Страница 27 из 30
— Еще одно движение — и ты на том свете.
Не доверять ему у Яны не было причины, она сразу вспомнила мертвое лицо Николая Петровича и послушно села в машину. Он уселся рядом с ней. Он закрыл дверь и, не убирая ножа, скомандовал:
— Двигай!
За рулем сидел мордоворот в черной коже. Он был здоровый, как шкаф, и тупой, как валенок. В придачу ко всему его наголо бритый череп был весь в шрамах и небольших вмятинах. Они ехали дворами и остановились у полуразвалившейся хрущевки, спрятанной в глубине строений.
— Выходи! И без сюрпризов! Мне терять нечего! —предупредил Игорь.
— А мне есть чего терять? Какая мне разница, где ты меня пырнешь: здесь или в другом месте? У меня есть шанс остаться в живых?
— Смекалистая девчонка! Как я раньше в тебе этого не разглядел? Такую овечку из себя строила! Выходи!
— Не буду! Делай что хочешь! — закричала Яна.
Игорь сообразил, что у нее начинается истерика, и, размахнувшись, ударил в челюсть. Все вокруг поплыло перед ее глазами, и во рту стало солено от крови. Не дожидаясь, когда Яна придет в себя, он взял ее на руки и вышел из машины. Игорь нес ее, делая вид, что целует, при этом старался полностью закрыть ей лицо, так как по губам текла кровь.
Двор был совершенно безлюден. Быстро забежав в подъезд, они взлетели на второй этаж и нырнули за дверь. Злой и запыхавшийся, он бросил ее на диван. Яна стала приходить в себя и услышала, как лязгнули засовы. Ловушка захлопнулась
— Очухалась, сука? Как самочувствие?
— Твоими заботами, — вытирая кровь с лица, ответила Яна и закрыла глаза. Но не надолго, потому что тут же получила второй удар. В глазах запрыгали кровавые зайчики, и она почувствовала, как что-то теплое закапало на руки.
— Добавить? Тварь! — выругался Игорь и, подвинув стул, уселся напротив нее. Яна молчала, закрыв глаза.
— Ну что молчишь, как партизан на допросе? — он схватил ее за волосы и сильно потянул.
— Во-первых, на один вопрос я уже ответила: самочувствие ничего. Насчет того, чтобы добавить: отвечаю не надо...
— Ну, паскуда, получай! Сама напросилась, — и он еще раз двинул ей несильно. — Откуда ты знаешь этого лохматого? И где флешка?
— Не помню ничего, — еле слышно ответила Яна.
— Сейчас запрем тебя в этой конуре, посидишь пару деньков в темноте — вспомнишь, — он подошел и открыл дверь в маленькую, заваленную всякой дрянью кладовку.
— У меня клаустрофобия, я не могу долго находиться в темном замкнутом месте. У меня через пару дней вообще память отшибет.
— Ничего, жить захочешь — вспомнишь, — Игорь со злобой смотрел на нее. И сейчас он был самим собой —законченным подонком. От его обаяния не осталось и следа...
— Куда лохматый свалил?
— Кто? Борис?
— Не знаю его имени и не хочу знать. Хочу знать одно — как его найти?
Яна молчала. В голове гудело, а во рту был вкус железа.
— Молчишь? Сама же роешь себе могилу...
— Я ее уже вырыла. Вырыла в тот день, когда дала согласие поехать с тобой.
— У меня нет времени с тобой сидеть. Где лохматый?
Яна молчала, давно уже распрощавшись с жизнью. Она устала бояться. Устала от этого марафона без сна и отдыха...
— Что молчишь, сука? Я с кем разговариваю?
Яна повернула голву и натолкнулась на его стальной взгляд.
— Не знаю. Он мне не муж...
Игорь схватил ее за горло.
— Ты долго будешь испытывать мое терпение? Задушу, как котенка!
Яна захрипела и закатила глаза. Игорь ослабил хватку.
— Не знаю. Он мне сказал: чем меньше я знаю, тем лучше...
— Ты не врешь? — он уставился ей в лицо.
— Ты думаешь, кто-то в состоянии врать после твоих оплеух? — огрызнулась Яна.
— Витек, включи телевизор. И погромче, — доставая мобильный, крикнул Игорь. Он ушел на кухню, закрыв за собой дверь.
