пыл. Продолжая работать с растертыми ногами, этот бесшабашный удалец чрез несколько дней поправлял дело и вырабатывал себе такие подошвы, которым позавидовал бы любой сапожник. Случалось охотиться с Маком по тридцати дней кряду, изо дня в день, — и чем больше бегала эта собака, тем она как будто становилась сильнее и настойчивее. Сытный ужин, крепкий сон — и наутро Мак снова бодр, как и в первый день охоты.

Все пойнтеры вообще избегают воды, с ними нельзя охотиться в болотах, но Мак почему-то любил купаться и лез в воду при всяком малейшем удобном и неудобном случае. Много раз видели, как эта собака без всякой нужды, никем не побуждаемая, гонялась вниз по реке Сене в Париже за каким-нибудь кусочком дерева, проплывая таким образом по полмили. Охотно переплывал реку поперек и выходил на другом берегу, и тоже без всякой нужды, только из любви к купанью. Наконец, благодаря этой водяной страсти, для которой не создала его природа, Мак схватил простуду и стал испытывать страшные мучения от ревматизма, поразившего и сердце. Бывало, скачет он в поле полным галопом и вдруг останавливается, ложится, вытягивается на бок и замирает без всякого движения на несколько минут, не издавая при этом ни малейшего жалобного стона. Потом поднимается и снова скачет во всю мочь, как ни в чем не бывало.

Легавая собака Тир, ходившая обыкновенно со своим хозяином каждое воскресенье в Шарантон, была однажды, к ее огорчению, оставлена дома. Она подумала, что такую шутку сыграли с ней только в этот раз, а потому покорилась! Но так как в следующее воскресенье ее опять заперли, то она поняла, что это, пожалуй, будет делаться всегда, а потому приняла со своей стороны меры, чтобы вперед этого не было. Она ушла в субботу вечером и ждала хозяина в Шарантоне, где он и нашел ее, пришедши туда в воскресенье.

Мог ли человек рассуждать вернее!

Борзые собаки считаются животными себялюбивыми, а потому и неспособными к искренней привязанности. Дурная слава о нравственных качествах этой охотничьей собаки получила свое начало с борзой, принадлежавшей английскому королю Эдуарду III. Эта собака в самую минуту смерти короля убежала и стала ласкаться к его врагам. Справедливо ли такое мнение вообще о всех борзых собаках, того мы не знаем, но что между ними часто попадаются злые и коварные, тому можно найти много примеров в истории знаменитых собак. Не обладая большим умом, они часто хитрят, и так искусно, что обманывают даже самых наблюдательных людей.

У какого-то парижского охотника была борзаясобака по кличке Наян. Однажды лакей того охотника наказал за что-то собаку своего хозяина и, быть может, не совсем справедливо. Борзая рассердилась не на шутку и вздумала отомстить своему неприятелю. Она пустилась на хитрости.

Вечером, когда хозяин ее сел за стол, чтоб насладиться вкусным обедом, он был вдруг встревожен болезненным криком Наяна. Собака продолжала испускать учащенные крики, точно получила сильный ушиб. Охотник подумал, что слуга его по неосторожности наступил на лапу собаки и причинил ей такую ужасную боль.

«Скотина! Дурак! Болван! — закричал он. — Я тебя прогоню, если ты будешь топтаться по лапам Наяна». — «Но сударь, клянусь вам…» — начал было слуга. — «Молчать! И прошу в другой раз быть внимательнее!»

На другой день во время завтрака повторяется тот же крик, и собака с воем убегает из комнаты. «Ты это делаешь нарочно, — закричал горячий охотник. — Ты, видно, не дорожишь своим местом». И долго еще бранил хозяин своего слугу.

На третий день вечером Наян снова издает крик и убегает вон из комнаты. Хозяин хотел было осмотреть лапы своей собаки, но она так спряталась, что ее не могли отыскать. «Теперь изволь убираться из моего дома», — сказал обиженный охотник.

«Убедительно прошу вас, сударь, — говорил лакей, — наблюдайте за вашей собакой. Это она лукавит, желая отомстить мне за то, что я ее наказал». — «Как? — спросил недоверчиво охотник. — Ты думаешь, что Наян хитрит?» — «Я вас прошу, сударь, прежде чем отказать мне от места, убедитесь сперва сами в том, что я не наступал на лапы Наяна».

Охотник стал наблюдать и, действительно, уличил свою собаку в ту самую минуту, как она вздумала было прикинуться обиженной. Громким неумолкаемым смехом разразился охотник. Наян удивленно остановился. Видя же, что лакей не получил выговора, вздумал было прикинуться хромым, потащил за собой как бы больную лапу. Новый громкий смех окончательно сконфузил Наяна. Собака молча легла у ног своего хозяина и с тех пор не повторяла своих штук.

Каракуш была маленькая борзая собака арабской породыи принадлежала Али-паше, потомку одной из древнейших арабских фамилий в Алеппо. С этой борзой хозяин ее ходил не только на лисиц, зайцев, газелей, но и на пернатую дичь. Каракуш умел ловить дроф и гусей. А чтобы помогать этой собаке в ее довольно странной охоте, прибегали к следующей хитрости: размочив горох или зерна маиса в водке, разбрасывали их в тех местах, куда птица имела обыкновение приходить на кормежку. Благодаря такой уловке дрофы и гуси напивались пьяными. Тогда выпускали на них быстроногого Каракуша, который и производил уже страшную бойню. Собака до такой степени привыкла уже к подобной охоте, что нередко брала и трезвых дроф, в особенности ранним утром, когда крылья птицы бывают мокрыми от ночной росы, так что дрофы, прежде чем взлететь, пробегают по земле пространство шагов в пятьдесят, — этим-то моментом, собственно, и пользовалась борзая: тут ей часто удавалось схватить и трезвую птицу.