Яна оглядела квартиру, заставленную всякой рухлядью — старый телевизор на тумбочке, сервант с запыленной посудой. Потертые, выцветшие занавески на окнах, пожелтевшая, засиженная мухами люстра, мутное зеркало, пара облезлых кресел, пузатый диван, обитый рыжим шершавым плюшем, обои, конопатые от старости. Вся квартира пропахла кислым запахом испорченных продуктов. В углу под слоем пыли стояли гантели. Мордоворот стоял к ней спиной и крутил переключатель черно-белого телевизора. Яна ногой быстро пододвинула одну из гантелей под диван, поближе к себе.
«Просто так не дам себя убить, хоть одного, да возьму с собой», — решила она.
Игорь вернулся злой, сел напротив нее, достал пачку сигарет и закурил, выпустив дым ей в лицо.
— Сука! Ты спутала все наши планы. Твоя задача была поехать со мной и помочь мне в этой стране обезьян, а не играть в Шерлока Холмса. Могла бы остаться в живых.
— Если ты со мной разговариваешь, то значит, я все еще жива.
— Недолго осталось. Слишком много знаешь, а таких мочат без раздумий. Как говорится в народе: кто много знает, тот и до пенсии не доживает.
— Я не знаю, о каком народе ты говоришь? Ты под народом подразумеваешь этого валенка? — она кивнула на мордоворота, у которого не хватало мозгов даже на то, чтобы найти нужный канал.
— А он тебе чем-то не нравится? Чем плох? В университетах не учился? Витек, как она тебе? — повернулся в его сторону Игорь.
— Ничего метелка, только сиськи маловаты. В темноте потянет, — ответил Витек. Было видно, что он отвесил Яне что-то вроде комплимента.
— Вот видишь, как все хорошо складывается. Он не против, и перед смертью сделаешь людям приятное. Ты же у нас альтруистка, любишь людям помогать бесплатно. Давно не работала на субботнике? Я тебе могу это устроить. Приглашу вечерком дюжину Витьков, ты у меня узнаешь.
— Как я тебя ненавижу! — Яна произнесла последнюю фразу с такой ненавистью, что Игорь бессознательно отодвинулся подальше.
— Взаимно! Не хочешь говорить, не надо... Мы все равно найдем его, — и, повернувшись к ней спиной, уставился на экран.
— Сбегай, купи пивка, — приказал Игорь мордовороту через час. — Неизвестно, сколько здесь еще торчать.
— Я бы чего-нибудь поел.
— Купи себе каких-нибудь консервов. Мне не нужно, я не голоден. Ей тоже нет, все равно сегодня к праотцам отправим. Зачем добро переводить, — сказал он, и посмотрел на Яну. Увидев, как она вздрогнула, громко засмеялся. Мордоворот довольный убежал. Игорь ушел звонить на кухню, но дверь не закрыл. Яна уставилась в телевизор. Шел какой-то очередной сериал о нашей доблестной милиции. На экране они легко распутывали хитроумные заговоры, выводили на чистую воду преступников. А в жизни все по-другому, в этом Яна убедилась на собственной шкуре...
— Что он тебе сказал перед уходом? — повернувшись к ней, спросил Игорь.
— Чтобы я никуда не выходила.
— А ты, как всякая женщина, тут же выскочила из дома. Ха-ха! Безмозглая курица! Нам работы меньше!
— Где Лиза?
— Она слишком много суетилась. Нашла свой последний приют на дне Невы. Скоро вы будете покоиться рядышком. Сейчас Витек вернется и снимет с тебя шкуру. Освежует, как свинью. В этом он мастак, поверь мне!
— Чем вам Лиза помешала? Она почти ничего не знала.
— Свидетелей убирают независимо от того, как много они знают.
— Так какого черта мне отвечать на твои вопросы, если меня все равно убьют?
— Ты что, на самом деле тупишь или дурочку включила? Ты что, в первый раз слышишь, что умереть можно по-разному? Можно быстро, а можно мучаясь. Есть еще парочка таких «Витьков» — сама умереть захочешь.
Витек был скор, и не прошло и десяти минут, как консервы и пиво в запотевших бутылках стояли на столе. Он вытащил из кармана финский нож с выскакивающим лезвием и стал вскрывать им консервы. Нарезал хлеб крупными ломтями. Игорь открыл бутылку пива о край стола и налил себе в стакан. Витек открыл бутылку зубами и стал пить из горла.
— Угости и ее, — кивнул Витек на Яну. Он был уверен, что сегодня она достанется ему. И угощение пивом, видно, входило в его ритуал ухаживания.
— Будешь? — спросил Игорь и достал из серванта стакан.